Это спасительное убежище, подумал он. То самое место, где мужчина мог обрести дом…
Мисти была на веранде. В ожидании их приезда она сидела в просторном плетеном кресле-качалке, окруженная выцветшими подушками. На коленях ее лежал коврик. Где-то под этим ковриком скрывался Кетчуп. Когда они вышли из машины, Ник увидел его нос.
И снова он почувствовал какой-то болезненный укол. Чего? Желания? Он хотел, чтобы это был его дом?
Это место… Эта женщина…
Вчера он излил ей свою душу, что, наверное, не следовало бы делать. Однако Ник не чувствовал ничего угрожающего с ее стороны.
— Я не могу встать! — крикнула она, и Ник почувствовал, что уже полюбил этот звонкий голосок. — Мы только что уснули.
Будто отрицая ее слова, из-под коврика показался хвост и сонно пошевелился.
Бейли взбежал по ступенькам, чтобы поскорее поздороваться с мисс Лоуренс, а Ник не спешил и смотрел, как его сын осмотрел собаку, как улыбнулся Мисти, затем забрался к ней на кресло.
Что-то екнуло в его груди, и Ник отругал себя. Его чувства были сентиментальны, слезливы и старомодны. Сейчас Мисти пригласит их в дом, станет угощать домашним печеньем и лимонадом. Возможно, устроит пикник на берегу моря. Скорее всего, она готовилась к их приезду: испекла горячие ароматные пирожки, достала из кладовки домашние заготовки. Все это уложила в красивую плетеную корзинку, накрытую белой салфеткой в красную клеточку….
— Вы вовремя приехали, — сказала она, прервав его мечты о домашнем очаге. — Я застряла.
— Застряла?
— Я мечтала о ланче, но Кетчуп начинал дрожать каждый раз, когда я ставила его на пол. Поэтому, надеюсь, я могу посидеть здесь, пока вы приготовите мне сэндвич. — Она нахально взглянула на него: — Сыр и помидоры?
— Легко, — сказал он, распрощавшись с сентиментальной чепухой.
— Хлеб — на кухонном столе. Сыр — в холодильнике, а помидоры — в огороде. И я люблю, чтобы слой сыра был толстым.
Ник усмехнулся, и Мисти заметила это:
— В чем дело?
— Я думал, что стол уже накрыт, на нем стоит дрезденский фарфор и все такое прочее.
— У меня есть дрезденский фарфор, — сказала она, непринужденно махнув рукой. — Он в буфете в столовой. Вы правы, мы с Кетчупом будем рады получить наш сэндвич на дрезденском фарфоре.
— Вы шутите.
— С какой стати мне шутить об этом? Почему бы не подать нам наши сэндвичи на дрезденском фарфоре? Это очень важные вещи, сэндвичи. Ты хочешь сэндвич, Бейли?
— Мы обедали, — стесняясь, произнес Бейли.
— Разве это имеет значение? — изумленно спросила Мисти. — Ведь сегодня выходной. Мы можем есть сэндвичи целый день, если захотим. Мы можем попросить твоего папу приготовить нам сэндвич? Он хорошо готовит?
— Он делает вкусные спагетти.
— Но не сэндвичи?
— Я могу сделать сэндвичи, — сказал Ник, задетый за живое.
— Замечательно! — Она просияла. — Бейли, какой сэндвич тебе приготовить?
— С медом.
— У меня есть мед. Могу я добавить это к своему заказу? — Мисти счастливо улыбнулась Нику. — Пожалуйста.
Итак, он готовил сэндвичи в доме Мисти с видом на море, а Бейли и Мисти в это время болтали за окном.
Нику почудилось, что он оказался в другом измерении. Он готовил сэндвичи, а Бейли и Мисти в это время восхищались улучшением состояния Кетчупа и сравнивали его переломанную лапу с переломанной рукой Бейли.
Бейли смеялся. Смеялся…
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Его сын смеялся на веранде с женщиной, которая была частью его будущего.
Его будущего? Конечно, он имел в виду будущее Бейли. Мисти была его учительницей.
Отрезав масло, Ник поднял нож вверх, и рука его замерла в воздухе. Он глубоко задумался. Куда это его приведет? Происходившее сейчас не входило в его планы. Он приехал сюда, чтобы спокойно жить. Иметь стабильное будущее. Ему не нужно было ничего, что могло бы раскачать лодку. Мисти не должна была вмешиваться в его жизнь!
— Вы так и будете держать нож, словно древко знамени, или все-таки намажете масло на хлеб? — спросила Мисти через окно, и Ник, осознав, в какой позе застыл, рассмеялся, что само по себе было удивительным. Когда он смеялся в последний раз?
Приготовив сэндвичи, он вынес их на веранду и смотрел, как Мисти и Бейли уплетают их за обе щеки. Кетчуп, взбодрившись ненадолго, съел четверть сэндвича, а затем снова уснул.
— Это самое лучшее место для собаки, — сказал Ник. Он уселся на ступеньки веранды, не заботясь теперь о том, чтобы сохранять дистанцию.
— Здесь самое лучшее место на свете, — заявил Бейли.
Он съел уже два сэндвича, и это после обеда! Для ребенка, которого приходилось целый год уговаривать поесть, это удивительно. Медвежонок Тедди, заметил Ник, был отодвинут в сторону.
— Да, здесь замечательно, — сказала Мисти, но ее голос прозвучал напряженно.
— Вам здесь не нравится? — спросил Бейли.
— Да, не нравится, — ответила Мисти, но не совсем уверенно.
— Вы хотите жить где-то в другом месте? — спросил Ник.
— В юрте.
— В юрте?!
— А что такое юрта? — спросил Бейли.
— Однажды моя мама прислала мне открытку. Это переносной дом. Он круглый и уютный, и он складывается, поэтому я смогу положить его на спину моего верблюда. Или моего яка.
Бейли был вновь заинтригован:
— А кто такой як?
— Это нечто вроде лошади. Может быть, он больше похож на овцу, но на нем можно возить поклажу. Перед юртой на моей открытке лежал верблюд, но я читала, что верблюды кусаются. А яки, кажется, распространены в Казахстане, — сказала Мисти. — Там же есть юрты. Возможно, юрты есть и в других местах, но я там никогда не была, поэтому не видела. Яки, кажется, добродушные животные, или, по крайней мере, я так думаю. Я никогда не видела живого яка, но когда-нибудь увижу. Это моя мечта. Мы с моим яком возьмем юрту и отправимся в неизведанные края.
— Во время учебных каникул? — не сдержавшись, спросил Ник. Бейли не нужна была такая учительница, которая собиралась отправиться в неизведанные края.
— Каникул мне не хватило бы, — возразила Мисти. — Чтобы осуществить мои мечты… — В ее голосе вдруг послышалась легкая грусть, и она криво усмехнулась. — Но, конечно, вы правы. Каникулы быстро заканчиваются. Это только мечты.
— У вас такой красивый дом, — умиротворяюще произнес Бейли. — Он большой и уютный. Можете ли вы купить маленькую юрту и поставить ее на задний двор? — спросил он. — Как палатку?
— Может быть. Может быть, я закажу юрту через Интернет, или, возможно, мы сможем построить ее сами, в рамках школьного проекта.