И все-таки, похоже, он и вправду объявил о том, что не считает больше Фиону своей женой. Но тогда почему он явился сюда за нею? Если он не признает ее женой, то кто она ему? Как сказала Бретта — подстилка?! Варвар! Дикарь! Недоумок!
Когда, обуреваемая этими мыслями, Фиона дошла до двери, гнев охватил все ее существо. Она готова была придушить Торна своими руками.
Как только он смел так унизить ее, смешать с грязью, растоптать у всех на глазах?
Но гнев гневом, а ей хотелось убедиться в том, что к Торну вернулись и его былая сила, и его прежнее здоровье. Фиона еще раз мысленно поблагодарила бога за то, что он надоумил родственников Торна позвать на помощь того единственного человека, который мог его исцелить, — Бренна. Если бы не Бренн, то Торн был бы сегодня не здесь, а совсем в другом месте, не доступном никому из живых.
— Шевелись, Торн заждался тебя, — поторопил Фиону Роло и нетерпеливо махнул рукой. — Но сначала сними с меня свое заклятие. Сделай меня опять муж чиной.
Фиона едва сдержала усмешку.
— Хорошо, — сказала она и сделала в воздухе несколько пассов руками. — Готово. Потерпи две недели, и все твое к тебе вернется. Ты снова станешь мужчиной.
Роло даже обмяк от радости. Какое все-таки счастье, что Торн решил забрать эту девку! В последние дни Роло голову устал ломать, размышляя о том, что ему делать дальше с черноволосой колдуньей. В своих мыслях он доходил до того, что с отчаяния готов был отправить ее назад, на ее проклятый Мэн.
— Фиона! — послышался радостный голос.
Это Торн увидел ее выходящей из дома и поспешил навстречу.
Фионе тоже хотелось побежать к Торну, упасть в его крепкие объятия, но она удержала себя, вспомнив о том, что этот мужчина не считает ее больше своей женой.
Фиона осталась на крыльце ждать, покуда Торн сам не подойдет к ней.
Торну же было не до подобных мелочей. В эту минуту ему страстно хотелось только одного — схватить Фиону на руки, поскорее унести куда-нибудь подальше от любопытных глаз и долго-долго заниматься с нею любовью.
Он подбежал и первым делом спросил Фиону:
— С тобой все в порядке? — и окинул ее таким внимательным и вместе с тем жадным взглядом, что Фиона невольно покраснела.
— Да. Все в порядке, — ответила она.
Торн поднял глаза и стал всматриваться в лицо Фионы, ища на нем следы синяков и царапин.
Нет, Фиона не была похожа на женщину, прошедшую через жестокие ласки Роло, не знавшего в постели никакой жалости. Лицо Фионы было свежим и чистым.
Торн много раз слышал о том, что Роло непременно оставляет синяки и царапины на память своим рабыням, поскольку, занимаясь любовью, он думает только об одном: как удовлетворить свою неистовую страсть. Чувства женщин никогда не интересовали Роло. Он не привык думать о ком-нибудь, кроме себя.
Итак, на лице Фионы нет ни синяков, ни царапин. Что же, Роло не спал с нею? Или просто все отметины не на лице?
— Если Роло изнасиловал тебя, я его убью, — хмуро сказал Торн. — Мои воины заждались хорошей драки.
В ответ Фиона покачала головой:
— Не нужно начинать из-за меня войну. Роло добровольно отпустил меня, и этого достаточно.
— Достаточно, — неохотно согласился Торн.
Он неожиданно и легко поднял Фиону на руки, заставив ее невольно вскрикнуть от удивления, и пошел к своей лошади. Там он усадил Фиону в седло, вспрыгнул позади нее и коротко крикнул что-то своим людям.
Отряд зашевелился, построился и не спеша двинулся вслед за Торном назад, к дому.
Фиона и Торн ехали в полном молчании вплоть до самого вечера, когда было решено устроить ночной привал. Воины утомились, проведя на ногах весь день.
Торн объявил ночевку, затем первым спрыгнул с лошади и протянул Фионе руки. Она скользнула в них, но тут же освободилась от объятий, как только почувствовала под ногами твердую землю.
— Сердишься, — озадаченно сказал Торн. Он же освободил ее, что же сердиться?
Фиона заглянула в его голубые глаза, в которых сквозь лед пробивались искры неугасимого пламени, и почувствовала, что острое желание Торна, ясно читавшееся в его взгляде, начинает затягивать ее в свой водоворот. Неужели она родилась только затем, чтобы стать пленницей этого мужчины? Неужели она, Фиона, настолько порочна, что не может совладать со своей страстью и позволяет ей быть выше обид?
Фиона поспешила отвести взгляд, негодуя на саму себя и одновременно чувствуя, как тело ее начинает пылать и томно ныть от разгорающегося пожара, от ненасытного желания.
— Тебя это удивляет? Почему? — с вызовом ответила Фиона. — Ведь мы больше не женаты. Сделаешь теперь меня своей наложницей?
— А, значит, Бретта успела тебе обо всем рассказать. Впрочем, этого следовало ожидать. Я должен был объявить о нашем разводе. Тогда я был уверен, что это ты пыталась убить меня.
— Когда же все это кончится, викинг? Торн добросовестно порылся в голове, но не нашел ответа на простой, казалось бы, вопрос Фионы. Не найдя ответа, он решил просто сменить тему:
— Скажи лучше, что ты сделала с Роло? Он что-то намекал на колдовство. На то, что ты пробовала на нем свои чары. Во всяком случае, я заметил, он был рад избавиться от тебя.
— Я сделала с ним только то, что он заслужил, — недовольно поморщилась Фиона.
Торн посмотрел на нее и задумчиво, печально покачал головой.
— Так и есть. Ты и впрямь ведьма. И я — околдован. Мое тело и моя воля не принадлежат больше мне. Интересно, какое колдовство ты будешь испытывать на мне теперь?
— Пока еще не решила, — быстро нашлась Фиона и многозначительно посмотрела на Торна.
Затем она поджала губы и двинулась прочь, но Торн перехватил ее и развернул к себе лицом. На лоб ему набежали глубокие морщины, а взгляд стал напряженным и неподвижным.
— Тебе понравился Роло? — спросил он. — Он более пылкий любовник, чем я? Более искусный? Уж он-то сумел доставить тебе настоящее наслаждение, признавайся!
Фиона уставилась в огненные точки, пылающие в зрачках Торна, и спокойно ответила:
— Я ничего не могу сказать о Роло. Я никогда не спала с ним.
В ответ послышался хрипловатый хохоток Торна.
— За кого ты меня принимаешь? За полного дурака, который поверит любой сказке? Да разве можно найти мужчину, который не хотел бы уложить тебя в свою постель? А уж Роло-то и подавно — он давно хотел тебя и не скрывал этого.
Слова Торна разбудили в Фионе холодную ярость. Она еще раз попыталась вырваться, но Торн держал ее крепко.
— Отвечай! — прорычал он. — Тебе понравилось то, что проделывал Роло с тобой в постели?
Фиона решила ответить честно, не скрывая правды. Понравилось ли ей то, что делал с нею Роло? Нет, она ненавидела и этого человека, и все, что он делал. Ей было омерзительно вспоминать прикосновения его скользких холодных рук, его слова, его ухмылку…