Как оказался здесь Зак Мерсер? Но слишком поздно пытаться изменить что-либо, рассудил он, лихорадочно придумывая, что сказать Ханне.
— Да, конечно, я знал, ему понадобится помощь.
Обстоятельства осложняются, думал Гилмор, удивленный неожиданным поворотом событий. Если начальство узнает, что он тут замышлял, с армейской карьерой будет покончено. Нужно выяснить, что случилось, прежде чем узнает это Ханна.
— Вы сдержали свое обещание, Трент, — признала Ханна, не подозревая лейтенанта в хитроумных планах освобождения и повторного заключения Райдера в тюрьму. — Я очень благодарна вам…
Гилмор улыбнулся:
— Докажи свою благодарность, Ханна! Прояви ее!
Он привлек ее к себе. Желание заставило его забыть, что они стоят у окна и все прохожие могут их видеть. Когда его губы коснулись ее рта, она оцепенела, но не стала сопротивляться, полагая, что теперь она в долгу перед Гилмором. Райдер в безопасности, и можно сказать лейтенанту, что она не собирается оставаться с ним, но не сейчас — позже.
Напряженно выпрямив мучительно ноющую спину, Райдер уезжал от проклятого места, где его держали в заточении и мучили. Однако, какой-то демон заставил его в последний раз оглянуться. Открывшееся взору зрелище исторгло страшное рычание из его груди. В окне верхнего этажа яркие волосы Ханны блестели под лучами полуденного солнца. Лейтенант Гилмор упоенно целовал ее. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы увидеть, как своим гибким телом прижалась она к мужчине в синем мундире. Ничто в ее позе не указывало, что ей неприятно это объятие.
Зак услышал возглас Райдера и тоже обернулся. Он увидел ту же интимную сцену, невольным свидетелем которой стал Райдер.
— Сучка проклятая! Как я ошибался на ее счет, Райдер! Забудь о ней! Она тебя недостойна.
Они свернули за угол. Райдер остановил свою лошадь.
— Ладно, Зак! Но как же так? Что случилось? Не могу поверить, что она изменилась за такое короткое время. Я уже несправедливо осудил Воробышка однажды и теперь не поверю в ее предательство, пока не узнаю правду.
— Ты сам видел, что случилось, — мрачно проворчал Зак. — Ханна решила, что с Гилмором жизнь у нее будет лучше, чем с тобою. Она едет с ним в форт Ларами, где они собираются пожениться.
— Пожениться? — Райдер стал разворачивать лошадь, чтобы вернуться туда, откуда только что приехал, но Зак схватил поводья и остановил коня.
— Сейчас ты не в состоянии выдержать малейшую стычку, Райдер. Посмотри на себя. Ты едва держишься в седле. Мне потребовалось произнести много красивых слов, чтобы заставить губернатора подписать бумаги о твоем освобождении, и я боюсь рисковать, слишком трудно далась мне твоя свобода.
Даже если у Зака и мелькнула мысль, что Ханна сказала ему неправду о причинах, по которым она покидает Райдера, все равно он не собирался позволять Райдеру вернуться в тюрьму.
Голова у Райдера кружилась, сломанные ребра доставляли мучительную боль. При всем желании он не мог оказать сопротивление Заку. Но оставлять Ханну в руках Гилмора было выше его сил. Случилось что-то ужасное… Если бы только мысли не путались в голове, он бы понял, в чем дело. Но Зак, зная, что нужно как можно скорее заняться ранами Райдера, не дал ему времени на раздумья, а хлопнул его лошадь по крупу, посылая ее вперед. Зак неотступно следовал за своим шурином, пока они не выехали из Денвера.
Тем временем Гилмору так пришелся по вкусу поцелуй, что ему не терпелось увезти Ханну из Денвера, чтобы наверняка она никуда от него не делась. Он вышел ненадолго из комнаты переговорить с сержантом Коллинзом. То, что он узнал, поразило его. Губернатор освободил Райдера, вернув ему свободу. Если только Ханне расскажут об этом, она откажется его вознаградить. Уедет и вернется к этому белому дикарю! Этого нельзя допустить! Важно не терять ни минуты времени. Как можно быстрее должен он увезти Ханну из города.
К его счастью, это нетрудно было устроить, так как он уже сделал все необходимые приготовления, чтобы выехать сразу же, как только Ханна увидит Райдера освобожденным. Небольшой отряд готов был сопровождать их в форт Ларами. Когда Ханна окажется в его власти, он постарается, чтобы в ее жизни не было других мужчин. Что же касается замыслов насчет освобождения и повторной поимки заключенного, деньги, уплаченные сержанту, заставят парня держать рот на замке. Никто ничего не узнает.
Покидая город, Ханна чувствовала мучительную тоску. Простит ли когда-нибудь ее Райдер за это внезапное расставание без объяснений. Поймет ли он, что она сделала это ради его спасения? Или он вернется к своему народу и забудет Воробышка? Ханна прижала руку к животу, где под сердцем готовился выйти в мир его ребенок, и сокрушительная печаль обрушилась на нее. Как она жалела, что не сказала Райдеру о ребенке! Пока они удалялись от Денвера, Ханна молила Бога, чтобы возлюбленный все понял, простил ее и обрадовался, узнав о малыше. Они станут одной семьей! И не столь уж важно, обретет ли когда-нибудь зрение Райдер. Ее любовь слишком сильна, чтобы слепота любимого стала препятствием к счастью.
Райдер смог выдержать в постели только три дня. Эбби плотно перевязала его ребра и попыталась заставить подольше остаться в постели, но он возражал. Райдер не мог бездействовать, в то время как с каждым днем Ханна и Гилмор все больше отдалялись от Денвера. Он испытывал самые противоречивые чувства: от полного неверия в то, что Ханна добровольно, без принуждения, уехала с лейтенантом, до неистовства и гнева на свою неверную жену. Хотя она сама сказала Заку, что уезжает с Гилмором по своей воле, Райдер вовсе не был в этом убежден. Он должен услышать от нее самой, что Гилмор — именно тот мужчина, который ей нужен.
На свою беду, Райдер не мог заставить себя поверить, что Ханна его не любит. Он лелеял надежду, что иные причины заставили Воробышка уехать с Гилмором, а не желание обрести в лице лейтенанта любовника. Но иных причин быть не могло: губернатор к тому времени освободил его, и у Ханны не было необходимости приносить себя в жертву. Чем больше он думал о ее неожиданном отъезде — без единого слова прощания! — тем больше гнев и замешательство овладевали им и тем решительнее был он настроен разыскать ее.
Спустя три дня он был уже в состоянии свободно двигаться, не обращая внимания на боль. На четвертый день Зак застал его в амбаре, когда он седлал свою лошадь.
— Боже мой, Райдер! Ты не можешь куда-либо отправляться в таком состоянии!
— Я достаточно поправился, чтобы скакать верхом.
На самом деле Райдер вовсе не был уверен, что он это может сделать.
— Полагаю, ты собрался разыскать Ханну?
— Да, — в потемневших серебристых глазах светилась тоска.
Зак лихорадочно отыскивал способ удержать Райде-ра на ферме до полного выздоровления.
— А ты не забыл об обязательствах, взятых мною за тебя перед губернатором? Одним из условий освобождения была твоя будущая работа на правительство.