Ночной покой взрывается от дикого, животного крика, от которого встают дыбом мои волосы. Кристиан! Черт побери — что случилось? Я вскакиваю на ноги и с бьющимся от страха сердцем мчусь в спальню еще до того, как затихает эхо этого жуткого звука.
Я включаю ночник возле Кристиана. Он мучительно бьется, мечется, переворачивается. Нет! Он снова кричит, и этот жуткий, леденящий звук снова пронзает мое сердце.
Черт, да ему снится кошмар!
— Кристиан!
Я наклоняюсь над ним, хватаю за плечи и трясу изо всех сил. Он открывает глаза, обезумевшие и пустые, быстро обводит взглядом спальню и задерживается на мне.
— Ты ушла, ты ушла, ты должна была уйти, — бормочет он, почти обвиняет меня — а сам выглядит таким несчастным, что у меня болит душа. Бедный мой!
— Я здесь, с тобой. — Я сажусь на кровать возле него. — Я с тобой, — нежно бормочу я, пытаясь его успокоить. Прижимаю ладонь к его щеке, глажу, ласкаю.
— Ты уходила, — шепчет он. В его глазах все еще безумный страх, но он уже отступает.
— Мне хотелось пить, я пошла на кухню.
Он закрывает глаза и трет ладонью лицо. Потом с несчастным видом открывает глаза.
— Ты здесь. Ну слава богу! — Он хватает меня и заставляет лечь рядом с ним.
— Я просто вышла попить.
«Да, я физически ощущаю интенсивность его страха…» Его майка промокла от пота, сердце бешено колотится, когда он прижимает меня к себе. Он жадно смотрит на меня, словно хочет убедиться, что я и вправду рядом. Я ласково глажу его по голове, по щеке…
— Кристиан, пожалуйста, не бойся. Я здесь. Я никуда не ухожу, — уговариваю я его.
— Ох, Ана, — вздыхает он.
Берет меня за подбородок и прижимается губами к моим губам. Желание током проносится по его телу, и мое тело неожиданно отвечает ему — так оно связано с ним, настроено на него. Его губы целуют мое ухо, горло, снова губы, его зубы нежно прикусывают мою нижнюю губу. Рука ползет вверх по моему животу к груди, поднимая майку. Ласкает меня, путешествует по ямкам и выпуклостям на моем теле и вызывает уже знакомую реакцию — дрожь возбуждения во всем теле. Его ладонь накрывает мою грудь, пальцы сжимают сосок. Из моего горла вырывается протяжный стон.
— Я хочу тебя, — мурлычет он.
— Я вся твоя. Только твоя, Кристиан.
Он стонет и снова целует меня, страстно, с трепетом и отчаяньем, которых я не чувствовала прежде. Схватившись за низ его майки, я тяну ее кверху, и с его помощью стягиваю ее с него через голову. Стоя на коленях между моих широко раздвинутых ног, он торопливо сажает меня и снимает с меня майку.
В его серьезных глазах я вижу желание и много темных тайн. Он берет в ладони мое лицо и целует меня в губы. Мы падаем в постель, он ложится на меня, сквозь ткань боксерских трусов я чувствую его эрекцию. Он хочет меня, но тут в моей памяти всплывают его недавние слова, сказанные о его матери. Сказанное преследует меня, обрушивается на мое либидо как ведро холодной воды. Я не могу заниматься с ним любовью. Пока не могу.
— Кристиан… Стоп. Я не могу, — шепчу я возле его губ и упираюсь руками в его плечи.
— Что? Что такое? — бормочет он, покрывает поцелуями мою шею, легко проводит кончиком языка по горлу. Ой!
— Нет, пожалуйста! Сейчас я не могу, не могу. Мне нужно время, пожалуйста.
— Ну, Ана, не накручивай лишнего, — шепчет он и ласкает мою мочку уха.
— Ах!.. — Я чувствую жар внутри живота, мое тело выгибается, предавая меня. Это так непонятно.
— Ана, я тот же, что и прежде. Я люблю тебя, ты мне нужна. Погладь меня, пожалуйста. — Он трется о мою щеку кончиком носа, и его спокойная, искренняя мольба трогает меня, я таю.
«Погладить его. Он просит гладить его, когда мы занимаемся любовью. О господи…»
Он глядит на меня сверху вниз, и в полусвете ночника я понимаю, что он ждет моего решения и что он зачарован мной.
Я нерешительно кладу руку на мягкие волосы на его груди. Он охает и закрывает глаза, словно от боли, но на этот раз я не отдергиваю руку. Я направляю ее кверху, к плечам, и чувствую, как по его телу пробегает дрожь. Он стонет, а я прижимаю его к себе и кладу обе руки на его спину, туда, где прежде еще ни разу не дотрагивалась, — на лопатки Кристиана. Его сдавленный стон возбуждает меня.
Он утыкается лицом в мою шею, целует, подсасывает, покусывает мою кожу, скользит носом по моему подбородку, целует меня; его язык хозяйничает у меня во рту, его руки снова гладят мое тело. Его губы движутся вниз… вниз… к моей груди, оставляя дорожку поцелуев, а мои руки по-прежнему лежат на его плечах и спине, наслаждаясь его упругими и гибкими мышцами, его эластичной кожей, все еще влажной от ночного кошмара. Он берет губами мой сосок, сжимает и тянет его, и сосок набухает, отзываясь на восхитительные движения.
Я испускаю стон и провожу ногтями по его спине. Он охает, сдавленно стонет.
— Ох, Ана! — издает он то ли стон, то ли крик.
Этот звук трогает мое сердце и отзывается глубоко внутри, сжимая все мышцы в моем животе. Что я могу с ним делать! Я тяжело дышу, почти так же тяжело, как Кристиан.
Его ладонь ползет вниз по моему животу, к моему лону — и вот его пальцы уже на моем клиторе, потом внутри меня. Под мои стоны он двигает ими там по кругу, а я поднимаю бедра, отвечая на его ласку.
— Ана, — шепчет он. Потом внезапно отпускает меня, садится, снимает трусы и наклоняется к столику, чтобы взять пакетик. Его глаза пылают серым огнем. Он протягивает мне презерватив. — Ты хочешь этого? Можешь отказаться. Ты всегда можешь отказаться. — Кристиан, не позволяй мне думать. Я хочу тебя.
Я рву пакетик зубами, он стоит на коленях между моих ляжек, и я надеваю на него презерватив дрожащими пальцами.
— Помягче, Ана, — говорит он. — Иначе ты лишишь меня мужского достоинства.
Я удивляюсь тому, что я могу делать с этим мужчиной своими прикосновениями. Он ложится на меня, и вот все мои сомнения уже заперты в темных глубинах моей психики. Я отравлена этим мужчиной, моим мужчиной, моим любимым. Внезапно он переворачивается, и я уже сижу на нем. Ого!
— Ты — возьми меня, — бормочет он, а глаза его горят.
О господи! Медленно, ох как медленно я опускаюсь на него. Он запрокидывает голову, закрывает глаза и стонет. Я хватаю его за руки и начинаю двигаться, наслаждаясь полнотой моего обладания, его реакцией, наблюдая, как он нежится подо мной. Я кажусь себе богиней. Наклоняюсь и целую его подбородок, провожу зубами по его щетине. Он восхитительный на вкус. А он сжимает мои бедра и управляет моим ритмом, заставляя меня двигаться легко и равномерно.
— Ана, трогай меня… пожалуйста.
О… Я наклоняюсь и кладу руки на его грудь. Он вскрикивает, почти рыдает и рывком бедер входит глубоко в меня.