— Да где уж мне, специалисту в области биологии, знать, откуда берутся дети?
Проигнорировав его сарказм, Мэтти попыталась еще раз.
— Это очень щекотливая ситуация.
К ее удивлению, Джейк, несмотря на бронзовый загар, побледнел.
— Пожалуйста, скажи мне, что ребенок не от Уилла.
— Уилла? — Она была потрясена. — Боже мой, конечно, нет. Как ты мог такое подумать?
— Я ничего не знаю, потому могу только строить догадки. — Немного помедлив, он продолжил: — Полагаю, вся эта конспирация необходима лишь для того, чтобы скрыть имя отца?
Она кивнула.
— И матери.
— Прошу прощения?
Она погладила себя по животу.
— Это суррогатная беременность.
Брови Джейка поползли вверх, рот приоткрылся, но оттуда не донеслось ни единого звука.
Когда тишина стала невыносимой, Мэтти продолжила:
— У моей лучшей подруги Джины — сестры Уилла — обнаружили эндометриоз в запущенной форме. Врачи настояли на удалении матки. Джина была убита горем. Ей всего тридцать, а они с мужем всегда хотели большую семью.
— Они могли бы усыновить ребенка, — сухо заметил Джейк.
— Да, они думали над этим.
Джейк яростно сверкнул глазами.
— Но у тебя, как всегда, нашлась идея получше.
Мэтти разочарованно вздохнула. Именно такой реакции она и ждала от Джейка. Никакого понимания или сочувствия. Она подняла глаза, пытаясь подобрать нужные слова:
— Да, так намного лучше. У Джины и Тома могут быть собственные дети. Доктора смогли вырастить эмбрионы из яйцеклеток Джины и сперматозоидов Тома.
— А теперь их эмбрионы развиваются внутри тебя?
— Совершенно верно.
Их взгляды встретились. В глазах Джейка читалось неодобрение. Он не понимал ее. Думал, что она спятила. Именно такой реакции она и ожидала, но собственная правота нисколько ее не утешала.
— И когда это случилось? — скучающим тоном произнес Джейк.
— После того, как ты вернулся в Монголию.
— Но ведь к тому времени все было уже спланировано, не так ли? Ложась со мной в постель, ты знала, что тебе это предстоит?
— Да. — Мэтти гордо выпятила подбородок. — Но я не понимаю, чего ты так разволновался, Джейк. Ты не имеешь к этой беременности никакого отношения.
— Правда? — холодно спросил он.
— Ты сам сказал, что не можешь обещать мне совместное будущее.
Его лицо внезапно стало непроницаемым.
— Нельзя руководствоваться двойными стандартами, Джейк. Какое право имеет легкомысленный плейбой осуждать меня за то, что я хочу подарить своим друзьям двоих детей?
Джейк снова раскрыл от удивления рот.
— Двоих? — тупо повторил он.
— Да. Двойняшек. Мальчика и девочку.
Он резко вскочил на ноги и запустил пальцы в волосы. Его кадык задергался.
— Как ты могла с собой такое сделать, Мэтти?
— Я уже говорила тебе. Я хотела помочь Джине и Тому.
— Ну да, конечно. Я должен был сразу догадаться. — Он притворно улыбнулся. — Святая Матильда.
Эти слова подействовали на нее как пощечина.
— Ты разговаривал с Уиллом.
Джейк кивнул.
— Мне пришлось сказать ему, что мы познакомились. Ведь мы оба жили в его квартире.
— А он сказал тебе, что называет меня Святой Матильдой.
— Как выяснилось, вполне заслуженно.
Повернувшись к ней спиной, Джейк уставился в окно на дождь.
— Я знала, что ты не поймешь, — прошептала она.
— Ты абсолютно права, — бросил он через плечо. — Я не понимаю. Действительно не понимаю. — Он начал мерить шагами комнату. — Черт побери, Мэтти, я знаю, как ты любишь людей. Ты лезешь из кожи вон, чтобы сделать их счастливыми, но на этот раз зашла слишком далеко. Ты молодая незамужняя женщина, и тебе следует этим пользоваться. Ты никогда не была за границей. Тебе следовало куда-нибудь съездить вместо того, чтобы становиться инкубатором. Это безумие!
Инкубатор!
— Как ты смеешь так меня называть? — возмутилась Мэтти. — Если бы ты знал Джину и Тома, ты бы не считал меня сумасшедшей.
В ответ на это Джейк лишь небрежно пожал плечами, отчего ее ярость только усилилась. Она ожидала такой реакции и именно поэтому не хотела, чтобы он приезжал. И все же она на него обиделась. Ну почему он не мог ее понять?
— Это мое решение, Джейк. Мое тело. У меня отменное здоровье, и никакой опасности для него нет. Я не нуждаюсь в твоем разрешении. — Она посмотрела на свои плотно сжатые на коленях руки. — Ты уехал, а перед этим сказал, что не собираешься становиться частью моей жизни.
Она скорее почувствовала, чем увидела, как напряглось его тело. Подняв глаза, она заметила на его лице то, отчего ее сердце замерло.
Что это было? Смущение? Разочарование? Нежность? Все вместе? Его реакция удивила ее. Она не ожидала подобного. Джейк был неисправимым ловеласом и без сожаления расставался с женщинами.
Сейчас он стоял с опущенными плечами и растерянно смотрел на ее эскиз.
К ее горлу подступил комок. Неужели она ошибалась? Неужели она все же была ему небезразлична?
Что ей делать? Сказать ему, что ночь, проведенная с ним, была самой счастливой в ее жизни? Что ей было тяжело с ним расставаться и в то же время она боялась, что из-за своих чувств к нему может подвести друзей?
Мэтти была в замешательстве. До сих пор, совершая добрые поступки, она была уверена в их правильности, но на этот раз ее охватили сомнения.
Ей хотелось протянуть руку, коснуться его, сказать, как она по нему скучала. Но захочет ли этого он?
Неожиданно Джейк обернулся. Его лицо было непроницаемым.
— Я рад, что заехал, — произнес он ледяным тоном. — По крайней мере, теперь я знаю правду.
Что же она натворила!
— Мне очень жаль, — сказала Мэтти, понимая, как нелепо это сейчас звучит.
Джейк покачал головой.
— Для сожалений уже поздно. Вообще уже слишком поздно. — С этими словами он направился к двери.
Мэтти резко встала. Один из малышей толкнулся, и она поморщилась.
— Тебе уже нужно уходить?
— Да. Ты ясно выразилась, что мне нет места в твоей жизни.
Брутус начал скулить у ног Джейка, и тот наклонился, чтобы его погладить. Что было бы, если бы она заплакала, подумала Мэтти. Интересно, он погладил бы ее по голове, чтобы утешить?