— София, — хрипло прошептал он, сдвинулся выше и медленно ввел в нее свой толстый эрегированный член. Он услышал, как она охнула, и подался назад, но ненадолго.

Его тело требовало удовлетворения. Он вошел немного глубже, и лишь его стиснутые зубы выдавали, насколько тяжело ему это удавалось. Когда он почувствовал, как влагалище сжалось вокруг члена, маня его вглубь, он полностью утратил контроль.

Он резко подался вперед, глубоко введя в нее член и порвав девственную плеву. Она вскрикнула, и он понял, что сделал ей больно.

— Прости меня, София. Тебе будет хорошо, я обещаю.

Он подождал немного, позволяя ее телу приспособиться к его размерам, а потом начал медленно двигаться, каждый раз входя все глубже и глубже.

Дыхание Софии участилось, когда боль уступила место другим, намного более приятным ощущениям. Она начала двигать бедрами, сперва неловко, но затем приспособилась к движению его чресел. И вскоре они слились в гармонию. Его движения поразительно возбуждали их обоих, наполняя пульсирующей страстью. Наслаждение сводило ее с ума, и она дико извивалась под ним, просящая, жаждущая, вожделеющая.

Она чувствовала, как сила его страсти нарастает в ней, чувствовала мощь его тела, и тут он слегка приподнялся и скользнул вниз рукой, зажав пальцы между их телами, и тогда жарко-белый огонь, заполонивший все, вырвался из-под контроля. Она услышала стон — он слетел с ее собственных губ. Наслаждение жаркой волной прошло по всему ее телу.

София дернулась, задрожав, и тут уже закричала по-настоящему. Какой-то частью разума она еще продолжала осознавать происходящее вокруг — то, как Крис позвал ее по имени, то, как дернулся в ней член, и внутрь пролилось его горячее семя.

Задыхаясь, Крис упал на нее и прижался лицом к изгибу шеи. Обняв ее и прижав покрепче к себе, он перекатился на бок.

— Я не сделал тебе больно?

София оттолкнула его.

— Зачем ты вообще сделал это? — голос ее дрожал. — Ты же не любишь меня, помнишь?

Крис подкатился к краю кровати и сел, опустив голову на руки.

— У меня не было женщины с тех пор, как «Смелый» покинул Лондон.

Он и сам понимал, что натворил. В голове у него шумело, а во рту пересохло. Может, он действительно пьян? Может, она довела его до того, что он напился? Ведь за эти семь лет он всего два или три раза позволил себе больше, чем стаканчик, — это было единственное оправдание, которое приходило ему в голову. Во всяком случае, единственное, которое он готов был признать.

— Ты просто воспользовался мной, — выдохнула София. — Тебе просто нужна была женщина, а я оказалась рядом.

Крис знал, что это не совсем так, но отказывался признаться даже самому себе.

— Ты права, я напился, но это ничего не меняет. Ты уедешь, как только я улажу твои дела и закажу билет. Я сделаю все, чтобы уберечь тебя от сводного брата. Я дам тебе столько денег, что ты сможешь жить независимо от него.

София изогнулась и ногами столкнула его на пол, куда Крис грохнулся так, что весь дом задрожал.

— Я уеду из этого дома, но не с Ямайки, капитан. А ваши деньги оставьте при себе, я сама о себе позабочусь.

— Ты сделаешь так, как я скажу, — прорычал он и, собрав в охапку одежду, вышел из комнаты.

Глава 8

София лежала в постели, не в силах уснуть. Слезы катились у нее из глаз, пока она пыталась найти хоть какое-то оправдание его поведению. Он был то холоден, как лед, то вспыхивал горячим огнем. Он хотел ее и не хотел. Неужели он не понимает, как она любит его? И всегда любила…

Небо уже светлело, когда София наконец уснула. Ее разбудили раскаты грома, от которых дребезжали жалюзи на окнах. Она села на постели, с удивлением глядя, как за окнами идет дождь. Вставать не хотелось, и София снова легла, глядя на струи, колотившие по балкону, когда в комнату вошла Катина.

— Доброе утро, госпожа.

— Что же в нем доброго? — мрачно отозвалась София.

— Это же Ямайка, госпожа, — сверкнула белозубой улыбкой Катина. — Дождь скоро закончится, выглянет солнышко, и настанет прекрасный день.

— Может быть, — равнодушно отозвалась София.

— Вам уже греют воду для ванной.

София тут же оживилась.

— А вот это хорошо. Это как раз то, что нужно.

Через час она спустилась в столовую и попросила приготовить яйца с беконом и гренки. Поскольку было уже позднее утро, она ела в одиночестве.

— А капитан Рэдклифф в доме? — спросила она Чубу.

— Нет, госпожа, они с Каспером уже давно ушли на винокурню.

— В такой дождь?

— Там что-то случилось, и Мундо еще с утра попросил хозяина зайти туда.

Чуба налил ей чаю и удалился. Дождь за окном напомнил ей Англию, и лишний раз показал, как мало она скучает по дому. Интересно, есть ли место на земле, где она была бы счастлива? Если бы у них с Крисом было все по-другому, Ямайка могла бы стать тем самым раем, о котором она всегда мечтала.

София закончила завтрак и в кабинете Криса прошлась вдоль книжных шкафов. Выбрав себе книгу по всемирной истории, она устроилась в удобном кресле.

* * *

Крис целый день провел на винокурне. Дождь прекратился сразу после полудня, и снова ярко сияло солнце. Его рубашка промокла от пота, пока он работал вместе со своими рабами. От запаха рома Криса слегка мутило. После вчерашней ночи он сомневался, что в ближайшее время сможет прикоснуться к спиртному. О чем он только думал? Заниматься любовью с Софией было не самым умным поступком в его жизни, учитывая все, что он ей говорил за последнее время. Ничего хорошего из этого не получится.

Уладив проблемы на винокурне, он отправился на плантацию проверить урожай. Все рабы прилежно трудились, но все равно в воздухе витала безмолвная напряженность, словно они только делали вид, что работают, а сами выжидали удобный момент для бунта. Крис не говорил им, что собирается всех освободить, пока бумаги еще не были готовы, чтобы никого не разочаровывать, если его попытки закончатся неудачей.

А пока Крис сам себе нашел новую задачу. Что теперь делать с Софией? Она наотрез отказывается возвращаться в Англию, и он не может винить ее за это. Возможно, по его рекомендации можно было бы найти место гувернантки в Спэниш Тауне или в Очо Риос, но он тут же отбросил этот вариант. Ему не хотелось отпускать ее так далеко одну.

Крис не возвращался до ужина. Работа отвлекала его от тревожных мыслей. Так прошло несколько дней. Он уходил рано утром и возвращался вечером, поэтому виделся с Софией только за ужином. Он словно избегал ее.

Когда Крис впервые увидел Софию, он был заворожен ее красотой и обаянием. Впрочем, как и Десмонд. Теперь же он не хотел угодить в этот капкан еще раз. Однажды укушенный — вдвойне осторожен. Эта старая пословица как нельзя лучше передавала его душевное состояние.