— Верно. Вы мой босс, а не няня. И не нужно присматривать за мной.
Он расплылся в белозубой улыбке.
— Давайте вернемся, вы не против? Вижу, накрывают к ужину, а я вовсе не хочу перепоручать вас Фриману.
На этом все бы и кончилось, если бы Тара не намекнула Кристоферу, что он одержал победу, с чем Фриман, как истый себялюбец, самодовольно согласился. Однако он был удивлен тем, что Хлоя Каванах, красивая и интересная молодая женщина, вовсе не проявляла особой заинтересованности по отношению к нему. Более того, рядом с ней все время крутился этот верзила Макгир. Фриман чувствовал, что с ним стоит считаться. Макгир был первоклассным журналистом, пожалуй, несколько прямолинейным в поисках истины. А поскольку было очевидно, что Тара Уильямс без ума от него, Фриман не слишком поверил тому, что она говорила о Хлое.
Когда наконец Таре удалось отвлечь Макгира от Хлои, Фриман подошел к ней. На сей раз он вел себя осторожнее. У него в запасе всегда был какой-нибудь обходной маневр.
Ему показалось, что она клюнула на наживку. Они вдруг заговорили о его жизни. О том, как он обожал свою мать и как ненавидел отца; о том, как совершил свой первый серьезный проступок — сбежал с уроков, когда ему надоело слушать глупые разглагольствования учителей; о том, как он в двадцать четыре года заработал первый миллион; о своей первой женитьбе на веселой девчушке, которая, однако, не смогла принять его жизни в Соединенных Штатах. Он и не заметил, как стал давать интервью. Хлоя говорила мало, только время от времени подбрасывала наводящие вопросы. Он был очарован.
На другом конце комнаты Тара радовалась тому, что завладела Гейбом. Она считала его прекрасным собеседником, правда, ужасно замкнутым, на это делало его еще интереснее. Таре он понравился с первой встречи на обеде у ее отца, но она понимала, что придется немало потрудиться, чтобы поймать его в свои сети. Большинство ее подруг были уже замужем или, по крайней мере, помолвлены. И она твердо решила, что Гейбу Макгиру не улизнуть. Она просто не могла позволить себе подобной роскоши.
А Гейб с растущим раздражением думал, что ему вовсе не по душе этот вечер. Каждый раз, оборачиваясь, он видел чарующий профиль Хлои, освещенный стоявшим неподалеку светильником. Напротив, почти касаясь ее коленями, Фриман с улыбкой, оживленно и без умолку ей о чем-то рассказывал. Видно было, что ему хорошо в компании этой девушки. «Хлоя, — насмешливо подумал Макгир, — оказалась прекрасным интервьюером. Быть может, она охотится за материалом? Но Фриману-то нужно совсем другое».
Гейб взглянул на часы. Уже далеко за полночь. Вечер, конечно, затянется до рассвета, но не стоит ждать так долго.
Он подошел к Фриману и Хлое.
— Смею ли я прервать вашу беседу? — голос Макгира звучал весело и непринужденно, хотя черные глаза отнюдь не смеялись. — Хлоя, если вы едете со мной, я готов проститься со всеми.
Девушка, зная Макгира, поняла, что выбирать не приходится. Она посмотрела на Фримана с очаровательной улыбкой:
— Габриэль был так любезен, что предложил подвезти меня домой.
— Не могли бы вы остаться? — спросил расстроенный Фриман. — Я хочу сказать, что был бы рад отвезти вас. Я вызову лимузин.
Хлоя, чувствуя на себе сверкающий, мрачный взор Макгира, сказала:
— Я чудесно провела время, — на самом деле это было не совсем так, — но мне уже пора домой. Вы прекрасный собеседник. — Хлоя встала. Фриман тоже поднялся. — Спокойной ночи. — Она подала ему руку.
— Но я должен непременно увидеться с вами снова.
— Она очень занята на работе, — вставил Макгир.
— Вы были так любезны, что я не в силах выразить это словами, — пробормотала Хлоя, кожей ощущая нависшую над ней фигуру Макгира.
— Ну, я мог бы побывать у вас на канале, — предложил Фриман.
— У нас нет таких денег, — произнес Макгир, язвительно улыбаясь.
— Я дам интервью бесплатно, если брать его будет Хлоя. Конечно, мне надо будет потом просмотреть его, но дело здесь не в недоверии к мисс Каванах.
— Уверена, интервью с вами подняло бы наш рейтинг, — не удержалась Хлоя. — В последнее время добраться до Кристофера Фримана было просто невозможно!
— Итак, по рукам? — Фриман натянуто улыбнулся Гейбу.
— Я буду более чем рад вашему появлению на канале, — солгал Гейб. — В понедельник я позвоню вам, устроит?
— Я настоятельно прошу пожаловать вас и Хлою на ланч, — Фриман понимал, что от Макгира ему так просто не избавиться. Это было прямо-таки написано на лице Гейба.
— Брать интервью у Кристофера Фримана в «Последних новостях»… Мне до сих пор не верится! — говорила Хлоя, когда через двадцать минут они уходили из особняка Уильямса. Тара на прощанье поцеловала Макгира в губы у всех на глазах, не обращая на Хлою никакого внимания.
— Не обязательно сходить по этому поводу с ума, — в голосе Макгира слышалось явное раздражение.
— Проклятье! Но вы же не против? Вот что значит повезло!
— Я-то согласен, но стоит ли овчинка выделки?
— Надеюсь, вы не думаете, будто я влюбилась во Фримана?
На лице Макгира появилось насмешливое выражение:
— Большинство женщин были бы счастливы выйти замуж за миллиардера.
— Боюсь, вы правы. Но я, так уж получилось, не из их числа. Единственным, кого я пущу к себе в постель, будет мужчина, которого я полюблю.
— Вы уже встретили его или пока в поисках?
Хлоя заерзала на кожаном сиденье:
— Быть может, на свете и есть прекрасные мужчины, но большинство тех, кого я встречала, — это совсем не то.
— Похоже, я отношусь к их числу. — Он с откровенным вызовом посмотрел на нее.
— Вовсе нет. Не странно ли? Во многих отношениях вы производите на меня впечатление.
— Я тоже считаю вас красивой. — Он поглядел на нее и улыбнулся.
Когда машина остановилась перед домом Хлои, она хотела его поблагодарить, но от избытка ранее неведомых ей чувств слова дались ей с трудом:
— Большое вам спасибо… Габриэль, что подвезли меня, хотя вам это и не по дороге.
Он поглядел на нее снисходительно, чуть-чуть забавляясь:
— Мне дорога каждая проведенная с вами минута.
— Честное слово, вы ужасно насмешливы. — Она быстро отворила дверцу.
— Я, в общем-то, вот что хотел сказать, Хлоя. Подождите, я объеду кругом. Я намерен проводить вас до двери и подождать, пока вы не осмотрите дом. Не слишком-то осторожны вы были в последние дни.
— Габриэль, не будьте смешным. — С каждым мгновением она все больше и больше приходила в замешательство.
Он взял ее руку:
— Окажите мне любезность, успокойте мою душу.