Райли посмотрел на Александру.

— Высади меня на Элизабет-стрит, — попросила она. — Я сяду на автобус.

Он не удостоил ее ни ответом, ни взглядом и свернул на шоссе. Громкая музыка, доносившаяся из динамика, делала разговор невозможным. Она хотела было спросить у него название песни, которую он играл в клубе, но передумала.

Райли свернул с шоссе, и они увидели впереди мчавшегося на бешеной скорости велосипедиста в ярко-желтой спортивной форме.

— Да это, верно, Гроувер, — заметил Райли.

— Грэхем, — поправила его Александра и посмотрела на часы. — Тридцать пять минут. Грэхему понравится такой результат.

— Да, это будет замечательный союз, — протянул Райли.

— Тебя это не касается, Райли, — невозмутимо ответила Александра.

Они попали в пробку, и машина ползла еле-еле.

— Этот тип, стало быть, думает, что талант твоей семьи проявится в вашем потомстве? — насмешливо спросил Райли. Он, оказывается, не пропустил ни слова из разговора, произошедшего за стенами его кабинета! — отметила про себя Александра. — А каков будет его вклад, кроме мускулов, конечно?

— Я думаю, это будет упорство и решительность. — Ей стало обидно за Грэхема. Возможно, он и зануда, но приличный человек и твердо привержен своим принципам. — И он из интеллигентной семьи. Грэхем считает, что у нас вполне может родиться еще один Эйнштейн или Пикассо.

Райли фыркнул. Может, он ревнует?

— Вообще-то, мне не нужны гении, — сказала она. — Мне просто всегда хотелось иметь кучу хороших, нормальных детей.

Машина свернула к дому и остановилась. Райли повернулся к Александре. Вид у него был суровый, взгляд — непроницаемый. Чувствуя свою вину, она постаралась попрощаться с ним с особой теплотой. Больше никогда, поклялась она себе, она не будет говорить с Райли о детях!

Она даже поцеловала его в щеку.

— Спасибо, что помог Роне, Райли, и за то, что привез меня домой. — Немного отодвинувшись, она улыбнулась. — А ты привлекательный мужчина, Райли.

Почему эти слова вызвали у него такую реакцию, она так и не поняла. Райли шумно втянул воздух и, схватив ее за плечи, прижался губами к ее рту, как будто хотел этим поцелуем стереть ее дружеский поцелуй.

Она прижалась к нему. Ее руки проскользнули ему под пиджак, стали судорожно выдергивать из брюк полы рубашки и тянуть их вверх. Она уже начала возиться с пряжкой ремня, когда Райли внезапно откинулся назад и, схватив ее за запястья, заставил вернуться на свое сиденье.

Он поднял с пола очки — она и не заметила, что они упали — и протянул их Александре.

— Спокойной ночи.

Она вышла из машины и направилась к дому.

Позади раздался визг шин, когда Райли сворачивал за угол, потом все стихло.

Александра потрогала кончиком пальца губы и пробормотала:

— Я не должна влюбляться в Райли.

Подойдя к дому, она глянула под лестницу. С того самого вечера, как она нашла там Бренну, она делала это каждый день. Ничего.

Взгляд Райли упирался в едущий впереди грузовик, загруженный доверху арбузами. К счастью для арбузов и к несчастью для Райли, грузовик двигался со скоростью улитки.

— Привлекательный мужчина! — процедил он сквозь зубы. — Это ж надо так сказать!

Если была на свете фраза, за которой непременно следует «но», так это был именно тот случай. Александра решила вознаградить его за потерю. Хватит с него унижений, когда Дэвина много лет тому назад бросила его, но тогда он по крайней мере был молод и неопытен. На сей раз он с самого начала знал, что не должен увлекаться. Господи, ведь Александра прямо сказала ему, что он ей нужен только для того, чтобы разыскать мать ребенка.

Он сам во всем виноват. Он слишком самоуверен. Он хотел поразить ее своей игрой на пианино, но это не произвело на нее никакого впечатления. Она рассказала ему эту нелепую историю про Бернадетту Сент-Джон только для того, чтобы разорвать всякую с ним связь. А он убедил себя, что она просто разыгрывает из себя недотрогу, чтобы зацепить его. И как дурак, бросился очертя голову в эту ловушку.

— Черт бы тебя побрал… возьми в сторону и дай мне проехать, — пробурчал Райли, сигналя грузовику. Но грузовик продолжал ехать с той же скоростью.

А как она иногда на него смотрит! Будто жалеет. При этой мысли он с такой силой сжал руль, что у него побелели костяшки пальцев. Она его жалеет потому, что поняла, что он в нее влюбился, но по доброте душевной не хочет ранить его чувства.

— Убирайся с дороги! — рявкнул он, яростно сигналя.

Это какой-то абсурд. Он познакомился с нею меньше недели назад. Он же не зеленый юнец, чтобы так увлечься. Да еще кем! Женщиной в очках, с веснушками на носу, одетой как зубрила-студентка. Однако он не припомнит, чтобы испытывал такое же отчаяние, даже когда Дэвина сказала, что уходит от него. Его гордости был тогда нанесен жестокий удар. Он был вынужден признаться, что был доверчивым, самовлюбленным дураком. Но так, как сейчас, он себя не чувствовал — как будто вся его жизнь пошла прахом.

— Ты когда-нибудь уступишь дорогу! — Он смотрел на арбузы с ненавистью.

Как она могла отвергнуть его, если их неотвратимо влечет друг к другу — она же сама в этом призналась. И это ради этого бегающего и скачущего идиота?

Но, может, он все же ошибается? Он вспомнил, как она себя вела в его объятиях. Может, рано паниковать? Видимо, было что-то еще, а не просто похоть, если такая женщина, как Александра, была готова заняться любовью на письменном столе.

При воспоминании об этом эпизоде к Райли вернулась уверенность. Сколько бы она ни отвергала их влечение друг к другу, сколько бы ни старалась ему противиться, на деле ей не удавалось ни то, ни другое. За то короткое время, что они были знакомы, он по достоинству оценил ее целеустремленность и упорство, но было очевидно, что обуздать свои инстинкты она не в силах.

Глава девятая

В день крещения стояла теплая февральская погода. Деревянная церквушка примостилась на склоне холма, усеянного одуванчиками.

— Мы, наверно, будем единственными, — сказала Александра Сэму, вылезая из своего грузовичка. Когда она доставала с сиденья новую итальянскую соломенную шляпу с широкими полями, один из сухих цветочков, украшавших шляпу, отскочил. — Родители Пэм живут на юге Австралии, а родители Джефа могут и не прийти.

Но они оказались не единственными. Какой-то человек шел к ним по траве, видимо, сокращая путь. Это был высокий, широкоплечий мужчина в солнцезащитных очках и ослепительно белой рубашке под темно-синим блейзером.

— Да это мой приятель Райли! — радостно воскликнул Сэм. Мужчины обнялись, похлопывая друг друга по спине. — Заходи ко мне до того, как я соберусь в Мельбурн. Выпьем по кружечке пивка!