— Куда мы идем? — поинтересовалась я, когда он со страшной скоростью тащил меня по Шестой авеню, пытаясь не врезаться в бесцельно бродивших туристов или сновавших туда-сюда пассажиров общественного транспорта. — Серьезно, мне очень надо попить! Мы не можем остановиться хоть на секундочку?
— Давай возьмем такси, — предложил он, не слушая меня. — На такси, наверное, будет быстрее.
Он остановил желтый автомобиль и запихнул меня в салон.
Но автомобили двигались почти так же медленно, как и люди, и по мере того как мы пробирались вперед, Алекс казался все более и более расстроенным.
Пятидесятая Западная улица, Сорок девятая, Сорок восьмая...
—Алекс, — потребовала я уже не слишком вежливо, — ты скажешь мне, куда мы, черт возьми, едем?
— Черт возьми? Как мило, — ответил он, улыбаясь впервые с тех пор, как мы вышли из музея. — Прости, я хотел сделать тебе сюрприз, но мы должны добраться туда до заката.
— Пока только семь тридцать, — сообщила я, глядя на часы. И на улице ярко светило солнце. — Почему мы так спешим?
— Потому что придется стоять в очереди, — объяснил он, выглядывая из окошка, чтобы проверить ситуацию на дороге.
— Стоять в очереди за чем? — Я изо всех сил пыталась не раздражать его, но во рту у меня уже все пересохло. — Неужели мы не можем остановиться и попить?
— Это сюрприз, — напомнил он, сжимая мою ногу и все еще выглядывая из окошка, как будто усилием воли мог ускорить движение транспорта. — Поверь, я куплю тебе дюжину разных напитков, когда мы туда доберемся.
Тридцать седьмая, Тридцать шестая, Тридцать пятая, Тридцать четвертая...
— Спасибо вам! — Алекс бросил водителю несколько купюр. — Высадите нас здесь. — Он вытащил меня за собой на улицу и проверил время. — Отлично. Так ты, кажется, хотела попить?
Я кивнула. Он обращался со мной отнюдь не по-королевски, как Тайлер. Алекс указал на тележку в углу, где продавались крендели и, слава Богу, холодные банки с пепси. Я выудила доллар из кармана джинсов, всецело поглощенная тем, как бы добыть себе дозу сахара с кофеином, так что даже не поняла, где мы оказались.
— Хочешь зайти внутрь сейчас? — спросил Алекс, удивленно следивший за тем, как я меньше чем за минуту опустошила целую банку.
Нужно признать, я сделала это отчасти из вредности, ведь когда я пью газированные напитки, мне обычно становится плохо. И мне было все равно, что он отлично выглядел, стоя с ухмылкой напротив меня и сложив руки на груди, пока я с жадностью заглатывала свою пепси.
— Внутрь чего? — спросила я, осушив банку и демонстративно вздохнув с удовлетворением.
Алекс покачал головой и указал наверх:
— Вот честно, пытаешься придумать что-нибудь романтичное...
Я вытянула шею и уставилась в небо. Мы стояли у подножия самого высокого здания, которое я когда-либо видела.
Это был небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг.
Я схватилась за руку Алекса, чтобы не упасть.
— Мы пойдем туда? — спросила я, широко улыбаясь.
— Конечно, — кивнул он. — Если ты все еще этого хочешь. Я знаю, ты говорила, что хочешь. Но не имею понятия, успела ли ты уже там побывать.
— Нет. — Я покачала головой и вновь устремила взгляд в безоблачное небо. — Пока нет. Но я ужасно хочу это сделать.
— Как скажешь.
Он улыбался, а я так и стояла с задранной головой. Он не возражал, хотя мы явно мешали прохожим. Меня это не волновало. Это было потрясающе! Я всего полторы недели прожила в Нью-Йорке, а уже перестала замечать многое. Этот город являл собой противоположность айсбергу. То, что видишь на поверхности, что каждый день бросается тебе в глаза — лишь его треть, а все остальное — высоко в небе.
— Подняться нужно до заката, — сказал Алекс наконец, потащив меня от угла улицы ко входу.
Мы медленно продвигались в очереди вместе с сотнями туристов. Это казалось мне странным, ведь я точно не чувствовала себя тут гостьей. Во всяком случае, в те моменты, когда умолкала, выглядывая из окна, и ощущала прикосновение руки Алекса. А стояние в очереди вряд ли может быть утомительным, когда рядом с тобой суперсексуальный мужчина, когда он целует тебя в шею и то дело повторяет, как ты прекрасна. К тому времени как мы добрались до крыши, я больше всего хотела глотнуть свежего воздуха и уже совершенно забыла, зачем вообще сюда пришла. Алекс протащил меня через многочисленные ряды чудесных, никому не нужных сувениров прямо к южной части смотровой площадки.
Я на секунду остановилась на пороге, готовясь к тому, что мне предстояло увидеть. И это правда оказалось красиво настолько, что захватывало дух.
Когда я снова смогла дышать и полдюжины старших школьников затолкали меня локтями, я заметила Алекса. Он внедрился на лучшее место, откуда можно было наблюдать, как солнце скрывается за горизонтом. Без лишних слов он притянул меня к себе и стал позади, положив подбородок мне на плечо. Задрожав, я приникла к нему. Моя одежда явно не подходила для прогулок на большой высоте, но прежде чем я успела покрыться мурашками, Алекс снял потертую кожаную куртку и набросил мне на плечи. Город тяжело вздыхал где-то под нами, готовясь к смене дня ночью. Один за другим загорались огоньки на южной оконечности острова, по мере того как люди возвращались с работы домой. Я вцепилась ручками в металлический поручень и почувствовала, как все мое тело затрепетало. Отсюда открывались виды на офис Мэри, мой номер в «Юнион», как будто я смотрела на все через игрушку «Вью-мастер». Внезапно все мое сказочное нью-йоркское приключение показалось реальным.
— Разве не здорово? — спросила я Алекса. — Как может что бы то ни было казаться непонятным и странным, если на самом деле оно прекрасно?
— Отсюда почти все видится прекрасным, — прошептал Алекс, уткнувшись носом мне в волосы. — А когда идет снег или штормит, все вообще кажется ненастоящим. Как на картине. Правда, здесь довольно холодно.
— Хотела сказать: «Могу себе представить», — призналась я, устремив взгляд на статую Свободы, подмигивавшую нам издалека, — но на самом деле не могу.
— Значит, просто придем сюда и посмотрим на все еще раз, когда пойдет снег, — ответил он.
Я кивнула со счастливым видом, все еще пытаясь найти глазами линию горизонта в подтверждение того, что все в порядке. И только потом поняла смысл его слов.
— Но меня здесь не будет, когда пойдет снег, — напомнила я. — Мне придется отправиться домой, когда закончится виза.
— Никогда не знаешь, где и когда окажешься, — возразил Алекс, откинув мои волосы и поцеловав меня в шею. — Шесть месяцев назад ты ведь не знала, что будешь здесь, правда?
— Я и шесть недель назад об этом не знала, — ответила я, вновь облокотившись на него. — И не знаю, где буду через шесть недель.
— Разве сейчас это имеет значение? — спросил он, прокладывая разгоряченными губами путь к моей ключице. — Здесь со мной, дома в Лондоне, на серфинге в Гонолулу?