— С напарником, — уточнил Мазур.
— А стоит ли с ним делиться? — с неподражаемой улыбкой пожал плечами Илья Михайлович. — Он вам не брат, не сват…
— Разговор становится интересным… — хмыкнул Кацуба. — Чем конкретно делиться?
Илья Михайлович элегантным движением положил на колени коричневый кейс, стоивший не менее миллиона в рублях, поколдовал с кодовым замком, поднял крышку. Вряд ли его можно было заподозрить в пристрастии к дешевым эффектам, но впечатление произвести он, безусловно, хотел.
Все пространство внутри занимали аккуратно уложенные пачки зеленых бумажек с портретами благообразных президентов.
— Двадцать тысяч, — прокомментировал Илья Михайлович. — На двоих. Я думаю, ваша Света удовольствуется материалом, написанным с ваших слов? В крайнем случае, можно были бы обговорить и с ней сумму вознаграждения… Я бы сказал, для вас это великолепная и совершенно чистая сделка. Вы получаете деньги исключительно за то, что часок потратите на составление убедительного отчета. Анализами воды, насколько мне известно, занимаетесь вы один, Михаил Иванович. Никакой опасности разоблачения. Вы здесь абсолютно посторонние люди, у вас нет своих интересов в происходящем… Для вас эта экспедиция — мимолетный эпизод, докучливая командировка на край света… Все остальное, можете мне поверить, от вас зависеть не будет. Достаточно убедительно составленного отчета. После того, как все хлопоты будут завершены, и отчет, и память о вашем визите сюда забудутся напрочь.
— Господи, да зачем вам все это? — спросил Кацуба.
— Я, конечно, не обязан исповедоваться, но могу сыграть с открытыми картами. Естественно, попрошу вас держать все в секрете… Вы, насколько мне известно, уже слышали о планах устроить тут туристический центр? И оборудовать маршруты на бывшем полигоне, на той территории, что занимает база?
— Краем уха, — кивнул Кацуба.
— Здешние активисты плохо представляют себе, что такое хорошо налаженный туристский бизнес…
— Честно признаться, я тоже, — сказал Кацуба.
— Это в первую очередь — огромные прибыли, Михаил Иванович. При хорошей постановке дела. Некоторый опыт у фирм, которые я представляю, есть. Как и желание сделать немалые инвестиции. Где-то, уж не припомню точно в каком-то рассказе я прочитал примечательную фразу: «Встать на пути коммерческого проекта, в который уже вложены громадные средства, — все равно, что встать на пути несущегося поезда…»
— Ага, — сказал Кацуба. — Значит, тут не только пряник…
— Михаил Иванович! — страдальчески сморщился собеседник. — Меньше всего мне хочется, чтобы у вас создалось впечатление, будто на вас давят… — Он кивнул на открытый кейс, стоявший рядом с ним на столике: — По-вашему, это — давление? Просто я хочу, чтобы вы осознали одно: намерения у нас самые решительные. Уже выделены огромные деньги под будущий проект. Кое-какая предварительная подготовка здесь проведена. Но камнем преткновения остается ваша экспедиция. Многое зависит от содержания вашего отчета, очень многое… я повторяю: вся надежда на то, что вы оба живете в Питере и давно, полагаю, поняли, что деньги облегчают жизнь, а вот ссора с влиятельными и богатыми людьми порой способна осложнить жизнь до вовсе уж неприглядных пределов… Вам ведь возвращаться в Питер…
— Логично, — сказал Кацуба. — Но и под шпионскую статью попадать не хочется…
— Михаил Иванович! Ну что вы такое говорите? Любой здешний мальчишка вам растолкует, что эта пресловутая база — выставка устаревшей техники, не способной заинтересовать ни одного толкового шпиона. И сохраняют ее здесь исключительно в силу бюрократической инерции…
— Верю, — сказал Кацуба. — Только одного никак не возьму в толк — как эти ваши гипотетические контейнеры со старой отравой удастся связать с базой и добиться, чтобы ее убрали?
— Вы рассуждаете л о г и ч н о, Михаил Иванович. Меж тем в нашем возлюбленном отечестве который десяток лет правит бал как раз о т с у т с т в и е всякой логики. Не скажу, что это мне нравится всегда, но порой и облегчает жизнь… Все последующее, повторяю, не ваша забота. От вас требуется одно — составить отчет по моей подсказке, положить в карман неучтенные деньги и, вернувшись в Питер, забыть обо всей этой истории… По сути, никаких трудов в поте лица…
— Я так понимаю, вы не считаете меня классическим интеллигентом? — усмехнулся Кацуба.
— Не считаю. Вас это, по-моему, не обижает?
— Нисколечко.
— Это просто прекрасно.
— С одной стороны, с другой стороны… — протянул Кацуба. — Эти обормоты вернутся?
— Нет. Я их специально просил не возвращаться… Засядут в ресторане прочно. Наш импортный товарищ тоже изрядный придурок. Итак, что скажете?
Кацуба встал, достал из кейса пухленькую пачку. Подбросил на ладони, положил назад. Усмехнулся:
— А что, если мы с Володей н а с к в о з ь рыночные парни? И не видим ничего зазорного в том, чтобы…
— Попросту двинуть меня по затылку чем-то тяжелым? — понятливо подхватил Илья Михайлович. — Господи, но вы же разумные люди. Должны понимать, что отвечать за такие фокусы придется, и, быть может, в первую очередь не перед законом… И потом, зачем вам брать грех на душу, если можно попросту принять мое предложение?
— А мы можем его и не принять?
— Я бы не советовал, — мягко сказал змий-искуситель.
— Ну хорошо, — сказал Кацуба, вновь усаживаясь. — Дражайший Илья Михайлович, вы, сами признались, уже давно поняли, что имеете дело не с классическими интеллигентными недотепами вроде особ из здешнего паноптикума, идеально сохранившихся благодаря близости вечной мерзлоты… А интересно, вам приходило в голову, что дело вы имеете с законченными циниками?
Последовало короткое молчание.
— Объясните точнее, — невозмутимо сказал Илья Михайлович.
— Пожалуйста, — сказал Кацуба, ухмыляясь. — Ситуация проста, как перпендикуляр: только что мы с Володей узрели воочию, что судьба-злодейка предоставляет шанс, о котором мы и мечтать уже перестали… Подумайте сами, можно ли при таком раскладе не быть законченным циником? Быть может, вы закончите за меня мою не столь уж глубокую мысль?
— Ах, вот оно что… — тонко улыбнулся гость, промедлив не более десяти секунд. — И сколько же вы хотите?
— Пятьдесят. На двоих, естественно. Я стараюсь не зарываться.
— И все же зарываетесь, Михаил Иванович…
— А вы поставьте себя на мое место, — сказал Кацуба. — Как вы прекрасно понимаете, подобными предложениями нас давненько не баловали. Точнее, не баловали вообще. И внезапно появляется искуситель с чемоданом долларов… Второй такой случай вряд ли когда-нибудь представится. Следовательно, с вашим уходом для нас опять настанет прежняя, не особенно сытая жизнь… А десять тысяч баксов по нынешним временам — не столь уж поражающая воображение сумма. Это раз. Мы вам нужны. На нас вовсе не сошелся клином белый свет, но проще договориться с нами, чем неизвестно с кем — с тем, кто может появиться вместо нас… А что, если он окажется идеалистом или вовсе уж беспредельным проглотом? Это — два. Так стоит ли нас упрекать за то, что стараемся выжать максимум? Не так уж и много просим, честно говоря. А взамен вы получите качественный товар, гарантирую… Поскольку Володя молчит, он со мной полностью согласен…