Было так темно, что Кейт не видела его.

— Все в порядке, — сказал он, спешившись. — Думаю, там была всего одна динго. Наверное, искала объедки и убежала.

— Спасибо, что съездил вместо меня. — Кейт подавила зевок. — Надеюсь, тебе удастся быстро заснуть.

Она начала подниматься, но Ноа схватил ее за запястье.

— Ложиться нет смысла, — ответил он. — Уже пятый час, и совсем скоро рассветет.

Кейт возразила бы, если бы от его прикосновения по ее руке не пробежал электрический разряд.

— Посиди здесь немного. Я разожгу костер. Испытав чувство облегчения, она включила фонарик, чтобы ему было легче разводить огонь. Когда оранжевые языки пламени затанцевали в темноте, Ноа поставил кипятить воду и снова сел рядом с ней.

— Сегодня, когда мы приедем в Рому, у нас будет сумасшедший день, поэтому я хочу кое-что тебе сказать сейчас, Кейт.

Его глаза как-то странно блестели, и Кейт была рада, что сидит.

— Я хочу, чтобы ты знала, как я тебе благодарен.

Благодарен?

Кейт не знала, что ожидала от него услышать, но не могла отделаться от чувства разочарования.

— Правда, Кейт, без тебя у меня бы ничего не вышло. Я перед тобой в огромном долгу. И не только за то, что ты подменила Стива. Ты была на высоте с самого начала.

Кейт знала, что это была прелюдия к прощанию.

Мерцающий огонь придавал его чертам особую выразительность. Она навсегда запомнит каждую деталь его лица, вплоть до крошечного шрама на подбородке.

Страшнее всего то, что Ноа был для нее всем, а взамен мог ей предложить лишь благодарность.

Она знала, что так будет, и не должна плакать.

— Я ни за что бы не пропустила такое приключение, Ноа.

Он убрал руку с ее запястья, и внезапно ей стало холодно. Затем он расстегнул карман рубашки и что-то достал откуда.

— У меня есть для тебя небольшой подарок. В данных обстоятельствах это лучшее, что я мог достать. Протяни руку.

Кейт подчинилась, и он что-то вложил ей в ладонь. Это был зеленый ободок. Точнее, плетеный браслет.

— Я его сплел сегодня ночью во время своего дежурства. — Он улыбнулся. — Разве можно удержаться, когда вокруг столько зеленой травы!

— Так он из травы? Но плетение такое красивое и аккуратное.

— Так обычно плетут хлысты для скота. — Ноа криво усмехнулся. — Думаю, это символический подарок. Мы проделали весь этот путь в поисках сочной зеленой травы. Для скотовода трава ценнее золота.

Кейт закусила губу, чтобы не сказать что-нибудь, о чем потом пожалела бы. Она надела браслет на руку и представила себе, как через много лет все еще будет бережно хранить в коробке с памятными вещами высохшие сплетенные стебельки.

— Нам с Лив будет тебя не хватать.

Вот и все. Это конец. Она еще не заикнулась об отъезде, а он уже с ней прощается. Неужели она так мало для него значит?

Ее сердце застучало подобно кузнечному молоту. Когда ей на нос упала капля воды, Кейт подумала, что это слеза. Вытерев глаза, она с удивлением обнаружила, что они сухие.

Затем, когда упали новые капли, Ноа неожиданно засмеялся.

— Дождь! Это дождь! — воскликнул он, подняв лицо к небу, и, раскинув в стороны руки, начал пританцовывать. — Наконец-то!

Его радость была заразительной, и Кейт, вопреки своей боли, не смогла сдержать улыбку.

Над горизонтом забрезжил рассвет. Кейт чувствовала запах дождя, прибивающего сухую пыль. Собаки громко залаяли, а Ноа продолжал танцевать. Она никогда не видела его в таком приподнятом настроении.

— Его так долго не было! — снова воскликнул он и, притянув Кейт к себе, закружил в безумном вальсе.

Их колени столкнулись, дождь хлестал по лицу Кейт, но ей было все равно.

— Разве это не чудо? — воскликнул он и накрыл ее губы своими, прежде чем она успела опомниться.

Он него пахло дымом костра и свежестью, его щетина щекотала ей кожу. Он поцеловал ее глубже, и по ее телу разлилась сладкая истома.

Наверное, все не так уж и плохо, промелькнуло у нее в голове. Она была готова находиться в его объятиях целую вечность.

Но этому не суждено было сбыться. Из-за дождя стадо забеспокоилось, и Ноа с Кейт пришлось седлать лошадей.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

За несколько минут они промокли до нитки. Пыль под копытами лошадей превращалась в грязь, когда Ноа и Кейт возвращали на место отбившихся от стада коров.

Не желая рисковать, они отказали себе в нормальном завтраке и, наполнив карманы сухофруктами, отправились в путь прямо под дождем.

Тысячи копыт превращали землю, по которой они проезжали, в грязное месиво.

Наконец около полудня они прибыли в Рому. Осталось только пройти осмотр и отправить скот на рынки.

Ноа заверил Кейт, что дальше справится один, и велел ей найти мотель. Она забронировала два отдельных номера. Несмотря на простоту обстановки, ее комната показалась ей королевской опочивальней.

Ноги утопали в мягком ворсе ковра, огромная кровать была застелена белыми накрахмаленными простынями. Но главным предметом ее восторга была ванная с полочкой, на которой стояли маленькие бутылочки с шампунем, кондиционером, гелем для душа и ароматическими маслами.

Наполнив ванну, Кейт добавила в воду немного эфирного масла жасмина и погрузилась в нее. Она сидела в воде до тех пор, пока кожа на ее пальцах не сморщилась.

Затем она надела свои последние чистые джинсы и, высушив волосы феном, улыбнулась своему отражению в зеркале.

Неужели это действительно она? Кейт покрутилась перед зеркалом. Бесспорно, долгие часы в седле хорошо отразились на ее фигуре.

Хотя она все время носила широкополую шляпу, на носу появились новые веснушки. В то же время ее кожа приобрела здоровый блеск, а волосы еще никогда не были такими мягкими и блестящими.

Она едва удержалась от того, чтобы не забраться в постель и не вздремнуть, но вдруг осознала, что ей нечего надеть к ужину. С этой мыслью она отправилась по магазинам.

Ужинали они в небольшом уютном ресторанчике мотеля с отделкой стен в виде кирпичной кладки и всего полдюжиной столиков, на которых горели свечи. Их незамысловатая трапеза состояла из стейка и салата, но для Кейт этот вечер был самым важным в жизни. Завтра утром она либо вернется в Рэднор с Ноа, либо отправится домой в Англию. Она должна была наконец получить ответы на вопросы, от которых зависело ее будущее.

В новой белой рубашке в тонкую голубую полоску, которую она купила для Ноа, он был просто неотразим. Когда он увидел ее новое шелковое платье коричневого цвета с глубоким вырезом, так подходящее к ее волосам, его глаза загорелись.