— Прощай, Амика! — сказал Спартак. — Или победа, или смерть!
Гета, закутавшись в плащ, дремал, греясь при последних вспышках потухавшего костра. Среди ночи фракиянка его разбудила:
— Вставай, Гета! Едем догонять наших бойцов. Может быть, они погибают, тогда и мы погибнем вместе с ними. Но, может быть, мы сумеем воинам, истекающим кровью, перевязать раны и дать глоток воды.
Они отвязали коней, прихватили сумки с едой и чистыми тряпками.
Лагерь был почти пуст. Только кое-где около костров сидели раненые и больные.
Часовой узнал Амику и пропустил, махнув рукой:
— Вернись с хорошими вестями!
Дорога вилась между холмами. В сумерках ночи раза два пришлось проезжать через брошенные жителями селения — бедные хижины с тростниковыми крышами. Вой голодных собак провожал всадников. На рассвете встретилась группа жителей. С корзинами на плечах они торопливо погоняли быков и ослов, навьюченных жалким скарбом.
— Там! Там много воинов! — кричали они, указывая на север. — Там еще идет страшный бой! Не надо ехать туда — вас убьют!..
— Но там сражаются смелые бедняки, чтобы улучшить жизнь и вашу, и всех угнетенных, — отвечала Амика. — Пойдемте вместе, поможем им!..
Юноши-поселяне остановились, как будто готовые повернуть обратно, а старик завопил:
— Ты говоришь безумные слова! Не слушайте ее! Нам суждено богами всю жизнь терпеть и страдать. Можем ли мы сломить могучую власть римских богачей?!.
— И вы навсегда останетесь рабами своих господ?..
— Сами боги хотят этого! Идемте!.. — и старик, увлекая за собой юношей, пошел дальше.
Утром одно селение пришлось объезжать — дорога через него была завалена бревнами и камнями. За ними прятались испуганные жители, вооруженные кольями, косами и топорами. Они никого не подпускали близко и встретили путников градом камней…
К вечеру вдали, на дороге, показались первые группы римских легионеров. Один ехал на коне, и набухшие кровью повязки говорили о его тяжелых ранах. По сторонам шли воины и поддерживали раненых товарищей.
Боясь, что легионеры отнимут коней, Амика и Гета, быстро свернув с дороги, поскакали прямо полями, по несжатой, осыпавшейся пшенице. Группы римских воинов попадались все чаще; воины падали от ран и усталости.
— Римляне бегут! Кажется, победа на нашей стороне! — сказал Гета.
Вдруг впереди, на равнине, где посевы были вытоптаны тысячами прошедших воинов, засверкали бесчисленные огни. Кони шарахнулись в сторону — поперек тропинки лежали тела убитых римлян.
Амика и Гета с трудом отыскали Спартака. Он стоял, прямой и неподвижный, перед большим костром. Целые деревья были навалены одно на другое. Пламя охватывало тела, положенные поверх костра. Спартак шептал:
— Вот все, что осталось от веселого, храброго Крикса и его смелых товарищей!..
Около костра собралось несколько десятков оставшихся в живых галлов и германцев. Держа над головой мечи, они затянули хором боевую песнь, мрачную, как стон осеннего ветра, и двинулись цепью вокруг костра. Ударяя мечами по щитам, они долго пели, вспоминая храбрость Крикса и других павших товарищей, затем сошлись, тесным кольцом, скрестив мечи.
— Ганник, сюда! Ганник будет нашим вождем! — кричали они.
Молодой, покрытый ранами воин вошел в середину кольца, встал на скрещенные лезвия, и воины его подняли на мечах, как на щите, избрав своим вождем на место павшего Крикса.
Рожки тревожно прозвучали, снова сзывая всех воинов в поход. Многие подходили, уже в римском вооружении, снятом с убитых врагов. Все строились в отряды и ждали приказаний.
Спартак долго еще стоял перед костром с телами Крикса, галлов и германцев, и ветер окутывал его дымом и осыпал искрами.
Наконец он очнулся и вскочил на подведенного ему коня. Он въехал на холм. Вокруг стояли терявшиеся в сумерках ряды усталых, запыленных и легкораненых гладиаторов и добровольцев, примкнувших к восставшим.
— Храбрые друзья! — обратился Спартак к войску. — Сегодня вы совершили великий подвиг. Вы не только отомстили за убитых наших товарищей, но и уничтожили войско богачей, работорговцев, которые уже собирались снова заковать нас в цепи. Однако если мы сейчас начнем праздновать победу и беспечно пойдем отдыхать в роскошные виллы, мы так же погибнем без всякой пользы для нашего дела, как погибли здесь неосторожные галлы и германцы. Слушайте внимательно, доблестные воины! На нас надвигается новое войско, под начальством другого консула. Они ищут нас, и они уже близко!..
— Слушайте! Слушайте!.. — загудели ряды гладиаторов.
— Поэтому, — продолжал Спартак, — у нас только один выход: мы сами должны внезапно напасть на это римское войско и его уничтожить! Я знаю, вы очень устали, но вспомните о своей далекой родине, о хижинах, где ждут ваши семьи и дети. Мы сможем снова почувствовать сладкий дым наших очагов, если будем свободны. А свободу мы добудем только своим мечом. Поэтому мы сейчас же выступаем дальше, в новый поход, для встречи с врагом. На острие вашего меча — свобода или новые цепи!..
Громкий крик вырвался из тысячи мужественных грудей:
— Свобода! Свобода! Вперед, бойцы! Веди нас, Спартак, к победе!..
Рожки протрубили выступление, и бесконечной вереницей ряды гладиаторов двинулись вперед.
Армия рабов сделала неслыханный по быстроте огромный переход и напала на второе войско, высланное Римом под начальством второго консула.
Гладиаторы отчаянно бились и бросались на копья легионеров, словно презирая смерть. Под их натиском не смогли устоять пять римских легионов, несмотря на отличное вооружение и подготовку. Они были смяты, опрокинуты и, покинув свои обозы, обратились в бегство. Наемники римских торговцев, денежных менял и крупных землевладельцев не могли устоять против тех, кто бился за свою жизнь и волю, за счастье угнетенных бедняков.
После двух решительных побед все дороги Италии были открыты перед армией гладиаторов, и не было больше силы, которая бы могла задержать ее.
Почему же так сумрачен Спартак? Почему он так суров с приходящими отовсюду толпами людей, рабов и бедняков, желающих присоединиться к войску гладиаторов.
— Для чего вы пришли сюда? — говорил он старикам рабам. — Нам нужны воины, лекари, кузнецы и медники, полезные для нашего дела, а не бесполезные едоки. Почему вы шли в армию борцов за свободу, а не позаботились захватить с собой меч, копье или даже большой нож? Вы пришли помочь нам, или же вы хотите, чтобы мы вас кормили и содержали? Мы с трудом можем прокормить наших раненых воинов, искалеченных в боях. Их мы возим с собой в повозках, и они затрудняют нам быстроту переходов.
— Но мы хотим освободиться от цепей! — отвечали старики.