Я включаю настольную лампу и направляю свет на фото. Я даже не знаю ее имени. Она так похожа на него, но моложе и грустнее; глядя на ее горестное лицо, я чувствую лишь сострадание. Я пытаюсь отыскать сходство между ее лицом и моим. Я щурюсь, рассматриваю фото вблизи, издалека, но никакого сходства не нахожу. Разве что волосы, но у нее они, кажется, светлее. Мы с ней совсем не похожи. Какое облегчение.
Мое подсознание стоит, скрестив на груди руки, и сердито смотрит поверх очков-половинок. «Зачем ты себя мучаешь? Ведь ты уже дала согласие. Приготовила себе постель». Я хмурюсь в ответ. Да, я это сделала, и рада этому. Я хочу лежать в этой постели вместе с Кристианом до конца своих дней. Моя внутренняя богиня сидит в позе лотоса и безмятежно улыбается. Да. Я приняла правильное решение.
Надо найти Кристиана — он будет волноваться. Я надеюсь, что они с Грейс уже поговорили. Не представляю, сколько времени я пробыла в этой комнате; еще подумает, что я сбежала. Меня охватывает ужас при мысли, какой может быть его паническая реакция.
Я встречаю Кристиана, когда он взбегает по лестнице на второй этаж в поисках меня. У него напряженное и встревоженное лицо — это не тот беззаботный красавец, с которым я приехала сюда. Я замираю на площадке, а он — на верхней ступеньке; мы смотрим в глаза друг другу.
— Привет, — осторожно говорит он.
— Привет, — отвечаю я.
— Я волновался…
— Знаю, — прерываю я его. — Извини — я не могла смотреть на праздничное веселье. Мне надо было уйти куда-нибудь. Подумать.
Протянув руку, я глажу его по щеке. Он закрывает глаза и утыкается носом в мою ладонь.
— И ты решила, что лучше всего это сделать в моей комнате?
— Да.
Он берет меня за руку и тянет в свои объятия; я охотно подчиняюсь ему, ведь это мое самое любимое место в целом мире. Он пахнет свежим бельем, гелем для душа и Кристианом — это самый успокаивающий и возбуждающий запах на свете. А он прижался щекой к моим волосам и вдыхает их запах.
— Прости, что тебе пришлось выдержать все это. — Он виновато улыбается.
— Ты не виноват, Кристиан. Почему она оказалась здесь?
— Она друг семьи.
Я воздерживаюсь от комментариев.
— Больше не друг семьи. А как твоя мама?
— Мама сейчас чертовски зла на меня. Я ужасно рад, что ты здесь и что это произошло в середине вечеринки. Иначе я, может, и не перенес бы этого.
— Так тебе плохо, да?
Он кивает, глаза серьезные, и я чувствую, что он удивлен такой реакции.
— Ты осуждаешь ее? — Я говорю спокойно, ласково.
Он крепко обнимает меня и, кажется, не находит что ответить.
Наконец, отрицательно качает головой.
Эге! Прорыв!..
— Давай посидим? — прошу я.
— Конечно. Здесь?
Я киваю, и мы садимся на ступеньки.
— Так что ты чувствуешь? — спрашиваю я, с беспокойством сжимаю его руку и гляжу в печальное, серьезное лицо.
Он вздыхает.
— Я чувствую себя освободившимся.
Он пожимает плечами, потом улыбается своей великолепной, беззаботной улыбкой. Опасения и стресс от недавних событий канули в прошлое.
— Правда? — радуюсь я. Боже, да я проползу по битому стеклу ради этой улыбки!
— Наши деловые контакты закончены. Все.
Я хмурюсь.
— Ты собираешься ликвидировать салоны?
Он фыркает.
— Я не такой мстительный, Анастейша. Нет, я подарю их ей. Ведь я многим ей обязан. В понедельник я поговорю со своим юристом.
Я вопросительно поднимаю брови.
— И больше никакой миссис Робинсон?
Он кривит губы в усмешке и качает головой.
— Все позади.
— Мне жаль, что ты потерял друга.
Он пожимает плечами, потом ухмыляется.
— Тебе в самом деле жалко?
— Нет, — смущенно признаюсь я.
— Пошли. — Он встает и протягивает мне руку. — Поучаствуем в вечеринке, устроенной в нашу честь. Может, я даже напьюсь.
— Ты напиваешься? — спрашиваю я, беря его за руку.
— Нет. Я пьянствовал только в юности, когда был буйным подростком.
Мы спускаемся по лестнице.
— Ты что-нибудь ела? — спохватывается он.
Ой.
— Нет.
— Ну, тебе надо поесть. Судя по виду Элены и по исходившему от нее запаху, ты плеснула в нее одним из убойных коктейлей моего отца.
Он поворачивает ко мне лицо и пытается убрать с него свое веселое удивление. Не получается.
— Кристиан, я…
Он поднимает кверху ладонь.
— Не спорь, Анастейша. Если ты собираешься пить — и плескать спиртным в моих бывших, — тебе необходимо поесть. Это правило номер один. Кажется, мы уже это обсуждали после нашей первой ночи, проведенной вместе.
О да. «Хитман».
Когда мы идем по коридору, он останавливается и ласково проводит пальцами по моей щеке.
— Я долго лежал без сна и смотрел на тебя спящую, — говорит он. — Наверное, я уже любил тебя даже тогда.
О…
Он наклоняется и ласково целует меня, и тут я таю. Все напряжение последних часов постепенно уходит из моего тела.
— Поешь, — шепчет он.
— Ладно, — соглашаюсь я, потому что сейчас я готова сделать для него что угодно. Взяв меня за руку, он ведет меня на кухню, где вечеринка в полном разгаре.
— Доброй ночи, Джон, Райан.
— Еще раз поздравляем, Ана. У вас все будет хорошо. — Доктор Флинн прощается с нами. Мы вышли в вестибюль и провожаем его и Райан.
— Доброй ночи.
Кристиан закрывает дверь и качает головой. Потом смотрит на меня, и в его глазах внезапно вспыхивает восторг.
Что такое?..
— Осталась только наша семья. Кажется, мама выпила слишком много.
Грейс поет в гостиной караоке. Кейт и Миа спорят с ней на деньги.
— Ты ее осуждаешь? — Я смеюсь, стараясь сохранить между нами веселый настрой. Получается.
— Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?
— Да.
— День получился напряженным.
— Кристиан, еще недавно каждый день, проведенный с тобой, был напряженным, — сардонически парирую я.
Он качает головой.
— Справедливое замечание, вовремя сделанное, мисс Стил. Пойдем — я хочу показать тебе кое-что.