— Но ведь вы должны его знать! — воскликнул молодой врач, находившийся в составе экспедиции.— Он говорил нам, что отплыл с вами на борту «Аляски» и покинул вас в Бресте только потому, что не надеялся на успешный исход вашего предприятия…
— Действительно, у него были все основания в этом усомниться,— спокойно ответил Эрик, с трудом подавив свое волнение.
— Его яхта находилась в Вальпараисо [79] , и он телеграфировал, чтобы она ожидала его в Виктории [80] , на берегу Ванкувера,— продолжал молодой врач,— потом отплыл из Ливерпуля в Нью-Йорк и оттуда добрался железной дорогой до Тихого океана. Вот почему он прибыл сюда раньше вас.
— А он вам не говорил, что его сюда привело? — спросил Бредежор.
— Желание оказать помощь, если она нам понадобится, и, кроме того, хотел навести справки об одном странном субъекте, о котором я случайно упомянул в каком-то из своих сообщений. Мистер Тюдор Броун, как мне показалось, проявляет к этому человеку живейший интерес.
Четверо друзей переглянулись.
— Патрик О'Доноган?… Не так ли его зовут? — спросил Эрик.
— Совершенно верно. По крайней мере, это имя вытатуировано у него на коже, хотя он и заявляет, что оно принадлежит его другу, а самого якобы зовут Джоном Боулом…
— Скажите, где он сейчас?
— Уже полгода как наш гость нас покинул. Сначала мы думали, что он будет полезен в качестве переводчика, так как, по его словам, знает чукотский язык. Но вскоре мы убедились, что его знакомство с чукотским языком совершенно ничтожно и ограничивается лишь несколькими словами. К тому же так получилось, что, начиная от Хабарова и до этого самого места, нам не пришлось вступать ни в какие отношения с местными жителями, и в услугах переводчика мы не нуждались. Наконец, этот Джон Боул оказался лентяем и пьяницей. А потому, как только он выразил желание, мы с большим удовольствием высадили его на Большом Ляховском острове, оставив ему некоторый запас продовольствия.
— Как! Да неужели он там высадился? Но ведь Большой Ляховский остров совсем необитаем! — воскликнул Эрик.
— Совсем необитаем,— подтвердил доктор.— По-видимому, этого парня прельстило то, что остров буквально усеян мамонтовой костью, а значит, можно найти и драгоценные клыки. Он решил там поселиться, собрать за летние месяцы как можно больше клыков, а зимой, когда замерзнет морской пролив, отделяющий остров от материка, перевезти свое богатство в санях на сибирское побережье и сбыть его русским купцам, которые приезжают сюда за местными изделиями.
— И все эти подробности вы сообщили Тюдору Броуну? — спросил Эрик.
— Разумеется! Он довольно далеко за ними ехал! — ответил молодой врач, не подозревая, какая глубокая личная заинтересованность скрывалась в вопросах капитана «Аляски».
Затем беседа приняла иное направление. Путешественники говорили о том, как сравнительно легко удалось Норденшельду осуществить свой план — почти нигде ему не пришлось столкнуться со значительными препятствиями,— и о том, какие важные последствия будет иметь открытие нового морского пути для мировой торговли. Переход, осуществленный Норденшельдом, несомненно приучит морские державы, расположенные у берегов Атлантического и Тихого океанов, к мысли о том, что прямое сообщение с Сибирью — предприятие вполне возможное. И пожалуй, этим государствам нигде не найти более обширного и богатого поля деятельности.
— Не странно ли,— заметил Бредежор,— что в течение трех столетий попытка воспользоваться Северо-восточным проходом неизменно оканчивалась неудачей, а сейчас вам удалось осуществить ее без особых трудностей?
— Это только кажущаяся странность,— ответил один из офицеров.— Нам помог опыт наших предшественников, который нередко приобретался ими ценою жизни. Но, кроме того, не забывайте, что профессор Норденшельд на протяжении двадцати с лишним лет возглавлял восемь больших экспедиций в Арктику, терпеливо накапливая все необходимые данные. Поэтому к решению своей основной задачи он пришел хорошо подготовленным, можно сказать — наверняка. Наконец, нужно принять во внимание, что в нашем распоряжении было все, чего обычно не хватало прежним путешественникам, начиная с парового судна, специально оборудованного для такого плавания. За два месяца мы преодолели расстояние, на которое парусному кораблю понадобилось бы не менее двух лет. Наша скорость позволяла нам обгонять плавучие льды, она достигала скорости течения, а иной раз — и ветра! И все-таки нам не удалось избежать зимовки! Невольно вспоминаешь, какие тяжелые препятствия вставали в былые времена на пути мореплавателей, вынужденных надолго останавливаться в ожидании попутного ветра или терять лучшие летние месяцы, продвигаясь наугад. Да разве нам не приходилось десятки раз находить не только свободное море, но даже острова и материки в тех местах, где на картах обозначены вечные льды?… Мы имели возможность уклониться от маршрута для того, чтобы провести необходимые исследования, а потом, в случае надобности, дать машине задний ход и направить судно на прежнюю дорогу. А ведь раньше мореплавателям приходилось в подобных обстоятельствах довольствоваться одними только догадками!
Наступило время обеда, и гостей с «Аляски» пригласили в кают-компанию. Но и за столом моряки продолжали делиться друг с другом своими наблюдениями и добытыми в пути сведениями. К концу трапезы Эрик был уже хорошо знаком с маршрутом, проложенным «Вегой», и всеми мерами предосторожности, которые необходимо принять, чтобы проделать в обратном направлении тот же путь. Расставаясь, путешественники пожелали друг другу благополучного возвращения на родину. В час ночи «Аляске» предстояло взять курс на Ляховские острова, а «Веге» приходилось дожидаться ледохода, который откроет ей путь к Тихому океану.
Итак, первая часть задачи, стоявшей перед Эриком, была выполнена. Он нашел Норденшельда! Теперь оставалось отыскать Патрика О'Доногана и попытаться вырвать у него его тайну. Без сомнения, это страшная тайна. Так думали теперь все. Недаром же Тюдор Броун с таким упорством пытается разыскать злополучного матроса с «Цинтии».
Удастся ли «Аляске» прибыть раньше «Альбатроса» к Большому Ляховскому острову? Маловероятно — ведь Броун опередил Эрика Герсебома на три дня. Но попытка не пытка! «Альбатрос» мог сбиться с пути, натолкнуться на какие-то препятствия. Как знать, а вдруг его удастся догнать или даже опередить? Пока оставалась хоть малейшая надежда на успех, нужно было идти на любой риск!
Надо сказать, что погода благоприятствовала нашим путешественникам: теплый, слегка увлажненный воздух, дымка тумана над горизонтом указывали на то, что море свободно со всех сторон, за исключением того участка, где льды все еще держали «Вегу» в плену. Лето только начиналось, и «Аляска» могла с полным основанием рассчитывать на десять недель хорошей погоды. Опыт плавания у северного побережья Американского материка оказался для Эрика очень ценным и позволял надеяться, что новый переход не вызовет больших трудностей. Для возвращения в Швецию Северо-восточный путь являлся самым коротким, к тому же и в интересах науки следовало воспользоваться маршрутом Норденшельда и проделать его в обратном направлении. Если бы это удалось — а это вполне могло осуществиться! — то тем самым было бы окончательно доказано и подтверждено практическое значение открытия великого исследователя.