— В мешке есть черствые бисквиты, — сказал Рейф. — Они сгодятся?
— Если из моей кухни, то они вовсе не черствые, — фыркнула Анджела. — Я только вчера их испекла.
Когда кофе сварился, они уселись на земле и приступили к своей скудной трапезе. Потом Анджела вымыла оловянные тарелки и сложила серебряные приборы, а Рейф все упаковал. Рейф снял с себя шляпу и надел ее на голову Анджеле.
— Это для чего?
— Я забыл твою шляпу. Не хочу, чтобы тебя хватил солнечный удар или чтобы твоя нежная кожа обгорела.
— А как же ты?
— У меня кожа уже загорела, да она и погрубее твоей. Я обойдусь. Возьми шляпу; в первом же городишке я куплю тебе новую.
Он помог ей забраться в седло, взял ее поводья и вскочил на своего жеребца.
— Я вполне в состоянии сама держать свои поводья, — запротестовала Анджела.
— Ты обещаешь мне, что не убежишь обратно на прииск? Она сжала губы.
— Этого я не могу обещать, Рейф Гентри, и ты это знаешь.
— Тогда я буду держать их до тех пор, пока возвращение назад не станет невозможным, — ответил Рейф и погнал свою лошадь. — Мы проведем ночь около Пуэбло, а рано утром снова двинемся в путь. Я хочу миновать этот город, пока его жители не проснутся.
За весь этот долгий день они больше не проронили ни слова. Когда солнце село и фиолетовые тени протянулись по земле, Рейф нашел превосходное место для стоянки рядом с мелкой речушкой, через которую они только что переправились. Склон обрыва укрывал и от непогоды, и от хищников.
— Можешь искупаться, если хочешь, пока я позабочусь о лошадях, — предложил Рейф, указывая жестом на реку. — Не медли и не заходи слишком далеко. Мыло и полотенце у меня в сумке. Анджела молча кивнула.
— Сколько еще времени ты будешь истязать меня молчанием? — спросил Рейф, подняв бровь и глядя на Анджелу. — Ведь, в прериях, чертовски одиноко, когда не слышишь человеческого голоса.
— Я все еще сердита на тебя, Рейф Гентри. Ты высокомерный, властный себялюбец. Ты не смеешь подчинять меня своей воле.
— Подчинять тебя? Если бы я на самом деле хотел подчинить тебя своей воле, я сорвал бы с тебя одежду и завалил прямо здесь. Потом мы бы с тобой занимались любовью до полного изнеможения.
Анджела раскрыла рот и попятилась.
— Я… я… — Она не могла ничего произнести.
Резко повернувшись, она бросилась к реке и побежала, хотя Рейф и не думал преследовать ее. Она опустилась у воды на колени и подождала, пока дыхание не выровняется.
Слова Рейфа разбудили видение, которое навеки запечатлелось в ее голове. Перед ее мысленным взором предстал Рейф, обнаженный, с переплетенными змеями мышц на торсе и на спине, Рейф в состоянии крайнего возбуждения. Она закрыла лицо руками и застонала; при мысли о том, как он овладевает ею, лицо ее вспыхнуло, и она плеснула в него холодной водой.
Ей страшно хотелось искупаться, но не хотелось раздеваться, потому что Рейф мог наблюдать за ней. И она пошла по берегу, ища укромное местечко. Изгиб реки предоставил ей желанное укрытие. Оглянувшись, Анджела сняла с себя всю одежду, кроме сорочки, и попробовала воду ногой. После жаркого дня, проведенного в седле, река казалась восхитительно прохладной, и Анджела, держа в руке мыло, направилась дальше, пока не погрузилась до пояса.
Наклонившись, она долго мыла и полоскала волосы. Поколебавшись, все же сняла сорочку и бросила ее на берег. Потом намылилась и села на усыпанное гравием дно, чтобы ласковые струи воды омывали ее. Она так долго нежилась в освежающей влаге, что потеряла всякое представление о времени. Если бы не голод, она могла бы не один час провести в воде.
Услышав неподалеку тихий звук, Анджела мигом очнулась от своих грез. Может, это хрустнул сучок? Панический страх охватил ее. Может, этот звук ничего не значил. А может, это индейцы. Или какой-то зверь пришел на водопой. В любом случае она подвергалась большой опасности. Она с тоской посмотрела на свою одежду, оставленную на берегу. Голый человек так беззащитен!
И тут она увидела индейца. Он не двигаясь стоял на противоположном берегу. Его приземистое мускулистое тело было раскрашено и слегка прикрыто набедренной повязкой. В коричневых пальцах он держал лук. Его темный взгляд нашел Анджелу, и она затаила дыхание. Ей хотелось закричать, но голос пропал.
На ватных ногах она медленно стала пятиться к берегу. Индеец смотрел на нее внимательно и испытующе. Это пугало и действовало на нервы.
— Не делай резких движений.
Немыслимая радость охватила Анджелу, когда она увидела на берегу Рейфа. Никого сейчас она не желала так увидеть, как его. Сердце у нее упало — она заметила, что на нем нет ремня с револьверами.
— Что мне делать? — дрожащим голосом спросила Анджела.
— Вряд ли он один. Наверное, где-то рядом находится in ряд его воинов.
Анджела бросила взгляд на индейца и задрожала.
— Может, он никогда не видел белой женщины.
— Голой, наверное, нет, — расхохотался Рейф.
— Сейчас не время шутить, Рейф Гентри.
— А я и не шучу, Ангел. Я пытаюсь придумать, как нам выбраться отсюда и спасти свои шкуры. Надеюсь, темнота сыграет нам на руку.
Анджелу колотил озноб. Тени стали темнее, и от ночного воздуха по коже у нее побежали мурашки.
— С-сколько мне придется стоять вот так?
Рейф посмотрел на индейца.
— Хватит. Я думаю, он один. Или слишком далеко от своих. Он, наверное, тоже не ожидал нас здесь встретить. Иди ко мне.
— Я голая.
— Тут ничего не поделаешь. Ну же, Ангел! Давай.
Анджела шла, сосредоточенно переставляя ноги. Индейцы убили преподобного Конрада и его жену. Неужели они с Рейфом станут их новыми жертвами? Преодолев страх, она направилась к Рейфу, молча благословляя окутавшую ее темноту.
Вода стекла с ее бедер, талии, колен. Теперь она доходила только до щиколоток. Анджела вышла из воды и протянула руку за полотенцем, которое держал Рейф.
— Возвращайся в лагерь. Сию же минуту, — приказал он. — Я принесу твою одежду. — Он не отрывал взгляда от безмолвного индейца, стоявшего на другом берегу.
Внезапно тот испустил вопль, от которого стыла в жилах кровь, и плюхнулся в воду.
— Он идет сюда! — испугалась Анджела.
— Уходи! — крикнул Рейф. — Я сам разберусь.
Анджела повернулась и побежала, не обращая внимания на острые сучья и шиповник, раздирающие ее нежные ступни. Ей было страшно оставлять Рейфа одного с индейцем, но что же она могла поделать?
Вернувшись в лагерь, она достала чистую одежду и торопливо оделась. Движимая страхом за Рейфа, она принялась искать его оружие и заметила кобуру, лежащую рядом с его седельными сумками. Она осторожно вынула один револьвер. Не обращая внимания на боль в израненных ногах, она снова направилась к реке. Анджела плохо разбиралась в оружии, но знала, что сумеет выстрелить ради Рейфа.