— Иди сюда!
— Нет. Никогда. Никогда больше! — Он повелительно вытянул к ней руки. — Тебе что, доставляет удовольствие дразнить меня? — гневно выкрикнула она, понимая, что он проверяет свою власть над ней. Она напряженно осмотрелась, ища выход из положения, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Хорошо! — бросил он коротко. — Тогда я помогу тебе!
— Я буду кричать! — Ее нежные губы упрямо сжались.
— Вот этого не надо.
Он засмеялся, и она почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Он всегда будет брать над ней верх, заставляя вновь и вновь ощущать полную беспомощность, мучительную потребность в его прикосновении, таком возбуждающем и бесконечно притягательном.
Он неслышно и уверенно шагнул к ней.
— О, нет! — Она с трудом устояла. — Отпусти меня, Тай! — Как бы не так! Ее собственная жажда была чересчур сильна. Вся дрожа, Пейдж потрясенно вздохнула, когда его губы приникли к ее губам. Он целовал ее страстно, прижав ее руку к своей груди, так что она услышала, как гулко стучит его сердце.
Она предприняла жалкую попытку отвернуться — и вдруг все потеряло значение. Осталась лишь пронзительная, ослепительная сладость, сводящее с ума колдовство его рук, божественный ритуал, известный лишь двоим. Она замерла в его объятиях. Мир куда-то пропал.
И когда он поднял наконец голову, и она увидела зеленые огоньки в его глазах, то поняла: чудо свершилось! То, что казалось ей навеки утраченным, на самом деле лишь начиналось в этот миг.
— Я люблю тебя! — Голос ее был полон страсти, алые губы дрожали.
— Да. Теперь — да!
Она отпрянула, не понимая.
Он с нежностью коснулся ее шеи.
— Все ты прекрасно понимаешь, — возразил он с усмешкой, не дожидаясь ее вопросов. — Ты принадлежишь мне, Пейдж. И так было с самого начала.
— Тогда зачем все эти мучения? Все это время?
В глазах его сверкнул прежний насмешливый огонек.
— Потому что я хотел, чтобы ты решилась. И без всяких эмоциональных помех… без меня… когда ты неподвластна влиянию… всего этого! — Он показал ей, чего именно, снова заключив в объятия, требовательно, почти грубо, и ресницы ее дрогнули, когда губы его подчинили себе ее губы.