— Кит…
«А если мы никогда не найдем Йаниру…»
— Да, я понимаю. Когда ты все устроишь, найдешь меня в дирекции.
— У Булла? Разве он не будет занят официальным расследованием?
— Разумеется. Потому-то нам с тобой нужно быть там. — Марго удивленно посмотрела на него, так что ему пришлось пояснить. — При серьезных ЧП на станции все находящиеся на ней разведчики де-факто становятся сотрудниками Безопасности. Кстати, к независимым гидам это тоже относится. И мне кажется, массовые беспорядки, убийство и похищение к ЧП наверняка относятся. У нас полно дел, Марго, — тебе столько и не снилось.
Должно быть, он заметил мелькнувшую на лице Марго панику, поскольку продолжал осторожнее:
— И не беспокойся насчет этого «Потрошительского тура», детка. Ты отправишься в Лондон, не бойся. Но до открытия Британских Врат еще целых шесть с половиной часов, а где-то на станции скрывается убийца. Убийца, в руках которого, вполне вероятно, находится Йанира Кассондра.
Марго вздрогнула. Одно дело — изучать серийного убийцу вроде Джека-Потрошителя, чьи жертвы хорошо известны. Но охотиться на затерявшегося в лабиринтах ВВ-86 безумца — совсем другое дело, и это страшило ее.
— О’кей, Кит. — Ей даже удалось произнести это ровным голосом. — Я найду Маркуса, организую Найденных на поиски, постараюсь разузнать про Скитера и приду к тебе в офис Булла.
— Умница. И ради Бога, плутовка, не дай этим чертовым журналистам увязаться за тобой.
Она попыталась представить себе, каких страстей понапишут репортеры из Верхнего Времени об этой катастрофе, попыталась представить себе последствия этого — особенно новостей об исчезновении вдохновителя самого бурно растущего в мире культа, и кивнула, стиснув зубы:
— Идет.
— Тогда шевелись. Увидимся потом.
Марго решительно повернулась спиной к разгрому на площади и направилась в популярный среди обитателей станции бар «Нижнее Время», где работал Маркус. На ходу она пыталась представить себе, сильно ли травмирован Скитер и кто похитил Йаниру — и что этот похититель собирается с ней делать. Марго прикусила губу. Что будет с Маркусом, если они ее не найдут? Или если — она задохнулась при одной мысли об этом — они не найдут ее живой? А их маленькие дочки? Они даже не поймут еще, что случилось…
Страх Марго граничил с паникой, тем более что к нему примешивалась бессильная злость. Если эти девочки останутся без матери… Сегодняшние беспорядки — еще цветочки по сравнению с тем взрывом, который последует. И сила его будет столь разрушительна, что станцию наверняка закроют — раз и навсегда. Даже такую знаменитую и прибыльную, как ВВ-86. После уничтожения ВВ-66, взорванной какими-то религиозными фанатиками с Востока, закрытия еще одного вокзала из-за массовых беспорядков хватит, чтобы запретить всю индустрию туризма во времени. И так уже в Верхнем Времени имелся влиятельный сенатор, пытающийся закрыть все станции. И если подобная участь постигнет ВВ-86, Киту даже не понадобится запрещать ей готовиться на разведчика, чтобы разрушить все ее мечты.
Это сделают политиканы из Верхнего Времени.
Так страшно Маркусу не было с тех самых пор, как бывший его господин обманом заманил его в Римские Врата и продал в рабство, из которого его освободил Скитер Джексон. Не задумываясь, он бросился из бара следом за Робертом Ли. Именно антиквар первым принес страшную весть:
— Маркус! Кто-то стрелял в Йаниру со Скитером!
Йанира! Страх за нее лишал его дыхания, столь необходимого для бега. Всем, что было в его жизни доброго и прекрасного, он был обязан ей, тому чуду, что женщина из благородной семьи, прошедшая через несчастливый первый брак, все еще любила Маркуса, все еще ждала его любви — единственного, что он мог дать ей. Он был рабом и, хотя теперь он был свободен, он никогда не разбогатеет настолько, чтобы дать Йанире ту жизнь, которой она достойна.
Если с ней что-то случилось… что-то… Он не мог представить себе жизни без нее. И дети — как сможет он сказать своим милым дочкам, что они никогда больше не увидят своей матери? «Ну пожалуйста, — молил он богов своей родной Галлии, богов Древнего Рима, которым поклонялись его бывшие господа, и особенно Артемиду Эфесскую, Матерь всего живущего, в чьем храме Йанира служила в детстве, — пожалуйста, сделайте так, чтобы с ней все было в порядке…»
Маркус начал пробиваться сквозь собравшуюся у границы Urbs Romae густую толпу, когда на локте его сомкнулась чья-то рука.
— Если тебе дорога жизнь твоих детей, иди со мной, — произнес незнакомый ему голос.
Он испуганно обернулся — и уставился в пару пронзительных серых глаз.
Он не смог определить, был ли говоривший мужского или женского пола. Но в этих серых глазах застыла боль — отчаянная боль, страх и что-то еще, столь темное и смертоносное, что сердце Маркуса забилось еще чаще.
— Кто…
— Твоя жена в безопасности. Пока. Но я не смогу долго скрывать ее от людей, желающих ее смерти. И твоим детям грозит страшная опасность. Поверь мне. Я не могу сказать тебе, что за опасность, — не здесь. Но клянусь тебе, если ты пойдешь со мной и заберешь своих девочек, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить вам всем жизнь.
То, что Маркус инстинктивно поверил этому, было чистым безумием. Слишком много людей предавали Маркуса в прошлом, и слишком много самого дорогого для него — дороже собственной жизни — зависело от его решения сейчас. «Это Шангри-ла, — лихорадочно размышлял он, — не Рим. Если меня предадут здесь, найдутся люди, которые пойдут на все, чтобы помочь нам…»
В конце концов все сводилось к одному: этот человек знал, где Йанира. И если Маркус хочет найти ее, он должен идти. А девочки?
— Я не буду рисковать жизнью своих детей, пока не удостоверюсь, что Йанира в безопасности.
В серых глазах мелькнуло нетерпение.
— Не время препираться! Бог мой, мы уже убили одного из них, прежде чем он успел выстрелить в нее! Они убьют твоих дочерей, Маркус, — убьют хладнокровно. Я-то видел, как они это делают! Касси Тайрол погибла у меня на глазах, и я ничего не смог сделать…
Маркус вздрогнул.
— Эта женщина, что снималась в кино? Та, что играла жрицу Артемиды, наложницу из Храма? Ее убили?
Серые глаза снова наполнились болью.
— Да. И те же самые люди, которые убили ее, пытаются убить Йаниру, всю ее семью. Молю тебя… забери дочерей от грозящей им опасности, пока еще не поздно. Обещаю, я все объясню. Но сейчас надо действовать.
Маркус стиснул виски, пытаясь думать ясно. Как жаль, что он не обладает хоть сотой частью умения Йаниры читать в чужих сердцах и умах. В эту минуту, стоя в нерешительности посреди забитого людьми Общего зала, он как никогда чувствовал себя одиноким и напуганным. Так страшно ему не было даже в детстве, когда его заковали в цепи и выставили, как скот, на продажу. Тогда он не рисковал ничем, кроме собственной жизни. Теперь же…