К счастью для своего попавшего в беду товарища, Сэлу так ловко владел криссом, что, вонзив его зигзагообразно изогнутый клинок питону в горло, он не причинил ни малейшего вреда Муртаху, шея которого была рядом с головой змеи. В результате этого мастерского удара питон выпустил свою жертву и, корчась от боли, скрылся в зарослях. Редвуд и Сэлу стали тщательно осматривать Муртаха. Осмотр показал, что ирландец отделался легким испугом; так что оставалось поздравить его со счастливым избавлением от смертельной опасности и отвести в лагерь, куда он, разумеется, не вернулся бы живым, не окажись рядом малайца с его верным оружием.
Питон является для Старого Света тем же, чем боа для Нового [68] . В некоторых отношениях он даже страшнее, потому что, несмотря на свою колоссальную длину — от двадцати пяти до тридцати футов, — эта змея очень подвижна и обладает необычайно сильной мускулатурой. Существует много рассказов о том, что питоны удушают кольцами своего мощного тела даже тигров и буйволов.
Прошло еще два дня, и за это время не случилось ничего особенного. Наши герои совершили не одну вылазку вдоль побережья и в лес, стараясь, однако, не слишком удаляться от опушки. Но все вылазки не принесли ничего нового и только лишний раз убедили, что остров на большом протяжении и в ту и в другую сторону от лагеря необитаем. И что хуже всего, им так и не удалось найти никакой пищи, поиски которой и были, собственно, целью вылазок. После того как они съели яйца малео — а съели они их на второй же день, — им приходилось питаться только случайно найденными в лесу ягодами и съедобными корешками. Правда, над самой их головой в изобилии росли дурианы, однако эта пища годилась лишь на то, чтобы не умереть с голоду, и отнюдь не способствовала укреплению сил. Питаясь одними дурианами, капитан и его товарищи очень долго не смогли бы приступить к осуществлению своего трудного плана, то есть отправиться на поиски поселения белых людей. Им никак не удавалось не только найти вторую сингапурскую устрицу, но даже наловить рыбы; а те зверьки и птицы, которые случайно попадались капитану в лесу, едва завидев его, мгновенно исчезали, и он напрасно расходовал пули, стреляя им вдогонку. По ночам все опять слышали протяжные стоны малео и каждое утро отправлялись на поиски яиц. Однако хитрые птицы так и не показывались больше, найдя, видно, другое место для своего гнезда — наверно, поближе к лесу, откуда им было удобней наблюдать за яйцами. Все же малаец, который прекрасно знал повадки этих птиц, не терял надежды найти их гнездо. А так как сингапурская устрица не попадалась, он отправился на разведку; с ним вместе пошли и остальные.
Путь их лежал вдоль берега моря и по сыпучим волнам дюн у самого леса. Если гнездо существовало, оно не могло находиться нигде больше. Сэлу рассказал своим спутникам, что не только разные стаи, но и одна и та же стая малео закапывает свои яйца сразу в нескольких местах. Мало того, эти интересные птицы, гнезда которых легко узнать по следам когтей на песке, руководствуясь инстинктом или хитростью, маскируют их, устраивая в различных местах изборожденные когтями площадки — точно такие же, как те, где находится гнездо. Вскоре малайцу представилась возможность подкрепить свои слова примером. Охотникам за яйцами попалось место, в точности похожее на первое найденное ими гнездо большеногов. Но, исследовав землю захваченным с собой багром, Сэлу объявил, что гнездо ложное. Если поразмыслить, такой способ маскировки не очень хитроумен. Найдя ложное гнездо, легко догадаться, что где-то поблизости есть и настоящее. В самом деле, очень скоро охотники за яйцами увидели еще одну изборожденную когтями птиц площадку и, воткнув багор в землю, почувствовали, как его железный наконечник с резким металлическим звуком ударился обо что-то твердое. Это были яйца. Когда осторожно разрыли веслом песок, взорам всех представились три дюжины красивых желтовато-розовых яиц. Их осторожно перенесли в лагерь и, оставив там прямо на земле, снова отправились на поиски. Капитану и его товарищам хотелось как можно больше запасти этой полезной и вкусной пищи.
Сегодня им положительно везло. Они отыскали еще один похожий на гнездо участок, и снова багор, когда его воткнули в песок, издал столь сладкую для слуха голодных людей музыку. Яйца! Эта партия яиц была, очевидно, свежее, потому что песок казался разрытым совсем недавно. А потому и решили начать с нее. Пробродив несколько часов кряду, охотники были теперь не менее голодны, чем в тот день, когда они впервые ступили на этот остров. И вот опять, как тогда, запылал костер, опять на него были положены створки гигантской раковины — одна в качестве кастрюли, другая — сковородки, — и вскоре поспел сытный обед из двух блюд: вареных яиц и яичницы.
На следующий день все вновь пошли разыскивать гнезда малео, желая иметь запас на тот случай, когда не удастся найти ничего съестного. Однако на сей раз, хотя им и встретились несколько исцарапанных птичьими когтями участков, все они оказались пустыми; очевидно, охотники опустошили уже все гнезда, какие были в этой части острова.
Между тем люди, окрепшие на хорошей пище, все время испытывали волчий аппетит; так что вскоре все свежие яйца оказались съеденными, и было решено приняться за яйца более давней «кладки».
Яйца лежали прямо под открытым небом на песке ярдах в двенадцати — пятнадцати от лагеря. Со стороны охотников это было непростительной ошибкой: находясь целый день под палящими лучами солнца, яйца могли испортиться. Но так как они пролежали там очень недолго, никому и в голову не пришло, что это могло случиться.
Итак, наши герои собирались превратить яйца в пашоты [69] , яичницу и другие вкусные вещи. Сэлу и костер уже развел и приготовил импровизированные кастрюлю и сковороду, а Муртах направился к «кладовке», чтобы принести яйца в «кухню». Но увиденное там настолько поразило ирландца, что у него вырвался какой-то странный, ни с чем не сравнимый возглас изумления, на который поспешили все жители маленького лагеря.
Подбежав к «кладовке», они увидели, как одно из лежащих на земле яиц вдруг само собой перевернулось; а вслед за ним заворочались и остальные яйца — одни чуть заметно, другие быстрее. От страха у бедняги ирландца волосы встали дыбом, он с ужасом глядел на это невиданное явление. Да и спутники его также были явно смущены. Все, кроме малайца, который с первого же взгляда понял, в чем дело.
— Маленькие мали! — крикнул он. — У нас нет больсе яйца, у нас есть сиплята. Надо подоздать минутка; вы увидеть — маленький мали вылезать из сколлупа плямо в пельях.
Сэлу сказал правду. Цыплята вылупились не голыми и беспомощными, а в полном оперении; во всяком случае, едва вылезши на белый свет, они могли уже летать. И по мере того как от ударов их клювиков одна за другой лопались скорлупки, из них, будто игрушечные человечки из ящичка с секретом, выскакивали прелестные, пушистые птенцы, которые тут же, расправив свои крошечные крылышки, начали перепархивать по песку. Зрители, наблюдавшие эту картину, были так поражены, что, если бы не Сэлу, все птенцы успели бы вылупиться и упорхнуть в лес; а они так бы всё стояли и глядели. Малаец, для которого это зрелище не представляло ничего нового, сохранил хладнокровие и невозмутимость. Подкрепленный тем и другим и вооружившись багром, он устроил настоящую охоту на птенцов, благодаря чему наши герои получили на обед не яйца, а вкусное цыплячье мясо.