– Да, это она, дядя,–отвечает Кассий Колхаун, который подъезжает вместе с плантатором.
– Кто же привел ее сюда?
– Наверно, сама Лу.
– Что за ерунда! Ты шутишь. Каш?
– Нет, дядя, я говорю совершенно серьезно.
– Ты хочешь сказать, что моя дочь была здесь?
– Была? Она и теперь здесь – я в этом не сомневаюсь.
– Невозможно!
– Посмотрите-ка туда!
Дверь только что взломали. В хижине видна женская фигура.
– Моя дочь!
Пойндекстер быстро соскакивает с лошади и поспешно направляется к хакале. Колхаун следует за ним. Оба входят в хижину.
– Луиза, что это значит?.. Раненый? Кто это? Генри?
Прежде чем ему успевают ответить, плантатор замечает шляпу и плащ Генри.
– Это он! Он жив! Слава Богу!
Пойндекстер бросается к постели.
Радость его мгновенно угасла. Бледное лицо на подушке -не лицо его сына. Плантатор со стоном отшатнулся.
Колхаун, кажется, взволнован не меньше. У него вырывается крик ужаса. Съежившись, он потихоньку выходит из хижины.
– О Боже! Что же это? – шепчет плантатор. – Что же это? Можешь ли ты мне объяснить, Луиза?
– Нет, отец. Я здесь всего несколько минут. Я нашла его уже в таком состоянии. Он бредит, ты сам слышишь.
– А... а... Генри?
– Я ничего не узнала. Мистер Джеральд был один, когда я вошла. Его слуги не было, он только что вернулся. Я еще не успела расспросить его.
– Но... но... как ты сюда попала?
– Я не могла оставаться дома. Неизвестность была слишком мучительна. Подумай – совсем одна, терзаема мыслью, что мой несчастный брат...
Пойндекстер смотрит на дочь растерянным и все еще вопрошающим взглядом.
– Я подумала, что Генри, может быть, здесь.
– Здесь! Но откуда ты знала об этой хижине? Кто указал тебе дорогу? Ты ведь здесь одна!
– Я знала дорогу. Ты помнишь день охоты, когда меня понес мустанг? На обратном пути мистер Джеральд показал мне, где он живет. И я решила, что смогу снова отыскать это место.
К недоумению Пойндекстера примешивается новое чувство: он угрюмо хмурится. Но что его встревожило, он не говорит.
– Это был неосмотрительный поступок, дочь моя, легкомысленный и даже опасный. Ты вела себя, как глупая девчонка. Уезжай, скорее уезжай! Здесь не место для девушки. Садись на свою лошадь и возвращайся домой. Тебя кто-нибудь проводит. Ты можешь увидеть здесь неподходящие для тебя вещи. Ну, иди же!
Отец выходит из хижины, дочь следует за ним с явной неохотой. Так же неохотно она подходит к лошади.
Всадники уже спешились и толпятся на поляне перед хижиной. Здесь собрались все. Колхаун рассказал им о положении дел. В часовых нет необходимости.
Они стоят кучками; некоторые молчат, другие разговаривают. Многие толпятся около Фелима, который лежит на земле связанный. Его расспрашивают, но, кажется, не особенно ему верят.
При появлении отца с дочерью все поворачиваются в их сторону, но молчат, хотя сгорают от нетерпения узнать, что же происходит.
Большинство из них знают девушку в лицо. Всем известно ее имя, многие слышали о ее красоте. Все удивлены, больше того -поражены, увидев ее здесь. Сестра убитого в доме убийцы!
Теперь больше чем когда-либо все они убеждены, что виновник преступления – мустангер. Колхаун рассказал о шляпе и плаще, найденных в хакале, и о самом убийце, раненном в смертельной схватке.
Но почему же Луиза Пойндекстер здесь и одна? Почему ее не сопровождает ни слуга, ни кто-нибудь из родственников? Она здесь гостья – так, по крайней мере, это выглядит.
Ее двоюродный брат ничего не объясняет – должно быть, он не может объяснить. А отец – может ли он? Судя по его смущенному лицу – вряд ли.
В толпе начинают шептаться, но ни одна догадка не высказывается вслух. Даже эти грубые люди боятся оскорбить отцовские чувства, и все терпеливо ждут объяснений.
– Садись на лошадь, Луиза. Мистер Янси проводит тебя домой.
Молодой плантатор, к которому обращаются с этой просьбой, очень обрадован. Он – один из тех, кто особенно завидует мнимому счастью Кассия Колхауна.
– Но, отец,– возражает девушка,– почему мне не подождать тебя? Ведь ты же долго здесь не останешься?
Янси начинает беспокоиться.
– Я так хочу, Луиза, и этого достаточно.
Луиза подчиняется – правда, очень неохотно и даже не пытаясь скрыть свое недовольство от любопытных зрителей.
Наконец они уезжают; молодой плантатор едет впереди, Луиза медленно следует за ним. Янси едва сдерживает свою радость, она – свою печаль.
Янси скорее огорчен, чем обижен грустным настроением своей спутницы. Ведь у нее такое горе!
Но он ошибается, полагая, что знает его причину. Если бы он посмотрел внимательнее в глаза Луизы Пойндекстер, то прочел бы в них страх перед будущим, а не печаль о прошлом.
Они едут между деревьями, но до них еще доносятся голоса с поляны.
Вдруг лицо креолки проясняется – оно словно озаряется какой-то радостной мыслью или, быть может, надеждой.
Луиза в задумчивости останавливает лошадь. Ее спутник вынужден сделать то же.
– Мистер Янси,– говорит девушка после некоторого молчания, – у моего седла ослабла подпруга. Мне неудобно сидеть. Будьте добры, подтяните ее.
Янси соскакивает с лошади и проверяет подпругу. Ему кажется, что туже затягивать ее незачем. Но он этого не говорит, растягивает пряжку и начинает изо всех сил затягивать ремень.
– Погодите,– говорит всадница.– Дайте я сойду, вам будет удобнее.
Не дожидаясь помощи, Луиза соскакивает на землю и становится около мустанга.
Молодой человек продолжает изо всей силы затягивать ремень. После продолжительных усилий, весь красный от напряжения, он наконец застегивает ремень на следующую дырочку.
– Теперь, мисс Пойндекстер, мне кажется, все хорошо.
– Да, так будет хорошо,– отвечает она, положив руку на седло и подергав его. – По правде сказать, жаль уезжать отсюда так скоро. Я только что сюда приехала и мчалась во весь опор; моя бедная Луна еще не успела отдышаться. Давайте остановимся здесь ненадолго, а она тем временем отдохнет. Ведь жестоко заставлять ее скакать обратно без передышки.
– Но ваш отец... его желание было, чтобы вы...
– Чтобы я сейчас же вернулась домой? Пустяки. Ему просто не хотелось, чтобы я оставалась среди этой грубой толпы. Вот и все. Теперь, раз я уехала с поляны, он не будет ничего иметь против нашей задержки... Как здесь красиво! И так прохладно в тени деревьев! А в прерии солнечный зной нестерпим. Побудем здесь немного и дадим Луне отдохнуть... Ах, мистер Янси, посмотрите, какие красивые рыбки в реке! Вон там, видите, с серебристой чешуей?