Как ни странно, Армстронг ощутил нечто вроде прилива гордости за то, что кто-то в роте «Омега» сумел хоть что-то сделать настолько быстро. До появления Шутта на такое не был способен никто.
— Стой! Кто идет! — послышался голос с другой стороны баррикад. — Держите руки на виду и не делайте резких движений.
— Это Армстронг, — осторожно представился лейтенант и вытянул шею, пытаясь разглядеть того, кто давал ему инструкции. — Луи, это ты? Ты же меня знаешь, Луи. Что тут у вас такое? Вы будто к осаде изготовились.
— Не приближайтесь, — прозвучало из-за коробок. — Назовите пароль.
— Пароль? — нахмурился Армстронг. Раньше для прохода на склад никакого пароля не требовалось. На самом деле, сюда мог заглянуть любой любопытный прохожий с улицы. Видимо, что-то изменилось. — Шоколадный Гарри, ты здесь? — поинтересовался лейтенант. Он надеялся, что сержант-снабженец впустит его, и все каким-то образом объяснится.
— Нет тут никого такого, чтобы Шоколадным Гарри звался, — ответствовал голос. — Не приближайтесь и руки держите на виду.
Армстронг поднял руки и немного повернув голову вбок, проговорил в направлении своего наручного коммуникатора:
— Мамочка, тут на складе ерунда какая-то творится, — тихо проговорил он. — Можешь соединить меня с Шоколадным Гарри?
— Уж если я этого не могу, так и никто не сможет, — откликнулся голос Мамочки. — Штанишки подтяни сынок, переключаю.
Через мгновение из динамика послышался другой голос:
— Кто здесь? Только скорей. У меня времени в обрез.
— Гарри, это ты? Это Армстронг. Что тут, елки-палки, творится, объясни!
— Голос у тебя Армстронгов, очень даже похож, но надо точно удостовериться, — отозвался из коммуникатора голос Гарри. — После минутной паузы последовал вопрос: — Ладно, скажи-ка, кто в прошлом сезоне в Галактической Лиге первенствовал в свободном полете?
— Чего? — Армстронг в отчаянии задумался. Наконец признался: — Не знаю, Гарри. Что за идиотский вопрос? Я же ничего не смыслю в этом гравиболе.
— Пальцем в небо попал! Никакой это не гравибол, а скрамбл, чтоб ты знал. Ну, мне все ясно, вы точно Армстронг. Не знаю другого парня, чтобы так в спорте не разбирался. Ну, и что вам надо, лейтенант?
— Гарри, я стою у входа на склад. Отсюда он выглядит, как крепость. Что ты тут охраняешь — фишки для казино?
— Прямо у входа, говорите? И никого там рядом с вами подозрительного не видно?
— Нет тут никого, кроме меня! Вели своему охраннику меня впустить. У меня к тебе важное дело.
— Ладно, лейтенант, только быстро, и смотрите, чтоб никаких таких вывертов, а то у Луи спусковой крючок разболтался.
Лейтенант Армстронг выпрямился, улыбнулся и помахал рукой дозорному — синтианцу, после чего перебрался через заграждения у входа, чувствуя себя не слишком ловко от понимания того, что Луи все время держит его под прицелом. Наконец он добрался до двери, что вела в «кабинет» Гарри. Она чуть-чуть приоткрылась, в лицо лейтенант тут же уперлось дуло пистолета, и только потом дверь открылась шире, и он был впущен внутрь.
— Ну, добро, как говорится, пожаловать, — радушно приветствовал лейтенанта Гарри. — Может, кофейку?
При этом он на Армстронга не смотрел, а выглядывал за дверь. Армстронг побыстрее отошел от двери и плюхнулся на стул.
— Да что тут такое стряслось, скажи на милость? — требовательно вопросил Армстронг. — Мы, что, ожидаем очередного налета мафии?
— Нет. Хуже, — ответил Гарри страшным голосом и заложил дверь тяжеленным засовом. — Они меня все-таки вычислили. Знал я, что вычислят рано или поздно. Знал ведь. Но я им просто так не дамся, лейтенант. Им придется здорово попотеть, прежде чем они меня сцапают.
— Объясни, ради всего святого, о чем это ты? — взмолился Армстронг. — Кто такие «они», и почему они должны тебя сцапать?
— Это долгая история, лейтенант, — горько вздохнул Гарри. — Я вам так расскажу, в общих словах. Вы же знаете, было дело — я якшался с гангстерами.
— Ну да, это мы все слышали, — кивнул Армстронг.
— Ну, тогда вы должны знать и про то, как меня угораздило связаться с Ренегатами, правильно? И про то, как я так сильно вляпался, что пришлось в Легион поступить, а тут мне до прихода капитана тоже было несладко.
— Ну да, да, это мы все знаем, — скороговоркой произнес Армстронг. — Ты мне лучше… Шоколадный Гарри прервал его:
— Короче, лейтенант, цыплятки подросли и превратились в петушков. Ренегаты явились сюда и жаждут моей крови. Вы только не думайте, что я преувеличиваю. Луи своими ушами слышал, как они разговаривали с капитаном, и он сразу примчался ко мне и все мне рассказал. — Рассказывая Армстронгу о своих печалях, Гарри сосредоточенно протирал свой автомат «Громобой» и время от времени нервно выглядывал на улицу в щели между досками, которыми он предусмотрительно заколотил окно.
— Ну ладно, явились и явились, подумаешь, — пожал плечами Армстронг. — Ты не хуже меня знаешь, что ни на кого из легионеров нельзя напасть просто так. Тот идиот, кто на такое отважится, считай, тронет всю роту, так от всей роты сдачи и получит. Мы тебя в обиду не дадим, Гарри.
— Что спасибо, то спасибо, лейтенант, — поблагодарил Шоколадный Гарри. — Но не станете же вы сильно ругать парня за то, что он решил проявить бдительность и занялся посильной самообороной? Эти Ренегаты — они, между прочим, те еще подонки.
— Да, пожалуй, винить тебя не в чем, вот только тебе стоит придумать, как бы нашим ребятам можно было на склад заглядывать, как раньше. Думаю, капитан что-нибудь придумает. И все-таки одного я в толк не возьму.
— Это чего же?
— Чем ты ухитрился так прогневать этих Ренегатов, что они притащились за тобой сюда через полгалактики, чтобы тебе отомстить?
— Что я им сделал, хотите узнать? Ой, я такое сделал, что лучше и не говорить. Сказать про это любому байкеру — так он тоже взбесится, как и эти.
— Ну, а все-таки?
— Да мотоциклы ихние я маленько подпортил, — обреченно ответил Шоколадный Гарри.
Шутт вбежал в дверь главного штаба и по совместительству центра связи роты «Омега» как человек, за которым по пятам гонится стая волков. В переносном смысле, так оно и было.
— Так… — проговорил он, тяжело дыша. — Я хочу знать, что происходит. Мамочка, как продвигаются поиски Суси?
— Мкгксд, — послышалось со стороны пульта. Роза пригнулась, словно хотела стать невидимой. Такая веселая, разбитная, лишенная каких бы то ни было комплексов на связи, при личном общении она превращалась в увядающую фиалку.
— Ой, прости, совсем забыл, — сказал Шутт, готовый вернуться в коридор и возобновить беседу с Розой через посредство коммуникатора.