Ей хотелось поднять на ноги весь город, заставить всех искать ее пса, но даже ее друзья… Если она разбудит их среди ночи и скажет: «Пожалуйста, помогите найти мою собаку!» — они посчитают ее сумасшедшей.
Только Сара не сочтет ее сумасшедшей. Или Рафф.
Ее друзья…
Она вспомнила о друзьях детства, которые окружали ее, когда она была подростком. Они все отвернулись от нее, когда она стала считаться девушкой Филипа. Партнером Филипа. И его женой?
Сколько лет она просто двигалась вперед, не зная куда… Или туда, куда указывал ей Филип. И теперь к кому она обратится за помощью в случае беды?
Она знала к кому.
Патрульная машина Раффа остановилась возле ее дома через десять минут после звонка. С включенными проблесковыми маячками. Он вышел из машины — брутальный полицейский ростом почти шесть футов, в полной экипировке, готовый к действию.
Эбби уже ждала его. В темноте. Она не хотела будить соседей. Фары осветили улицу, и занавески в окнах соседних домов зашевелились.
— Выключи фары, — взмолилась она.
— Ведь дело касается Клеппи, — серьезно сказал он. — Я даже думал включить сирену.
— Ты хочешь поднять на ноги весь город?
— А ты очень хочешь найти его? Как ты потеряла его? Выпустила на улицу?
— Я… да.
Взглянув в ее лицо, он все понял:
— Декстер выпустил его!
— По ошибке.
— Не сомневаюсь в этом.
— По ошибке! — со злостью повторила она.
— Давно?
— Три часа назад.
— Три часа? И только сейчас обнаружила, что его нет? — В его голосе прозвучало обвинение. Чем они занимались с Филипом три часа, если не заметили пропажи собаки?
— Я искала его везде, — произнесла она сквозь сжатые зубы. — Можем ли мы… Я не знаю…
— Это моя работа.
— Искать потерянных собак, когда ты должен быть дома с Сарой?
— Сара привыкла к тому, что меня не бывает дома по ночам.
— Ты сейчас на дежурстве?
— В городе всего два полицейских. В случае крайней необходимости мы с Кейтом оба выходим на службу.
— Сейчас тот самый случай?
— Конечно. Клеппи — любимая собака, имеющая владельца. Я почувствовал небывалое облегчение, когда ты сказала, что берешь его. По многим причинам, — загадочно добавил он. — Хочешь поехать со мной? Мы проверим Мейн-стрит. Магазин Морриси Дрейперс — его любимое место.
— Я была там. Магазин закрыт. И корзинки с распродажей белья находятся внутри. Клеппи нет.
— Ты ходила по бульвару одна?! — воскликнул Рафф, недовольно сдвинув брови.
— Но ведь я искала Клеппи.
— В два часа ночи в субботу? В это время на бульваре одни пьяницы, и больше никого.
— Да, и Клеппи там нет.
Губы его сжались, но он не сказал ничего, лишь свернул в направлении берега:
— Он любит порт, наш Клеппи.
Рафф снова включил проблесковые маячки. Затем включил фары, и свет залил обе стороны дороги.
— Я проверила порт, — тихо сказала Эбби, уже зная о том, какая последует реакция.
— Тоже одна! — Тон его внезапно стал злым. — Послушай, девушка, разве ты не знаешь, что ночью там собирается всякий сброд?
— Они не видели Клеппи.
— Ты что, спрашивала их?!
— Но ведь это Клеппи!
— Значит, спрашивала. И ты ночью пошла одна в такое опасное место? Черт возьми, где Декстер?
— В постели! — выпалила она, едва сдержав закипавший в груди гнев. — Я знаю, что мне следовало позвонить ему, но он… он не хочет собаку.
— Именно поэтому он оставил дверь открытой.
Эбби вспыхнула от гнева.
— Ты хотела пойти в горы? — спросил Рафф, и у Эбби перехватило дыхание.
«В горы. В то место, где жил Исаак…»
Настало время признаться:
— Именно поэтому… поэтому я позвонила тебе.
— Ты не стала подниматься туда?
— Нет. Я не была там с тех пор, как… — Эбби не могла продолжать.
Сегодня ночью она прошлась по пустынным торговым рядам. Затем отправилась в порт. Увидев группу подвыпивших подростков, она спросила их, не видели ли они ее собаку? Но самым ужасным местом для нее было то, где раньше жил Клеппи. Где раньше жил Исаак. Там, в горах, погиб Бен. И пойти туда ночью…
— Это обычный пригород, Эбби, — мягко сказал Рафф. — Хочешь остаться дома, пока я буду искать?
— Я… нет. — Ей надо было преодолеть это. Десять лет. Она была прикована к тому времени и до сих пор не могла избавиться от мучительного ощущения потери, будто это произошло только вчера. — Прости. Но тебе тоже придется подняться туда.
— Я много чего не люблю делать, — тихо сказал он. — Но подняться вверх в горы к этому не относится. Ведь там жил Исаак. Он был славным стариком.
Да, был. Она вспомнила Исаака в ночь аварии. Конечно, он услышал звук страшного удара. И первым прибежал на место трагедии. Он обнимал Бена, когда Эбби пришла туда…
И это была еще одна причина для того, чтобы любить его собаку. Еще одна причина для того, чтобы увидеть ненавистное для нее место.
— Об этом невозможно забыть, — ровным голосом произнес Рафф. — Но через это надо пройти и двигаться дальше.
— Именно так ты и сделал?
— Я пытаюсь это сделать, — невозмутимо сказал он. — Об этом всегда больно вспоминать, но жить с постоянным ощущением того, будто трагедия произошла только вчера, — это не самая лучшая жизнь, на мой взгляд. Ты хочешь навсегда застрять в том времени?
Дом Исаака был закрыт, в нем никто не жил, и вокруг участка буйно разрослись кусты. Сквозь забор они увидели сад Исаака, залитый лунным светом, но не смогли пройти через калитку. Она была заперта на висячий замок, а вокруг старого штакетника был поставлен новый высокий забор.
— Дочь Исаака беспокоилась, что сюда проникнут вандалы, прежде чем она продаст дом, — сказал Рафф. — Поэтому она уволила садовника, наняла охранную фирму и поставила этот забор.
Он пошел по периметру, светя фонариком по сторонам. Эбби почти бежала, чтобы успевать за ним.
Земля под ногами была неровной, и рука Раффа внезапно подхватила ее. Ей надо было отдернуть руку — но она не сделала этого.
— Позови его, — сказал Рафф.
Она позвала, и голос ее, прозвенев в воздухе, зловеще замер в темноте.
— Продолжай звать. — Рафф держал ее за руку. Его рука была сильной, теплой, и она вела ее вперед. — Мы позовем его с другой стороны, — сказал он. — Если Клеппи внизу дороги и еще не дошел сюда…