Стивен на многих уровнях затронул все ее существо. Он нравится ей. Все в нем ей нравится. То, как он перебрасывается шутками с Гилли. Привязанность к ее двоюродной бабке, которая светится в его глазах. Она убежала к Гилли в поисках только тишины и покоя. И вот она встретила Стивена. Человека, изменяющего жизнь. Человека, о каком мечтает любая девушка. Человека, которого любит женщина по имени Кристина, которая старше его по возрасту. Понимает это Стивен? Вот в чем вопрос. К Бронте приходили мрачные мысли о том, что Кристина готова вести борьбу за него, пускай и невидимую.
Она сидела, погруженная в свои мысли, забыв о времени, и вдруг увидела машину Стивена, вынырнувшую из аллеи пуансиан, которые как раз были в полном цвету. Эта аллея огибала фонтан и заканчивалась возле крыльца. Бронте заметила, что рядом со Стивеном в машине кто-то сидит.
Боже! Бронте вскочила и издала радостный вопль.
— Гилли! Гилли, скорей сюда! Приехал Стивен, а с ним Макс! Поверить не могу! Не могу!
Она приплясывала от радости.
Бронте метнулась на крыльцо, где объятиями встретила своего сводного брата.
— Макс, милый мой, дорогой мой! Ты здесь! Это же чудо, что тебе позволили приехать.
Стивен издали смотрел на обнимающихся сестру и брата. Зрелище было таким трогательным, что ему захотелось отвернуться. Двое молодых людей, которым в детстве так недоставало эмоционального тепла, как и ему самому. Хотя в жизни Бронте была одна удивительная женщина — Гилли.
А вот и Гилли появилась на веранде. Она вытирала руки о раскрашенный цветами фартук.
— Эй! Эй! Эй! — закричала она. — Да иди же сюда, малыш, поздоровайся со мной. — Ее острые черные глаза взглянули на Стивена. — Здравствуйте, Стивен. Как это вы сумели привезти сюда нашего мальчика?
— Он подобрал меня, когда я буквально упал на дороге. — Макс бросил на Стивена благодарный взгляд; он все еще обнимал Бронте за плечи. — Я к здешнему солнцу не привык. Господи, как же жарко! А я не надел шляпу. Это было чудо, когда Стивен появился рядом.
— Мне кажется, Макса нужно увести с солнцепека. Бронте, дайте ему чего-нибудь прохладительного, — с улыбкой сказал Стивен.
— Иди же сюда, мой мальчик, — весело воскликнула Гилли. — Лично я считаю, это волшебство, что ты здесь.
Прошло добрых десять минут. Компания сидела в тени папоротников в Садовом зале. Вдруг Стивен слегка толкнул Макса в бок и тут же дружески кивнул ему. К этому времени Бронте и Гилли уже были убеждены, что Макс получил позволение провести каникулы у них.
От острых глаз Гилли не укрылось движение Стивена, а Бронте, сидевшая между Максом и Стивеном, настолько отдалась своей радости, что не заметила его.
— Ты что-то хотел сказать нам, Макс? — спросила Гилли.
Он до боли похож на Бронте, у него такие же выразительные сине-фиолетовые глаза. Разумеется, глаза Миранды. Но он такой хрупкий, у него руки подростка, похожие на палочки. Наверное, и ноги, сейчас прикрытые брюками, такие же.
Макс сделал очередной глоток из своего стакана и сжал виски руками.
— Ты убежал, да? — неожиданно догадалась Бронте и погладила брата по спине. — Я знала, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Бронте, не нервничай зря, — сказал Макс, вскинув свою темную голову.
— Это верно, — уверенно подтвердил Стивен. — Может быть, отца Макса уговорили, и он позволил ему пожить здесь.
— А может, он еще купит мне гитару. Я всегда хотел иметь гитару. И «феррари», когда я получу права. Нет, Стивен, вы не знаете моего отца. У него нет сердца.
— А если у меня на примете есть кое-кто, кто его действительно знает? — спросил Стивен.
У Бронте перехватило дыхание. Она глянула на поразительное лицо Стивена. Нет, она никогда не забудет, что этот человек может для нее сделать. И уже сделал.
— Да кто ты все-таки, Стивен? У тебя связи повсюду.
— Ничего здесь нет необычного. — Стивен улыбнулся в ответ на обеспокоенный взгляд Бронте. — Макс оставил для матери записку, в которой сообщил, куда направляется.
— Наверное, мы могли бы скрыть, что я здесь был, — предположил Макс, переводя взгляд с одного на другого. — Для них это не было бы большой потерей.
— Твой побег, Макс, — это храбрый поступок. — Бронте смотрела на своего сводного брата с величайшей нежностью. — Карл привык к полной капитуляции. Он будет настаивать на том, чтобы ты вернулся.
— Не думаю, что останусь в живых, если он еще раз со мной поработает, — выдохнул Макс, мгновенно помрачнев.
Лицо Стивена превратилось в темно-золотистую маску.
— Что ты хочешь этим сказать? Физическое насилие?
Макс отчаянно покраснел, но сумел издать сдавленный смешок.
— Как вы думаете, почему моя мать запихнула меня в пансион при первой возможности? Да потому, что мой дорогой папочка любит распускать руки. А я не такой ребенок. Я идиот. Когда я вырос, отец принялся работать кулаками. Несчетное число раз Бронте вставала между ним и мной.
— Боже правый! — Лицо Гилли посерело. — Ты-то, Бронте, не скажешь мне, что он тебя бил?
Она в ужасе глядела на девушку, опершись локтями на стеклянный столик.
— Меня тоже спас пансион, — тихо проговорила Бронте. — Он не прикасался ко мне, если я не вставала у него на пути. Его жертвой всегда был Макс.
Гилли сняла очки и протерла глаза.
— Какой это ужас! Нужно что-то предпринять. Какая же мать Миранда? — заключила она беспомощно.
— Могу себе представить. Он ее тоже запугал, — заметил Стивен, стараясь скрыть гнев, который вызвали в нем только что услышанные откровения.
— Он ее не бьет, — сказал Макс.
— Да, когда ты видишь. — Голос Стивена дрогнул. — Я не назову вам человека, которого знаю, но, Макс, я попрошу этого человека сказать пару слов твоему отцу.
— Это тот, кто много знает про Карла Брандта?
— А как же ты с ним познакомился? — поинтересовалась Бронте.
Очень уж много тайн окружает Стивена. Очень о многом он умалчивает, хотя, похоже, знаком со всеми важными персонами в стране.
Его зеленые глаза сощурились.
— Я не сказал вам, он это или она. Верь мне, Бронте. Это все, о чем я прошу.
— Я готов вам верить, — заявил Макс. — Я ничего не хочу больше, чем остаться здесь.
— Тогда посмотрим, что я смогу сделать, — пообещал Стивен. — Но действовать надо безотлагательно. Дни летят.
— Не исключено, что он уже послал кого-то за мной, — сказал Макс с горьким вздохом.
— Готова спорить на что угодно, — откликнулась Бронте.
— Прости, что я заставил тебя волноваться. — Макс взял Бронте за руку. — Я думал, что на какое-то время могу принадлежать самому себе. По-видимому, я здорово ошибся.