Когда он, наконец, поднял голову и взглянул на нее, лицо его было напряженным, как у человека, который уже не может сдерживаться. Глядя ей в глаза, он раздвинул ноги коленями, опустился чуть ниже и резко ввел в нее член так глубоко, что София охнула. Наклонив голову, он поцеловал ее, и их языки сплелись, казалось, для того, чтобы больше никогда не разъединиться.
Внезапно он резко перевернулся на спину, так что София очутилась сверху, а член по-прежнему оставался глубоко в ней. Схватив за колени, он посадил ее на себя верхом так, чтобы бедра были полностью разведены.
— Твоя очередь, София. Теперь ты командуешь. Делай со мной все, что тебе угодно.
Всего несколько мгновений назад София могла бы поклясться — ей больше нечего ему дать, но Крис показал, что это не так. Он знал, как совладать с ее телом и как позволить получить еще больше наслаждения. И вот она начала двигаться на нем, а он вводил в нее член все глубже и глубже, и она стонала от наслаждения, двигаясь с ним в такт. Он схватил сосок зубами и легонько прикусил его. Она почувствовала, как волна эротического наслаждения пробежала от груди к тому месту, где их тела соединялись.
Все его тело было напряжено, а он шептал ей на ухо, он заводил ее еще больше своими гортанными возгласами, которые вели все ближе и ближе к раю.
— Ну же, София, ну!
Застонав, София почувствовала, что падает в звездное небо и касается его. Краем сознания она заметила, как напряглось его тело, и услышала, как он прошептал ее имя, а затем почувствовала в себе его теплое семя.
— Я люблю тебя, Крис.
Эти слова вырвались у нее неосознанно. Она так страдала от безответной любви и разочарования.
Крис с ужасом уставился на нее, а затем закрыл ей рот своим, чтобы она не сказала больше ничего такого, что ему так не хотелось слышать.
Тело Криса расслабилось. Через какое-то время он снял с себя Софию и, выйдя из нее, перекатился на бок. Они оба прерывисто дышали, а их тела дрожали.
— Не надо меня любить, София.
— Прости, если я расстроила тебя. Я думала… надеялась…
— На что? На мою ответную любовь?
— Что же в этом плохого?
— Ты что, забыла? Я убийца. Я убил лучшего друга. И дуэль была из-за тебя. Я способен только на одно чувство — чувство вины.
— Но ты… мне только что казалось, что… я тебе не безразлична.
Крис искал у себя в сердце любовь и не находил ее. Во всяком случае, то, что он считал любовью семь лет назад. Этого чувства не было. Но было что-то другое, и он не мог понять, что именно, даже не знал, как назвать это.
— Возможно, — признал он. — Я ведь женился на тебе, чтобы ты была в безопасности.
— Ты уверен, что это единственная причина?
Но он все равно не хотел говорить на эту тему и вместо ответа снова притянул ее к себе.
— Ты задаешь слишком много вопросов, женщина, а я знаю более приятный способ провести ночь…
Его губы коснулись ее губ, и в них снова начало нарастать возбуждение, переходящее в наслаждение, и они получали оргазм за оргазмом, пока, обессилевшие и насытившиеся, не уснули.
Когда София проснулась на следующее утро, Крис уже ушел на плантацию. Она лениво потянулась, чувствуя себя совершенно обессиленной после такой бурной ночи. И откуда у Криса столько энергии? Ведь ей же лень даже пошевелиться…
В комнату вошла Катина и принялась убирать беспорядочно брошенную одежду.
— Ванну, госпожа?
— Сначала чай, Катина. Желательно с печеньем. Я просто умираю от голода.
Когда Катина вышла, София снова сладко потянулась и улыбнулась. За эту ночь Крис не раз доставлял ей райское блаженство, и, хотя не сказал, что любит ее, она чувствовала, что он неравнодушен к ней.
Пришла Катина с чаем и сладкой булочкой. Пока София завтракала, в комнату внесли ушат и наполнили его водой. София долго принимала ванну, а затем оделась в соблазнительное синее платье. Это платье купил ей Крис. Нарядившись, она спустилась вниз и стала ждать мужа к обеду. Однако обедать ей пришлось одной. Крис не вернулся и даже не уведомил, когда вернется. Ужинала она тоже в одиночестве, и ее надежды на счастливый брак начали улетучиваться. Став женой Криса, она полагала, что будет знать обо всех его планах, а не сидеть одной и гадать, когда он изволит появиться. Похоже, Крис ничего не собирался менять в их отношениях.
Вечером, когда Катина стелила постель, София, наконец, услышала, в чем дело.
— Все мужчины сейчас круглые сутки на плантации, — рассказывала словоохотливая служанка. — Нужно вовремя собрать урожай, иначе не из чего будет делать ром.
— Не знаю, почему Крис мне всего этого не рассказывает. Я вообще мало что знаю о том, чем он занимается и чем живет.
— Он просто не подумал об этом, — вступилась за Криса Катина. — Капитан только недавно стал плантатором, ему трудно и не хватает времени.
Крис не вернулся и ночью. София засыпала, чувствуя себя одинокой и жалея, что мужа нет рядом. Ночью она проснулась, чувствуя запах дыма, и подбежала к окну. Увидев, что поля охвачены пламенем, она очень испугалась, но, понаблюдав за пожаром некоторое время, решила, что этот огонь контролируют, и вернулась в постель. Проснувшись следующим утром, она спросила у Катины, что же произошло ночью.
— Разжигать огонь на полях перед сбором урожая — это нормально, — объяснила Катина. — Так отгоняют крыс и змей, а заодно избавляются от мусора и листьев. Мундо рассказал мне об этом, когда я сюда приехала.
«Эта девушка только что рассказала мне больше, чем я слышала от Криса», — подумала София.
Крис вернулся только вечером следующего дня, усталый, пропахший дымом, — всю ночь жгли костры, чтобы выгнать с тростниковых полей змей и крыс.
Она поднялась ему навстречу.
— Не беспокойся, — остановил ее Крис. — Я в порядке. Мне нужно только помыться и хорошенько выспаться.
— Ты хоть немного поспал прошлой ночью?
— Не получилось, надо было следить за кострами, чтобы пламя не перекинулось на поля.
— Почему ты не сказал, что происходит? Я волновалась, когда ты не пришел вчера.
Он стягивал с себя пропитанную дымом и потом одежду.
— Просто не думал, что тебя это интересует.
— Мы семья, Крис, и меня интересует все, чем ты занимаешься. Я не смогу быть твоей половиной, твоим компаньоном, если ты не будешь рассказывать мне обо всем.
— Знаешь, я устал. Чуба уже греет воду на кухне, так что давай поговорим, когда я помоюсь, — он взял из шкафа халат и ушел, прежде чем София успела ответить.
Она, конечно, понимала, что он устал, но все-таки… Почему он относится к ней так, словно ей нет дела до того, будет ли процветать плантация? Она еще не бывала в роли жены, но ей всегда казалось, что она может быть полезной и хоть как-то помочь ему.