— Пойдемте в дом обедать. Готова поспорить — вы умираете с голода.
Сторм ответила чересчур быстро:
— Мы бы с удовольствием, Карла, но нас ждет папа.
— Но он может подождать часок, разве нет? — спросила Карла, вцепившись в Люка мертвой хваткой. — У нас с мамой уже все готово. Холодное мясо и салат. Все очень просто и вкусно. Папа и мальчики скоро придут. Они так рады будут увидеть Люка. И тебя тоже, Сторм. Джейсон так и не простил тебе помолвку с другим.
Как будто она что-то ему обещала.
— О'кей, Сторм? — посмотрел на нее Люк, позволяя ей самой принять решение.
Что ей оставалось делать?
— Спасибо за приглашение, Карла. И за заботу тоже. Я с удовольствием встречусь с твоими родными, но нам правда нельзя задерживаться надолго. Я так редко бываю дома, что каждая минута мне дорога.
— Чудесно, — просияла Карла и тут же обратила все внимание на Люка. — Я так без тебя скучала, — кокетливо пропела она. — Эми и Уэс Ричардс устраивают большую вечеринку. Придешь?
— Меня пригласили, — улыбнулся Люк. — Я постараюсь. Но все зависит от того, как дела дома.
Дома.
Он сказал это так просто, подумала Сторм. Словно ее дом был и его домом тоже.
Господский дом в «Мингари» не мог сравниться с великолепием особняка в «Излучине реки», но он также производил сильное впечатление. Просторное здание в колониальном стиле было выкрашено в белый цвет. Зеленые ставни защищали окна от палящих лучей солнца. Крыша тоже была зеленой. Рядом с домом в тени тихо паслись лошади. Неподалеку прыгала кенгуру, из сумки которой выглядывал детеныш. Яркие бугенвиллеи покачивались на ветру.
Карен Прентис ждала их на веранде. Стройная, как и в молодости, очень привлекательная, она выглядела скорее как сестра Карлы, а не ее мать. Внимание обеих женщин обратилось на Люка. Сторм понимала, что Карла надеется выйти за него замуж, а Карен всеми силами старается помочь дочери. Очевидно, они не собирались отступать от задуманного. Сторм для них была просто досадной помехой. Конечно, они уважали ее как дочь Майора, но особенной любви не испытывали. У Сторм создалось впечатление, что женщины видят в ней угрозу своим брачным планам. Но они держались с ней вежливо, только улыбки казались Сторм притворными.
Прибыли Клайв Прентис и его симпатичные сыновья Джейсон и Дэниел. Снова начались приветствия. Мужчины пожали друг другу руки. Джейсон потрепал Люка по плечу и тут же переключил все внимание на Сторм.
Ланч был накрыт во внутреннем дворике — патио. То, что Карла назвала просто мясом и салатом, оказалось тонко нарезанными ветчиной, индейкой и говядиной и двумя превосходными салатами — «греческим» и «тайским». Также к обеду были поданы хрустящие хлебцы — только из печи, козий сыр и картофель с розмарином. Было белое вино, которому мужчины предпочли пару кружек холодного пива. Сторм отказалась от вина. Голова и так болела после вчерашнего.
— Ты почти ничего не съела! — воскликнула Карла, обращая всеобщее внимание на полную тарелку девушки. Карла произнесла это так, словно Сторм страдала анорексией.
— Еда восхитительная, большое спасибо. — Сторм положила вилку и нож. — Но у меня болит голова, поэтому я не смогла отдать ей должное. Надеюсь, вы простите меня.
— Тебе пришлось встать очень рано, — сочувственно сказала Карла.
— Я всегда встаю рано, — рассмеялась Сторм. — Просто свадьба затянулась допоздна. Я была главной подружкой невесты, поэтому должна была оставаться до конца.
— Ты, наверно, выглядела божественно! — проговорил Джейсон. Глаза его затуманились.
— Невеста была самой красивой, — поспешила ответить Сторм.
Это была абсолютная правда.
Обед уже начинал затягиваться, когда Люк неожиданно пришел ей на помощь и вежливо отказался от кофе.
— Большое спасибо за гостеприимство, — ослепительно улыбнулся он. — Обед был замечательным, но мы больше не можем заставлять Майора ждать.
— Я отвезу вас к самолету, — предложила Карла, мигом вскочив.
— Кстати, Люк, — встал Клайв Прентис, привлекательный мужчина средних лет. — Я никак не вспомню, как зовут того парня из Аргентины, у которого ранчо. Помнишь, Майор приглашал его около года назад? Он еще хорошо играет в поло.
Сторм не услышала ответ. Карен подошла к ней со стаканом воды и парой таблеток от головной боли.
— Вот, Сторм, выпей это, — сказала она. — Ты должна была сказать мне раньше, что у тебя болит голова, дорогая.
— Все не так уж плохо. — Сторм с благодарностью приняла таблетки. — Спасибо, Карен.
Карен кивнула, наблюдая, как девушка пьет лекарство.
— Сколько ты планируешь гостить дома, милая?
— Все зависит от состояния здоровья отца. Он не жалуется на боли, но Люк считает, что мне необходимо побыть немного дома.
— Он сам полетел в Сидней, чтобы привезти тебя?
— На папином самолете. Это папа попросил его.
— Я знаю, как Майор по тебе скучает. Хотя он, конечно, понимает, что ты должна жить в Сиднее. Там твоя работа.
— Вообще-то я могла бы работать в любом месте, — призналась Сторм не без ехидства. — У меня есть агенты, которые могли бы продавать мои украшения и выставлять в галереях. Я теперь в основном работаю на заказ.
— Ты хочешь сказать, что могла бы вернуться домой насовсем? — ужаснулась Карен.
— Все зависит от папы, — напомнила Сторм.
Почему Карла и ее мать так боятся ее возвращения? Неужели они не видят, что Люк ее не интересует? Впрочем, как и она его.
Когда они приземлились в «Излучине реки», Сторм была приятно удивлена количеством людей, вышедших поприветствовать ее. Люди ее отца, которых она знала всю жизнь, новые работники, жены с детьми, друзья из соседней деревеньки. Сторм всем пожала руку и расцеловала малышей. Пока ее не было, родился еще один ребенок, но Сторм посылала поздравительную открытку и пару подарков для малыша. Ей доставило такое удовольствие покупать подарки для младенца, что она купила больше, чем намеревалась сначала. Но теперь, видя радость на лице Калле, молодой матери, держащей на руках ребенка, Сторм была счастлива, что не забыла ее поздравить. Она поцеловала малыша. В такие моменты Сторм готова была заплакать. Знать, что все дома помнят и любят ее, что они ждут с нетерпением ее возвращения, было так чудесно. Она забыла, как не хотела ехать домой, забыла о головной боли, мучившей ее весь день.
Когда они с Люком поднялись на веранду Большого дома, Нони бросилась им навстречу:
— Добро пожаловать домой, моя девочка!
— Нони! — Сторм обняла женщину, которой стольким была обязана.
— Отец ждет в оранжерее, — сообщила Нони. — Он так волновался. Привет, Люк, — улыбнулась она.