Элисса алчущим взором смотрела, как Ахмед раздевается при ярком лунном свете и входит в воду, которая к ночи заметно охладилась. Он торопился, мысли о стройном белокожем теле Кристы и ночной холод подгоняли его. Наскоро обтеревшись старой одеждой, он надел чистую, пристегнул к поясу ятаган, с которым почти никогда не расставался. Потом подобрал грязную одежду и двинулся в сторону лагеря.
Вдруг все его тело напряглось, Ахмед замедлил шаг. Он не видел ничего подозрительного, но инстинкт подсказывал ему о том, что в темноте поблизости кто-то притаился. Он в тревоге спрашивал себя, могли ли люди Абдуллы догнать его отряд и проникнуть в лагерь. Он настороженно озирался по сторонам, а ладонь легла на рукоять ятагана.
Элисса увидела, что Ахмед замедлил шаг, и довольно улыбнулась про себя. Она решила, что он заметил, как она пряталась в кустах и дает ей возможность приблизиться. Она долго ждала этой ночи, мечтала и строила планы. Она видела, как Ахмед смотрел на нее днем во время купания — в его глазах светилось вожделение. Ошибки быть не могло, она знала, что он хочет ее. На ее пути к тому, чтобы стать главной женщиной шейха, стояла только эта чужестранка. А когда Ахмед станет беем, он сделает ее женой. Элисса уже давно все это придумала, теперь оставалось только отвоевать шейха у Кристы. Она была уверена, что, как только Ахмед познает ее юное тело, он отвернется от белокожей наложницы. Это был ее шанс. Она хотела пробудить в нем такое сильное желание, что он забыл бы об этой женщине. Ахмед был готов к нападению задолго до того, как услышал осторожные шаги крадущегося за ним человека. Он резко обернулся, одновременно вытащил ятаган из ножен и взмахнул им. Острие сабли просвистело в воздухе, разрезав одежду и оставив царапину на горле преследователя.
Элисса открыла было рот, чтобы закричать, но не издала ни единого звука и мешком осела к ногам Ахмеда, лишившись сознания от страха. Ахмед, опустившись на колено, всмотрелся в лицо лежавшего на земле человека и узнал Элиссу.
— Да спасет меня Аллах! — в ужасе пробормотал он, поняв, что едва не убил беззащитную женщину. Она была бы мертва, если бы в самый последний миг какое-то шестое чувство не подсказало ему слегка отдернуть руку, наносившую удар. — Элисса, что такое пришло тебе в голову? Почему ты выслеживаешь меня?
Элисса не ответила и не пошевелилась, и он догадался, что она без сознания. Ахмед осторожно поднял девушку с земли и взял на руки. Она казалась такой юной и беззащитной, что он проклинал себя за то, что напугал ее. Но зачем она кралась за ним? Им овладело желание проникнуть в тайну ее ночных странствий, и Ахмед без колебаний направился к своему шатру, где горел светильник.
А Элисса, которая уже давно пришла в себя, ликовала в душе и старалась не выдать себя и не шевелиться. Пусть он не знает, что она с вожделением ощущает его сильные руки и мускулистое тело. Этот обман необходим для того, чтобы остаться с ним с наедине, подальше от посторонних глаз, и не ее вина, что приходится прибегать к нему.
Из шатра Ахмеда просачивался слабый свет, и Криста улыбнулась, представив себе его, с обнаженной бронзово-смуглой грудью, готовящимся ко сну. Она в нетерпении ускорила шаг. В это время Ахмед с Элиссой на руках уже подходил к шатру, и юная берберка краем глаза уловила женскую фигуру в развевающейся одежде. Это Криста спешила в шатер Ахмеда, чтобы усладить своего господина. Ну что ж, этой ночью Ахмеду не понадобятся услуги наложницы-чужестранки, с торжеством подумала Элисса. Чтобы побольнее уколоть соперницу, она обвила точеными руками шею Ахмеда и прижалась к его груди.
А Криста тем временем гадала, удивится ли Ахмед ее приходу. Будет ли он рад? И в этот миг он, как призрак, возник из темноты, решительно направляясь к шатру и что-то держа на руках. А потом Криста с изумлением увидела, как две тонких руки поднимаются и обнимают его за шею, увидела длинные черные волосы, свисавшие через руку Ахмеда почти до земли.
Криста отступила в темноту с исказившимся от ярости лицом.
— Элисса, — едва слышно простонала она, и ее сердце пронзила нестерпимая боль. Теперь она знала, что Ахмед предает ее.
Разве Элисса не говорила, что Ахмед проведет эту ночь с ней? Как глупо было думать, что она лжет. Как велико его желание, если он сам пошел за девушкой и принес ее на руках к себе в шатер. Кристе казалось, что раскаленный нож вонзается в ее сердце и режет его на части. Почему ей суждено было полюбить мужчину, воспитанного в совсем других традициях, традициях, которые позволяют — нет, поощряют — многоженство? Почему ее возлюбленному нужно, чтобы у него было так много женщин одновременно? Ей не подходит жизнь, в которой мужчина использует женщину лишь для одной-единственной цели, в которой женщин наказывают и унижают. В конце концов, лучше быть женой Брайана, чем наложницей Ахмеда.
Она круто повернулась и бросилась в свой шатер. Ей нужно было заново обдумать свое будущее — будущее, в котором Ахмеду не было места.
Как только Элисса обняла его за шею и он почувствовал ее теплое дыхание, Ахмед понял, что девушка очнулась от обморока. Он внес ее к себе в шатер и осторожно поставил на ноги.
— Ну что, ты пришла в себя? — спросил он, сурово глядя ей в глаза. — Почему ты подсматривала за мной?
— Нет.
Испуганная его гневом, Элисса сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Сейчас, когда должно было осуществиться ее самое заветное желание, нельзя было поддаваться страху.
— Я… я надеялась хоть немного побыть с тобой наедине, — пролепетала она, смущенно опустив глаза. Длинные черные ресницы легли на нежные щеки, как узорчатые крылья бабочки, и Ахмед снова был поражен ее зрелой красотой.
— Но почему тебе надо было дожидаться тем ноты? Неужели ты не понимаешь, что я мог тебя убить?
— Н-нет, то есть я об этом не думала. Прошу тебя, господин, не гневайся на меня.
— Называй меня Ахмед-шейх, — тяжело вздохнул Ахмед. Годы, проведенные в Англии, заставляя ли его чувствовать неловкость, когда он слышал обращение «господин», подразумевавшее безграничную покорность. — Но теперь, когда ты здесь, скажи, что тебе было нужно. Все равно для того, что я собирался делать, уже слишком поздно.
Душа Элиссы была полна ликования, но виду она не показывала. Ахмед не ляжет сегодня с белокожей наложницей, и скорее всего его желание обратится на нее.
— Ты знаешь, что мне недавно исполнилось пятнадцать? — неуверенно начала она.
— Так много? — Ахмед изобразил преувеличенное изумление. — Но седых волос на твоей голове пока не заметно.
Элисса вспыхнула и воспользовалась его добрым расположением духа для того, чтобы придвинуться к нему поближе, так что ее упругие соски коснулись его груди. Не обращая внимания на его предостерегающий взгляд, она кокетливо продолжала:
— Ахмед-шейх, разве я тебе не нравлюсь? Разве тебе не приятно на меня смотреть?
Ахмед нахмурился.
— Ты сама знаешь, что ты красивая девочка, Элисса. На что ты намекаешь?