— Не очень-то ты вежлива, ведь я принес тебе кофе, — увещевал ее Лукан.
Она выглядела наиболее недовольной, чем когда-либо:
— Ты давно встал?
— В пять часов или около того. — Он пожал плечами. — Мне удалось плодотворно поработать с документами, которые я привез с собой, пока ты проспала все утро.
Работа действительно помогла Лукану отвлечься и скоротать время, пока он ждал пробуждения Лекси. Но, в конце концов, он устал ждать и решил ее разбудить.
— Это хорошо. — Она равнодушно кивнула. — Я очень рада за тебя. А теперь, почему бы тебе просто не уйти и не оставить меня наслаждаться кофе в тишине?
Лукан понятия не имел, каким образом этой женщине удается одновременно злить его, раздражать и смешить.
— Только не говори мне, — Лекси устало посмотрела на Лукана, увидев, как он усмехнулся, — что ты не привык, когда люди разговаривают с тобой неуважительно.
— Да, они так со мной не разговаривают. — Лукан все еще улыбался. — Но я мог бы привыкнуть к твоим дерзостям, — прибавил он загадочно.
Лекси выпрямилась, ощущая большую тревогу, чем следовало бы, пока Лукан стоял рядом с ее кроватью. У нее учащенно забилось сердце, каждой клеточкой своего тела она ощущала присутствие Лукана, который сегодня был одет в черный свитер и черные джинсы.
— К счастью для тебя, привыкать тебе не придется.
— Нет?
— Нет… Черт! — раздраженно выпалила Лекси, прежде чем повернуться и поставить пустую чашку на прикроватный столик. Вдруг она услышала, как что-то упало на пол. — Что?..
Она замерла, когда свесилась с края кровати и посмотрела на упавшую вещицу.
В этот момент Лекси показалось, что все вокруг замерло. Не было никакого движения. Она затаила дыхание. Казалось, что перестало биться даже ее сердце, когда она посмотрела вниз на порванную цепочку и медальон, которые упали на зеленый ковер.
— Не надо! — запротестовала она, когда Лукан мгновенно присел на корточки, чтобы поднять медальон и цепочку.
— Что, черт побери, с тобой происходит? Что в этом медальоне? — проворчал Лукан. Он взял медальон и цепочку и сделал шаг назад, оказавшись вне зоны досягаемости для Лекси. — Неужели ты хранишь здесь фотографию тайного любовника? — Он мрачно нахмурился. — Возможно, я должен посмотреть…
— Нет! — Отчаянно протестуя, Лекси откинула одеяло и попыталась подняться на ноги.
Слишком поздно.
Свершилось непоправимое.
Лукан открыл застежку на медальоне и уставился на две маленькие фотографии внутри, а затем озадаченно нахмурился.
Проходили минуты, но в комнате стояло гробовое молчание.
Наконец Лукан поднял голову. Его лицо было мертвенно-бледным, скулы заострились. Он поджал губы в тонкую, бескомпромиссную линию, его напряженный подбородок подрагивал. Глаза Лукана, которые всего несколько минут назад смотрели на Лекси игриво, теперь были холодны и суровы.
Он угрожающе прищурился:
— Кто ты такая, черт побери?
Лекси протянула руку в его сторону и неуверенно потребовала:
— Отдай мне медальон, Лукан!
Вместо того чтобы уступить требованию Лекси, Лукан машинально сжал пальцами ювелирное изделие, не обращая внимания на то, что застежка медальона больно врезалась в его ладонь. Он попятился, увидев протянутую руку Лекси. То, что хранилось в медальоне, его ошеломило.
Внутри медальона находились две фотографии. На одной из них был седовласый мужчина в возрасте за шестьдесят лет, его лицо было по-прежнему красивым. Он тепло улыбался. Лицо мужчины имело сурово-аристократические черты, и Лукан мгновенно узнал на фотографии своего отца — герцога Александра.
На второй фотографии была женщина. Ее истинный возраст выдавала лишь проседь в черных волосах длиной до плеч. На ее лице не было ни морщинки, она радостно улыбалась.
У женщины было красивое лицо: светлая кожа оттенка слоновой кости, большие голубые глаза, дерзко вздернутый нос и полные губы. Черты лица этой женщины слишком уж напоминали Лукану черты лица стоящей перед ним Лекси…
— Я спросил, кто ты такая? — повторил Лукан тихим, но ледяным тоном.
Лекси сглотнула. Она по-прежнему едва переводила дыхание. Когда Лекси посмотрела на бледного и высокомерного незнакомца, стоящего перед ней сейчас, она почувствовала, как у нее слегка кружится голова.
Лукан — ее недавний любовник — словно исчез. Исчез и смешливый Лукан. А на его месте появился человек, который источал такую холодную и безжалостную ярость, что Лекси казалось, будто она ощущает ее физически.
Она покачала головой:
— Я могу объяснить, Лукан…
— Тогда я советую тебе это сделать! — жестко прибавил он. — Начни с рассказа о женщине на фотографии.
Лекси покачнулась от безжалостных и гневных слов Лукана. Она присела на край кровати.
Она ведь собиралась поработать в «Сент-Клер корпорейшн» в течение всего трех дней. Ей нужно было лишь удовлетворить свое любопытство в отношении семьи Сент-Клер, а затем, когда она бы все узнала, — просто уйти. Но с момента ее прихода в кабинет Лукана Лекси поняла, в какой опасности окажется, если этот человек когда-либо узнает, что она приходится внучкой Сиан Томас.
Она не подозревала, что подвергнет себя еще большей опасности — влюбится в Лукана…
Лукан смотрел на нее с такой неприязнью и таким холодным презрением, что у нее по спине пробежал холодок.
— Рассказывай, черт побери! — резко приказал он.
Лекси облизнула пересохшие губы:
— Ее зовут Сиан Томас…
— Говори громче, Лекси, — холодно произнес Лукан.
Она вздернула подбородок.
— Ее зовут Сиан Томас. Она моя бабушка, — тихо прибавила она, слезы стали жечь ее глаза.
Лукан резко и шумно вздохнул. Он знал, конечно, что если в медальоне находится фотография его отца и фотография женщины, то незачем спрашивать, кто она такая. Женщина, которую любил его отец… Женщина, которая была виновата в том, что двадцать пять лет назад разрушилась семья Сент-Клер…
Сиан Томас. Невероятно, но она — бабушка Лекси!
Он знал, что Сиан Томас была вдовой, когда его отец много лет назад познакомился с ней, и что у нее была девятнадцатилетняя дочь. Однако Лукан не предполагал, что ее дочь может выйти замуж и родить девочку… И теперь эта девочка здесь…
Лукан повернулся и решительно подошел к окну, встав к Лекси спиной. Он старался успокоить разбушевавшиеся эмоции, не пытаясь даже разжать ладонь и снова взглянуть на медальон.
— Лукан…
— Ничего не говори, Лекси, — предупредил он сквозь стиснутые зубы.