Кристи не встретила Синжуна ни в это утро, ни в три последующих. На четвертый день она увидела его — он скакал верхом на прекрасном черном жеребце. Синжун не выглядел несчастным… скорее, скучающим.
Кристи с жадностью смотрела на Синжуна, когда ее упряжка проезжала мимо него. Но ей было мало этого! Она повернула голову и смотрела на него до тех пор, пока он не скрылся из виду. И, словно этой муки было для нее недостаточно, Кристи вернулась в Гайд-парк в тот же день, в полдень, когда мужчины часто катали своих женщин в экипажах.
Конечно же, Синжун был там, он сам правил двумя серыми лошадьми. Возле него сидела миловидная блондинка, и это просто взбесило Кристи. Леди Элис? Ревность душила Кристи, она с трудом могла дышать. Она побелела как полотно, когда эта женщина близко наклонилась к Синжуну и стала что-то шептать ему на ухо. Он кивнул и улыбнулся, но Кристи показалось, что он совсем не проявляет интереса к тому, что та говорит. У Кристи возникло ощущение, что солнце внезапно померкло, и она попросила Гевина отвезти ее домой. Мысль о том, что у Синжуна есть другая женщина, была невыносима.
С тех пор ежедневные поездки в парк стали для Кристи наказанием за ту ужасную ложь, которую ей пришлось сочинить для Синжуна. Видеть его с другой было хуже, чем ощущать физическую боль. Но для нее лучше было терпеть эти муки, чем не видеть Синжуна вообще.
Синжун, как обычно, почти не прислушивался к болтовне Элис. Он улыбался в нужный момент и говорил какие-то слова, которые казались ему уместными. Для него эти прогулки в парке с Элис были сущим мучением. Он не знал, зачем это делает. Наверно, чтобы пригасить ненависть к той маленькой шотландской дряни, которая так страстно и нежно занималась с ним любовью, а потом нанесла удар в спину.
Мысли о Кристи еще больше разъярили Синжуна, и его лицо исказилось от злости. Если бы он добрался до нее…
— Синжун, чего ты так скривился? — спросила Элис. Она сжала его руку. — Можно подумать, что тебе неприятна моя компания.
— Как мне может быть неприятна компания такой очаровательной леди? — ответил он без энтузиазма. — Может, пора возвращаться? Я собирался встретиться с Руди в «Уайтсе».
Элис недовольно надула губки.
— Я полагаю, к вечеру ты будешь слишком пьян, чтобы сопровождать меня в оперу. Синжун, я понятия не имею, почему до сих пор терплю тебя.
Она положила руку на его бедро. Когда он не отреагировал так, как она хотела, ее рука скользнула вверх, остановившись возле паха. Синжун, казалось, ничего не замечал, пока ее ладонь не легла на его член и слегка сжала его.
— Ради всего святого, Элис! — вскричал он, отбросив ее руку. — Ты что, не можешь подождать, пока мы останемся одни? Любой, кто будет проходить мимо, может увидеть нас.
— С каких это пор Грешника беспокоит мнение других? Я хочу тебя прямо сейчас, пока ты еще не напился настолько, что ничего не сможешь сделать со мной. Почему нам постоянно что-то мешает заняться любовью? Я хочу переспать с тобой, Синжун, и хочу вспоминать об этом весь следующий день.
Ее рука снова легла на его бедро. Синжун застонал, начиная чувствовать возбуждение. Он решил уступить ей, взял вожжи в одну руку, а другой стал ласкать маленькую грудь Элис. Он уже был готов свернуть в сторону выхода из парка в поисках ближайшей кровати, как вдруг увидел проезжающую мимо него карету. Он не знал, что заставило его отвернуться от Элис и посмотреть в ту сторону и чем женщина во вдовьем наряде привлекла его внимание. Возможно, дело было в маленьком ребенке, которого она держала на руках. Но он должен был признать: причиной было то, что буквально секунду он видел блестящий медный локон, вырвавшийся из-под траурной вуали женщины.
Он не осознавал, почему, но этот локон пробудил в нем невероятную тоску, которую он безрезультатно пытался прогнать. Он лишь мельком увидел в карете ребенка, но ему показалось, что он примерно того же возраста, что и его малыш, если бы тот был жив.
С тех пор как Руди сказал ему, что видел в Лондоне Кристи, Синжун думал над тем, как он должен себя повести при встрече с ней. А теперь он знал, что один только мимолетный взгляд на женщину, похожую на нее, способен вызвать в нем бурю чувств.
— Синжун, ты меня совсем не слушаешь, — капризным тоном произнесла Элис. — Я надеюсь, когда мы поженимся, ты будешь более внимательным.
Синжун повернулся к Элис, внезапно осознавая, что она для него ничего не значит. И он не имеет никакого желания жениться на ней. Чем скорее она узнает об этом, тем будет лучше для обоих.
— Свадьбы не будет, Элис, — спокойно сказал он. — Боюсь, мы совсем не подходим друг другу.
Ее лицо изменилось, став почти некрасивым, и она с негодованием выпалила:
— Что значит — мы не подходим друг другу? Я уже готова стать маркизой.
Синжун повернулся, чтобы еще раз взглянуть на карету с вдовой, и молча выругал себя за то, что дает волю мечтам. Проклиная себя за такую глупость, он постарался сконцентрировать свое внимание на Элис. Она надеялась стать его женой, и он позволил ей поверить, что это возможно. Раньше он не был жестоким человеком, но после Кристи… Пожалуй, его развлекала мысль, что Элис рассчитывает выйти за него замуж. Боже правый, ведь он и сам почти поверил в то, что хочет жениться на ней. До тех пор, пока он не заметил этот сверкнувший локон медного цвета.
— Свадьбы не будет, Элис, — повторил Синжун.
Ее взгляд стал холодным, а голос — и вовсе ледяным.
— И как это понять?
— Я женатый человек.
Он направил лошадей через ворота на оживленную улицу.
— Вы лжец, мой лорд. Все знают о том, что вы уже не женаты.
— Все ошибаются. Я как-то забыл узаконить документ о разводе, — пробормотал Синжун.
Ему так хотелось выпить, что у него руки тряслись. Она хищно улыбнулась.
— Я могу изменить твое мнение. Позволь мне показать, каким может быть наш брак.
Синжун свернул за угол и остановился перед особняком Элис.
— Может, в другой раз, леди. У меня внезапно появилось непреодолимое желание напиться до чертиков.
Когда Синжун помогал Элис выйти из кареты, она бесстыдно прижималась к нему.
— Мы еще не закончили наш разговор, Грешник, — глухо пробормотала она, приближая свои губы к его губам.
Засмеявшись и тряхнув головой, она вбежала в дом. Синжун забрался в карету, уже забыв об Элис. Он собирался встретиться с Руди и утопить в бутылке свою злость на одну шотландскую помещицу. И если к концу дня он все еще будет способен стоять на ногах, возможно, ему повезет, и он не увидит во сне Кристи в объятиях Калума.
Кристи знала, что Синжун видел ее, но была уверена, что за вуалью он не разглядел лица. И все же она не могла забыть того, как он смотрел на нее. «Он выглядит неважно», — подумала она. Под его глазами залегли тени, Кристи показалось, что он похудел. Она не могла не заметить, где была его рука, когда они проезжали мимо, — на груди той леди. Это было для нее словно нож в сердце. Кристи понимала, что они больше не муж и жена и она не может требовать от Синжуна супружеской верности, но видеть его с другой женщиной было невыносимо.