— Сожалею, шеф, но дело в том...
— Убит ребенок, жители в панике, а по улицам города бродит какой-то маньяк, который может устроить нам самый настоящий ад. Завтра все афро-американские политики этого города потребуют от меня отчета о предпринимаемых полицией мерах.
— Послушайте, шеф, — попыталась я остановить его, — это дело оказалось гораздо сложнее, чем мы предполагали.
— Сложнее? Что вы хотите этим сказать?
Я сообщила ему о своей находке в подвале жилого дома в Окленде и обратила внимание на принципиальную схожесть двух рисунков. Было слышно, как Мерсер тяжело вздохнул.
— Вы хотите сказать, что эти два убийства связаны между собой? — недоверчиво произнес он.
— Такую возможность полностью исключать нельзя. Во всяком случае, пока мы не выработаем более или менее правдоподобную версию.
Мне показалось, что шеф даже задохнулся от неожиданности.
— Немедленно отдайте фотографию этого рисунка в лабораторию! — скомандовал он. — И рисунок того стикера, который видел мальчик в Бэй-Вью. Я должен знать, что означают эти рисунки.
— Я все уже сделала.
— А угнанный автофургон? О нем что-нибудь известно?
— Пока нет.
Похоже, Мерсера охватило дурное предчувствие.
— Если здесь намечается что-то вроде заговора, — приглушенно промолвил он, — то мы не должны сидеть сложа руки, пока весь город находится в заложниках у этой компании террористов.
— Да, шеф, сейчас нам надо отыскать угнанный автомобиль, — спокойно произнесла я. — Дайте мне немного времени, чтобы разобраться с этими рисунками.
Я не стала делиться с ним своими худшими предположениями. Если Вандервеллен прав и Эстелл Чипман убил чернокожий преступник, а Клэр не ошиблась в том, что Тэйша Кэтчингс не была случайной жертвой снайпера, то это означает, что дела не имеют под собой абсолютно никакой расовой почвы.
Даже по телефону я слышала, как напряженно дышал Мерсер. Понятно, что мое сообщение поставило его в трудное положение, когда необходимо пойти на известный риск. Наконец он продолжил:
— Не подведите меня, лейтенант. Раскройте это дело как можно быстрее.
Я положила трубку и почувствовала, как в душе нарастает напряжение. От меня ждут чудес. Я обязана навести справки о всех преступных группировках, действующих к западу от Монтаны, и при этом, вероятно, получить весьма ничтожные результаты. Бросив взгляд на стол, я обнаружила записку от Джилл: «Как насчет коктейля? В шесть часов. Будут все».
День выдался нелегким и был уже на исходе. Если кто-то и мог успокоить мои нервы и развеять страхи, то только Джилл, Синди и Клэр. Да еще стакан прохладной «Маргариты». Не долго думая я позвонила Джилл и оставила на ее автоответчике сообщение, что непременно приду в кафе. Я посмотрела на выгоревшую на солнце голубую бейсболку, висевшую на крючке в дальнем углу моего кабинета. Над козырьком надпись — «Хивенли». Бейсболка Криса Ройли... Он подарил ее мне во время нашей чудесной поездки в Хивенли-Вэлли, где мы провели уик-энд. Весь мир тогда принадлежал нам, а наши отношения из дружеских переросли в глубоко личные.
— Не позволяй мне расслабляться, — прошептала я, глядя на бейсболку. На глаза навернулись слезы. Боже мой, как бы мне хотелось, чтобы Крис сейчас был здесь, рядом со мной. — Господи! — в сердцах воскликнула я и покачала головой. — Как мне тебя не хватает!
Я поделилась с подругами своими невеселыми новостями. Они молча выслушали меня.
— А теперь ты, Джилл, — кивнула я в ее сторону.
Синди подскочила как ужаленная.
— Надеюсь, Беннетт не собирается баллотироваться на очередной срок?
За восемь лет работы в окружной прокуратуре Джилл всегда была самым преданным сотрудником в команде шефа и давно уже считалась его законным преемником на посту окружного прокурора Сан-Франциско. Правда, для этого шеф должен был уйти в отставку.
Джилл рассмеялась и ответила:
— Нет, он будет сидеть за своим дубовым столом до последней минуты. Сейчас уже никто не сомневается в том, что он ни за что на свете не уйдет в отставку. Во всяком случае, добровольно.
— Ну ладно, — произнесла Клэр. — По-моему, ты хотела нам что-то сообщить?
— Да, — загадочно улыбнулась Джилл.
Она оглядела всех присутствующих, словно собираясь с мыслями. Мы заметили, что ее проницательные, кобальтового цвета глаза никогда еще не были такими чистыми и искренними. Наконец она радостно вздохнула и объявила:
— Я беременна.
Некоторое время мы сидели молча и ждали от нее признания, что она разыгрывает нас. Но Джилл этого не сделала, а просто смотрела на нас своими ясными глазами и наслаждалась произведенным впечатлением.
— Ты шутишь! — первой опомнилась я, вспомнив, что Джилл всегда любила дурачить нас своими шутками. Правда, эту шутку трудно назвать остроумной. Да и как она могла быть беременной, если до ночи пропадала в своем офисе и не интересовалась ничем, кроме работы? А ее муж Стив руководил крупным инвестиционным фондом и тоже не обнаруживал никакой склонности к тихой семейной жизни. Они оба были легки на подъем, ходили в горы, катались на велосипедах, увлекались виндсерфингом, часто ездили в штат Орегон на реку Колумбия. Ребенок...
— Да. Иногда такое случается с людьми! — весело воскликнула Джилл в ответ на наше изумление.
— Я так и знала, — сказала Клэр, хлопнув рукой по столу. — Я догадалась об этом, увидев странный блеск в твоих глазах. Да и лицо у тебя сияло от счастья. Я тогда уже поняла, что с тобой происходит что-то необычное. Я специалист в таких делах. И когда это началось?
— Восемь недель назад, — ответила Джилл. — Должна родить в конце мая. — Ее глаза светились, как у юной девушки на первом свидании. — Вы первые узнали об этом, кроме, разумеется, членов наших семей.
— Беннетт просто с ума сойдет от злости, — усмехнулась Синди.
— Ничего, у него своих двое, — спокойно отреагировала Джилл. — К тому же я не собираюсь бросать надолго все свои дела и перебирать бумаги в архиве. Рожу ребенка и вернусь на работу.
Я была безумно рада за подружку и даже хотела броситься к Джилл на шею, но и завидовала ей. А самое главное — я до сих пор не могла поверить в правдивость ее слов.
— Если бы этот ребенок знал, что его ждет в будущем, — сказала я. — Он еще в утробе матери станет знакомиться с криминальными делами и законами Калифорнии.
— Нет, ничего подобного не произойдет. — Джилл весело рассмеялась. — Я не позволю этого, обещаю. Я действительно хочу быть прилежной и хорошей мамой.
Я встала и наклонилась к ней через стол.
— Ты молодец, Джилл, это прекрасно, — промолвила я и чуть не расплакалась от умиления.