Другими словами, к месту преступления? Хм-м…
Припарковавшись неподалеку от входа, я прошла внутрь и минут пять провела в холле, рассеянно листая старые, захватанные номера журналов. Решив, наконец, что вживание в образ типичного посетителя успешно завершено, я отправилась на разведку.
Коридор был залит мертвой белизной люминесцентных ламп. Временами навстречу попадались больные, опасливо передвигавшиеся по стеночке, на костылях или вообще толкавшие перед собой капельницы на колесиках. Высокомерный медперсонал занимал центральный ряд, упершись взглядом в никуда.
Натянув козырек бейсболки пониже, я держала руки в карманах и надеялась, что девятимиллиметровый «глок» не очень сильно выдает себя под мягкой, застегнутой на молнию курткой.
При этом я понятия не имела, чего, собственно, ожидаю здесь найти.
Может, и правда, есть смысл побродить, посмотреть? Вдруг в голове что-то щелкнет, и все эти смерти, статданные и наши подозрения как-то сольются вместе, являя взору хрестоматийную, безошибочную картину серийного преступления, самого жуткого за историю Сан-Франциско…
С другой стороны, я не имела никакого права подсматривать за работой госпиталя. В конце концов, я лейтенант полиции, а не частный детектив. Если Траччио узнает, он с меня семь шкур спустит за самовольство.
Вот какими мыслями была занята моя голова, когда я свернула за угол и врезалась в брюнета в белом халате. Планшет с бумагами так и полетел из его рук.
— Прошу прощения, — промолвила я приятным, мелодичным голосом.
И едва не выскочила из собственных носков, не говоря уже про кроссовки. Думала-то я о нем часто, однако лицезреть доктора Гарзу довелось только один раз, да и то в тот день, когда мы с Юки доставили Кэйко в здешнее ОНП.
Он поднял планшет и уставился своими колючими черными глазами мне в лицо. Безусловно, вызов — и я едва справилась с желанием пихнуть его мордой в стенку и стянуть руки «браслетами».
«Вы арестованы! За наглость и сволочизм, за то, что у моей подруги каждую ночь кошмары, за то, что мы подозреваем вас в неизвестном числе смертей, которые могут быть — а могут и не быть! — убийствами. Права разъяснить?»
Вместо этого я сжала кулаки прямо в карманах и решила не уступать ни пяди.
— Я знаю, кто вы такая, — между тем заявил Гарза. — Лейтенант полиции. Подруга мисс Кастеллано. Которая до сих пор не в себе. А вам так не кажется?
— С ней все в порядке, — парировала я. — Чего не скажешь про вас!
Его бесстрастная физиономия, можно сказать, треснула, продемонстрировав диковатую ухмылку. Мы бы так и остались стоять, как два ненавидящих друг друга паралитика, если бы над головой не хрюкнул динамик:
— Доктор Гарза! Срочно в ОНП!
Мы одновременно шагнули в стороны, уступая друг другу проход.
— Я на работе, — процедил он.
Лорен Макенна сделала быстрый вдох и постучала в дверь. Нервно переминаясь на ковровой дорожке, она принялась ждать. В животе трепыхались бабочки, в голове билась мысль о том, что она сошла с ума. Надо окончательно спятить, чтобы решиться на подобное…
Опустив голову, Лорен посмотрела на свои туфли-лодочки из золоченой, тисненой кожи, остроумно сочетавшиеся с тончайшей, чуть ли не газовой шелковой юбкой, задалась было вопросом, заметит ли он, тут же потеряла эту нить и принялась уверять себя, что еще не поздно, что вполне есть время унести отсюда ноги.
Или даже так: если он ей не понравится, она просто скажет: «Извините, я ошиблась»…
И тут открылась дверь.
Ее «партнер» улыбался. Смахивает на азиата, лет тридцати, худощавый, на голове хардгелем устроены шипы из волос. Одет ничего так: голубая хлопковая рубашка, песочные слаксы… Симпатичный. У нее даже мелькнула мысль, достаточно ли хороша она для него.
Мужчина протянул руку вперед и взял девушку за запястье.
— Я Кен, — тепло и приветливо сказал он. — Лорен, ты восхитительна. А от твоего наряда я просто без ума. Ты превзошла все мои ожидания. Входи, пожалуйста.
Лорен поблагодарила, шагнула внутрь роскошного номера. Сердце бешено колотилось о ребра. Кен между тем что-то сказал.
— А?
— Я хочу получше рассмотреть твое лицо. Не возражаешь?
Он сам снял с нее солнечные очки.
— А ты улыбаться умеешь? — спросил затем мужчина, демонстрируя белоснежные зубы.
Вместо ответа Лорен прижала руки к животу, защищаясь сумочкой, и затравленно оглянулась, пытаясь охватить всю обстановку в один миг: ТВ-экран с сюжетом из «Фактора страха», бутылка шампанского на столике, собственно хозяин… Незнакомец.
Как ей вообще могло показаться, что она сможет пересилить себя и пройти через такое?
— Ну что ты дичишься? — спросил он. — Улыбнись же хоть чуть-чуть.
Она уступила, слегка обнажив стиснутые зубы под вздернутой губой.
— О-о! — заломил бровь мужчина. — Брекеты? Сколько же тебе лет, Лорен?
— Девятнадцать. Я на втором курсе. В колледже.
— Что-то не похоже, — поцокал он языком и вновь улыбнулся. Совсем белые зубы, просто до изумления… Гладкая-прегладкая, как бы атласная кожа… И не очень старый.
А с другой стороны, нельзя забывать, что это не просто «свидание вслепую».
Она пришла в гостиничный номер, к совершенно незнакомому мужчине, который хочет дать ей денег за… ох, одному Богу известно за что.
В голове тут же проявились унизительные картинки, словно выхваченные фотовспышкой: попытки прошмыгнуть мимо хозяйки съемной комнаты, непокрытый чек, прилепленный скотчем к кассовому аппарату в кампусном магазинчике, пристальные взгляды тех, кто одолжил ей денег…
И соседка по комнате, цедящая сквозь зубы: «Вот тебе номер, садись и звони. Договоришься с Марго, она в два счета решит все твои проблемы».
В два счета? Безумие, чистое безумие…
Но Кен уже помогал ей снять пальто из верблюжьей шерсти. Она попробовала саму себя подбодрить: «Держись, Лулу. Смелее. Только представь: тебя ждет столько денег…»
Она заметила, как Кен скользнул взглядом по ее длинным, стройным ногам; по облегающей полупрозрачной блузке, не скрывающей бретелек… И тогда Лорен решилась: она поставила руки на бедра, приняла позу, подсмотренную у журнальных фотомоделей, и конфузливо хихикнула, когда Кен недоуменно вздернул брови.
Словно со стороны, она услышала собственный голос, произносящий слова из когда-то виденного фильма:
— Денежки попрошу вперед! — И, спохватившись, добавила: — Не возражаешь?
— Нисколечко. — Кен вытащил пачечку купюр из заднего кармана. Десять хрустящих сотен легли девушке в ладонь. — Проверь, если хочешь. Хотя и так все без обмана. Я держу свое слово.