— Почему бы нам не прогуляться немного? — предложил я, когда мы вышли на улицу.
Она поддержала меня, чему я несказанно обрадовался. Одно дело — пить на работе и совсем другое — садиться за руль машины в таком состоянии. Я знал, что небольшая прогулка на свежем воздухе пойдет мне на пользу.
— Может быть, мы увидим здесь Клинтонов? — неожиданно заявила Нора. — Они живут как раз на этой улице.
Но меня не вдохновила такая перспектива. Мы медленно шли по тротуару вдоль небольших магазинов и складских помещений. Увидев в витрине одного из магазинов под названием «Серебряная игла» красивую вышивку, я остановился и задумался.
— Это напомнило мне о моей матери, — сказал я после небольшой паузы. — Она до сих пор любит вышивать и вязать.
— А что именно она предпочитает вязать? — деликатно спросила Нора, которая, к моему удивлению, оказалась очень хорошей слушательницей. Мне почему-то казалось, что она может слушать только себя.
— Самые обычные вещи — шарфы, свитера, кофты. Я часто вспоминаю один рождественский вечер, когда я учился в старших классах школы. Она связала два свитера — красный и голубой — и подарила мне на Рождество.
— Очень мило с ее стороны.
— Да, но вы не знаете моей матери, — сказал я и высоко поднял вверх палец. — На рождественский ужин я решил надеть красный свитер, и знаете, что она мне сказала? «Почему ты надел этот свитер? Тебе не нравится голубой?»
Нора шутливо толкнула меня в плечо:
— Вы все это придумали?
Да, она угадала.
— Нет, это чистая правда, — ответил я, и мы пошли дальше. — А чем занимается ваша мать? Она любит вязать?
Нора нервно поежилась и опустила глаза.
— Моя мать… Она умерла несколько лет назад.
— Простите.
— Ничего. Она была очень добра ко мне.
Мы продолжали идти, но уже в полном молчании.
Я сокрушенно покачал головой:
— Видите, что я наделал?
— Что?
— Мы прекрасно проводили время, но я все испортил.
— Какая глупость! — отмахнулась Нора. — Все по-прежнему прекрасно, и вы ничего не испортили. Скажу вам откровенно, что сегодня — самые лучшие часы в моей жизни за последние годы. У меня давно уже не было такого настроения.
— Вы говорите это, чтобы сгладить неловкую ситуацию.
— Ничего подобного! — решительно возразила она. — Именно вы подняли мне настроение хорошей новостью и приятной беседой. Надеюсь, вы можете себе представить, что последние пару недель были для меня настоящим кошмаром. А потом вдруг появились вы, и все наладилось.
— Да, за исключением того момента, когда я чуть было не сделал этот кошмар еще более невыносимым.
— Да, но только поначалу. А потом оказалось, что ваше появление отразилось на мне самым благоприятным образом.
Я постарался не заметить легкой иронии в ее последних словах, тем более что именно в этот момент мы остановились на довольно оживленном перекрестке в ожидании зеленого света. Вечернее солнце уже почти полностью скрылось за высокими деревьями, и повеяло долгожданной прохладой. Нора скрестила руки на груди и даже слегка поежилась. И вдруг она показалась мне совершенно беззащитной.
— Возьмите, — неожиданно для себя предложил я и набросил на ее плечи свой пиджак.
Нора благодарно посмотрела на меня, и в этот момент наши руки на мгновение соприкоснулись. Загорелся разрешающий знак светофора, но мы продолжали стоять на тротуаре как вкопанные, глядя друг на друга.
— Мне очень хочется, чтобы этот вечер никогда не кончался, — тихо сказала она и, наклонившись ко мне, перешла на шепот: — Давайте пойдем куда-нибудь.
Не нужно быть Джакомо Казановой, чтобы понять, что она имела в виду, говоря — «давайте пойдем куда-нибудь». Ясно, что Нора имела в виду не чашечку кофе в каком-нибудь кафе, чтобы освежить наши головы.
Нет, с этим все было понятно, и только одна вещь беспокоила меня в этот момент: как должен поступить Джонни О'Хара?
В течение всего вечера я с удовольствием отдавался легкому флирту, нисколько не задумываясь о возможных последствиях. Собственно говоря, этот флирт изначально был частью моего плана. Однако сейчас наши отношения стали уж слишком теплыми, а флирт неожиданно обрел опасные для меня формы.
Могла ли она по-настоящему увлечься мной? Разумеется, Нора видела перед собой не меня, а Крейга Рейнолдса, страхового агента. Может быть, причиной ее увлечения стало большое количество выпитого вина. А может, за ее предложением стояло нечто большее, нечто такое, чего я в данный момент просто не видел. Ясно было только то, что причиной такого ее поведения могло быть что угодно, но только не деньги. Она прекрасно знала, что статус страхового агента не дает никакой возможности признать меня богатым человеком. Даже самые преуспевающие люди в страховом бизнесе не могли сравниться с Коннором Брауном — финансовым магнатом и управляющим огромным фондом. Кроме того, Нора видела, где я живу под именем Крейга, видела мой «БМВ» далеко не последней марки и мои костюмы, в которые я выряжался перед встречей с ней. И тем не менее она сделала столь неожиданное предложение, на которое теперь надо дать достойный ответ.
«Давайте пойдем куда-нибудь».
Какое-то время я стоял молча на пересечении главных улиц в самом центре городка Чиппакуа, уставившись в ее зеленые глаза и лихорадочно соображая, что делать дальше. В моей душе тоже имелся перекресток, от которого можно было направиться в любую сторону.
— Идите за мной, — наконец-то решился я, и мы пошли назад к ресторану, где я оставил свою машину. Подойдя к ней, я открыл для Норы дверцу и жестом пригласил на место рядом с водителем.
— Куда вы собираетесь везти меня? — поинтересовалась она.
— Увидите.
Я обошел вокруг «БМВ», сел за руль, мы пристегнулись ремнями безопасности, и я медленно тронулся с места, поглядывая в зеркало заднего обзора, чтобы не столкнуться с другой машиной на парковке. Вскоре мы выехали на дорогу, и я прибавил скорость.
Только через милю или около того Нора догадалась, куда мы едем.
— Вы везете меня домой? — удивилась она.
Я медленно кивнул и повернулся к ней:
— Очень сожалею об этом.
— Я тоже, хотя вы, конечно, правы. Это все от вина. Мне даже неловко как-то.
Всем своим видом и голосом я давал ей понять, что это решение пришло ко мне легко, как нечто само собой разумеющееся, однако дело обстояло не совсем так. Нора была очень красивой женщиной, и мысль о том, что она сделала мне столь странное предложение, бередила душу, пробуждая совершенно естественные желания. Мне пришлось напрячь всю свою недюжинную силу воли, чтобы напомнить себе, зачем и почему я оказался с ней в этот чудный вечер.