— Я велел Леноре помочь тебе одеться. Выбери самое красивое платье.
— О чем ты говоришь? Зачем мне надевать самое красивое платье?
— Ты же хочешь быть красивой в день нашей свадьбы? Разве нет? Я уговорил капитана Эштона провести церемонию. Поторопись, дорогая. Я жду не дождусь, когда ты станешь моей по закону.
— Ты… ты хочешь на мне жениться? Прямо сейчас?
— Разумеется. Я всегда хотел на тебе жениться. Никто и никогда не назовет моего ребенка незаконнорожденным.
Одетая в переливающийся голубой шелк, от чего глаза ее казались еще ярче, Криста стояла рядом с Марком, на котором прекрасно сидела одежда Брайана. Пепельные волосы Кристы сверкали, как начищенное серебро, освещенное солнцем. Вокруг них стояли Аллен, Элисса, Омар, Ленора и почти вся команда «Короля Генриха». Облаченный в парадную форму капитан Эштон, держа в руках молитвенник, прочел простые слова, которые соединили их навеки.
Если кто-то и нашел странным, что счастливая пара так спешила сочетаться браком, что не захотела ждать до Марселя, виду не показал никто. И причиной тому было не только высокое положение Марка, но и явная радость, которая светилась в глазах влюбленных. С той минуты, когда на корабле при столь необычных обстоятельствах появился герцог Мальборо, все находились в приподнятом состоянии духа, а брачная церемония стала кульминацией этого необычного, полного удивительных событий дня.
Когда Марк наклонился и поцеловал зардевшуюся невесту, раздались приветственные возгласы, потому что это было не обычное стыдливое прикосновение к губам, а полновесный страстный поцелуй, который длился добрую минуту. Когда Марк неохотно оторвался от жены, настала очередь капитана, и тот смущенно запечатлел на щеке Кристы быстрый поцелуй. Аллен оказался не столь застенчивым и, покосившись на брата, воспользовался случаем и поцеловал ее в губы. Потом Марк и Криста возглавили торжественную процессию, направившуюся в салон, где уже был накрыт праздничный стол.
Только когда стемнело, новобрачным удалось уединиться в своей каюте. На протяжении всего ужина Марк проявлял к своей молодой жене почти неприличный интерес, что вызывало смешки и перешептывание. Поэтому никто не удивился, когда он внезапно встал, схватил Кристу за руку и, не вдаваясь в объяснения, увел ее за собой.
Оставшись наконец наедине с человеком, которого она любила и которого никогда не ожидала увидеть своим мужем, Криста вдруг почувствовала странное смущение. Она неловко теребила непослушными пальцами пуговицы на платье, пока Марк не пришел ей на помощь.
— Позволь я помогу тебе, любовь моя, — нежно проговорил он, отводя ее руки. — До Марселя я с радостью буду исполнять обязанности твоей горничной. Я так ждал этого дня, что не хочу тебя ни с кем делить.
Подчинившись его умелым рукам, лиф платья упал, и ее груди наполнили его ладони. Каюта освещалась лишь светильником, свисавшим с потолка, и лунным светом, который проникал сквозь высокие иллюминаторы, превращая волосы Кристы в живое серебро.
— Я люблю тебя, — прошептал Марк, и его теплое дыхание коснулось ее щеки. — Я полюбил тебя с той самой минуты, когда впервые увидел. Нет женщины, прекраснее тебя.
— Я тоже люблю тебя, — ответила Криста, чувствуя, как хорошо знакомая дрожь желания охватывает тело. В полутьме ее глаза казались огромными, темными, загадочными, манящими. — И буду любить, пока смерть не разлучит нас.
Медленно и нежно они раздевали друг друга, каждое прикосновение, каждая ласка волновала, будто это была их самая первая ночь. Он бережно пустил ее на постель.
— Я так хочу быть с тобой, что желание причиняет мне боль, — хрипло простонал он.
Его пальцы нашли бархат бедер и ощутили влагу, выступившую из ее лона. Она почувствовала, как они проникли внутрь, и каждое их движение порождало пылкий ответ ее тела. Он ласкал ее соски языком и губами, а ее бедра ощущали жар и твердость напряженной мужской плоти.
— Ты сводишь меня с ума, прекрасная сирена, — задыхаясь, проговорил Марк. — Ни одна женщина не может сравниться с тобой.
Их тела сплетались, они ласкали друг друга, пока не исчезло все, кроме пламени желания, которое разгоралось все ярче, ибо питалось чужой страстью.
Он приподнял бедра Кристы и одним точным движением заполнил ее собою, ощутил жар и трепет ее лона. Их соединение было недолгим и бурным, подобным грозе над морем. Он обладал ее телом с неистовством, диким восторгом, все нараставшим, пока наконец не прозвучал последний сокрушительный взрыв.
Потом они заснули, но лишь на короткое время, потому что неутолимая жажда обладания друг другом снова и снова соединяла их тела. И только когда солнце уже стояло высоко над горизонтом, голод выгнал их из смятой постели.
Несколько дней спустя к искренней радости Кристы капитан Эштон снова председательствовал на церемонии бракосочетания, причем свадьба была двойной — Ленора выходила замуж за Омара, а Элисса — за Аллена. До конца своей жизни капитан рассказывал за столом об этом удивительном плавании, которое так отличалось от обычных скучных рейсов между Лондоном и Марселем.
Замок в южной Франции, находившийся неподалеку от деревни Миарама, лежал всего в полусутках езды от Марселя. Пока Марк делал распоряжения в банке, чтобы расплатиться с капитаном Эштоном и запастись наличными деньгами, Аллен нанял карету для женщин, верховых лошадей для мужчин и повозку для багажа. Перед тем как покинуть Марсель, они посетили несколько лучших магазинов и приобрели новую одежду.
Едва они выехали из города, Кристу охватило сильное беспокойство. Она немного боялась встречи с родителями, поскольку собиралась представить им в качестве зятя совсем не того человека, которого они ожидали увидеть.
Когда они добрались до места, на замок уже упали сумерки. Волнения Кристы оказались напрасными — более горячего приема трудно было ожидать. Когда смолкли приветственные восклицания, Криста узнала, что болезнь матери отступает, благодаря умеренному климату южной Франции. Когда она со слезами на глазах целовала дочь, Криста заметила, что от болезни осталась лишь легкая слабость. Невысокая и хрупкая леди Хортон обладала сильным характером, который она передала дочери.
Когда Криста бросилась в объятия своего еще очень красивого отца, его лицо озарилось широкой улыбкой, смягчившей его строгие черты. Сэр Уэсли с величайшей нежностью относился к своей семье, и никто не знал это лучше Кристы. Он обнял дочь сильными руками и крепко прижал к себе.
Младшие брат и сестра Кристы не желали оставаться в стороне и усиленно требовали внимания к себе. Уилл, которому недавно исполнилось двенадцать, был долговязым подростком, который, казалось, состоял лишь из конечностей и углов. Обнимая любимую сестру, он не смог удержаться от радостного вопля. Восьмилетняя Кора с ее длинными белокурыми локонами и веселыми голубыми глазами была очень похожа на Кристу. Она приветствовала сестру несколько более сдержанно, хотя радовалась ничуть не меньше, чем Уилл.
Освободившись из объятий близких, Криста повернулась к своим спутникам, стоящим чуть поодаль, на которых ее родители взирали с вежливым ожиданием. Криста по очереди представила своих друзей, намеренно оставив Марка напоследок. Она взяла его за руку и торжественно произнесла: