— Тогда даже не сообщайте, на что пойдете ради «Хобнобс», — пошутил Джеймс, помахав пачкой бисквитов. — Это действительно лучший отель в мире.
— Не скажите этого в присутствии Дженни, — засмеялась я, ухватив целую пригоршню мягкой крошащейся бисквитной благодати. — Она влюблена в «Юнион». Хотя, похоже, любовь проходит: что-то она давно ничего оттуда не таскает.
— Стало быть, у нас двадцать минут, — сказал Джеймс, обхватив дымящуюся кружку. — Чем бы вы хотели заняться?
Чем бы я хотела заняться? Хороший вопрос. Умом я понимала, что нужно позвонить Дженни, убедиться, что с ней все в порядке и что она по-прежнему со мной разговаривает. Сердцем я рвалась позвонить Алексу, узнать, как прошло выступление, услышать его мягкий сонный голос. Но другая, чуть менее поэтическая часть меня сгорала от желания встать, вынуть чашку из рук Джеймса и устроить ему хороший тест-драйв: провести пальчиком по рельефным мышцам живота, по четко очерченной груди и не отрываясь подняться к полной нижней губе. Надавить на нее, чтобы посмотреть, такая ли она плотная и мягкая, как кажется, и нежно покусывать ее некоторое время. А затем…
— Какое у вас странное выражение лица, — прервал мои фантазии Джеймс. — О чем вы думаете?
«О том, чтобы повалить тебя на диван и делать всевозможные грязные штучки».
— Да так, ни о чем конкретно.
— Я кое-что хотел вам сказать, — начал он. — О сегодняшнем дне, в закусочной с бургерами.
Нет, с покусыванием губы лучше не затягивать. Ограничусь кратким петтингом.
— Ну что вы, не стоит.
— Нет, стоит. Извините, я просто заигрался. Застрял в образе. Я столько времени говорю всякую муру, написанную другими, что начинаю импровизировать даже без сценария. — Он положил руку на подлокотник моего кресла. Как приятно пахнет от этого парня! — Наверное, поэтому Блейк так выходит из себя. Я наживаю массу проблем из-за фотографий…
— Каких фотографий?
— Моих. Ну то есть, будь я на них один, проблем бы не возникало.
— А-а.
— Это просто снимки, Энджел, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.
— Вы не обязаны ничего объяснять, — сказала я, глядя прямо перед собой и пытаясь подавить ревность.
— Но как же, вы же репортер, — поддразнил он. — Ладно, это я так. Хотя мне очень интересно, на что будет похож отчет об этом интервью.
— Интервью? — Я закрыла лицо руками. — Я все испортила, да? Меня уволят, а потом депортируют. И мне негде будет жить. А потом еще кто-нибудь расскажет обо всем моей матери…
— О чем вы говорите? — Джеймс отвел мои руки вниз. Его ладони были теплыми от чашки с чаем. — С какой стати вас должны уволить?
— Потому что Блейк отменил интервью.
Я посмотрела на Джеймса как на дурака. Очень красивого, но дурака.
И встретила точно такой же взгляд.
— Блейк не может отменить интервью.
— Как — не может? — смешалась я. — Я думала, он же менеджер…
— Ну, не он интервью назначил.
— Не он?
— Нет, Энджел. Интервью назначил я.
— Так, меня, конечно, и в лучшие времена гением не назовешь, но я не понимаю…
— Интервью с вами было моей идеей, — сказал Джеймс, явно очень довольный собой. — Я не идиот и понимаю, что должны думать люди при виде снимков в Интернете и, хм, о чем думают женщины, с которыми я так или иначе пересекаюсь. Поэтому я почитал женские журналы, выбрал нескольких авторов и таким образом вышел па вас.
— Вы просили прислать именно меня? — Я ничего не понимала. Впрочем, как обычно. — Об этом действительно просили вы?
— Да, я просил прислать именно вас, — кивнул он. — Мне очень понравились ваши статьи. Но после того как я выбрал журнал, остальное устраивал, как обычно, Блейк, иначе все вместе выглядело бы странно. Актеры обычно не организуют свои интервью. Признаюсь, Блейк сомневался, правильный ли выбор я сделал, но буду очень вам признателен, если вы хотя бы попытаетесь доказать, что он не прав.
— Значит, интервью не отменяется?
— Ну, вчера вас на меня стошнило, сегодня вы втянули меня и моего ассистента в драку — мне не терпится увидеть, что у вас припасено на завтра. — Он посмотрел в окно. — Я вызову вам машину, уже можно выходить.
Сидя в кресле, я тупо смотрела на мускулистую спину направившегося к дверям кинокумира. Джеймс Джейкобс меня выбрал. Интервью не отменяется. Мне не придется покидать страну. Значит, мы с Алексом не расстанемся из-за моего вынужденного отъезда в Англию. А это просто замечательно.
Правда, Алекс был так занят, путаясь со своими фанатками, что не нашел трех минут оставить мне сообщение на автоответчике. Индикатор зарядки аккумулятора молчащего сотового мигал в углу сумки. Алекс явно не горел желанием позвонить и признаться в любви. Как так получается, что он даже не сказал: «Не могу без тебя жить», — тогда как мировая супер… нет, мегазвезда лично выбрал меня из всех журналистов на свете, чтобы дать мне интервью? Я уже второй раз в его бунгало. И второй раз без одежды. Это явно знак свыше… Стук в дверь отвлек меня от посторонних мыслей.
— Это, наверное, ваше платье, — сказал Джеймс из соседней комнаты. — Машина будет через пять минут.
Завернувшись в халат и стараясь не наступить на подол, я открыла дверь. За дверью оказалось мое платье, девственно чистое, в прозрачном блестящем пластике. Срочная химчистка в корне изменила мою жизнь.
— Спасибо, — сказала я, принимая вешалку.
— Вам спасибо, — со значением отозвался голос из-за огромного фотообъектива.
— Что такое? — Я попятилась назад, выставив платье перед собой, словно пытаясь прикрыться им от рапидных вспышек.
— Энджел! — заорал Джеймс, в два прыжка одолев гостиную. — Закройте дверь, отойдите от двери!
Я захлопнула дверь, попав прямо по камере. Послышался глухой удар, тихое «б…» и звук быстро удаляющихся шагов. Ошеломленная случившимся, я посмотрела на Джеймса, но он уже кричал в телефон что-то несвязное. За неимением лучшего я поплелась в ванную и переоделась, предварительно взглянув на себя в зеркало. Все нормально — ни трусов, ни лямки лифчика не видно. Безупречно. Для меня. А если он охотился за выражением лица удивленной оленихи в свете мощных фар, то это у меня на редкость хорошо получилось.
— О'кей, — сказала я, прицокав обратно в гостиную и взяв сумку. — Пожалуй, я пойду. Хватит на сегодня бардака по моей вине.
— Вам нельзя сейчас выходить! — Джеймс посмотрел на меня как на идиотку. Да, с Дженни они бы спелись лучше некуда. — Я позвонил охране, но они его еще не поймали. Нельзя никуда выходить, пока та фотокамера не будет у них.
Мне стало смешно, но что-то подсказывало, что мое веселье сейчас поддержки не найдет.
— Серьезно? Джеймс, да что страшного они сфотографировали? Как я забираю платье из химчистки?