— Господи, пожалуйста, нет! — вновь взвизгнула женщина, а рядом с Клаем раздался мужской голос, кроткий и тихий: «Господи Иисусе».
«Утка» ударила фургон и отбросила, как детскую игрушку. Фургон приземлился на борт, его громкоговорители продолжали вызванивать мелодию «Улицы Сезам», и заскользил обратно к Коммон, высекая фонтаны искр — результат трения металла об асфальт. Две женщины, которые наблюдали за происходящим с тротуара, бросились прочь, держась за руки, и с трудом успели увернуться. Фургон «Мистер Софти» ударился о бордюрный камень, на какие-то мгновения поднялся в воздух, потом врезался в железный забор, отделяющий парк от тротуара, и замер. Музыка дважды икнула и смолкла.
Тем временем псих, сидящий за рулем «утки», потерял последние остатки контроля над вверенным ему транспортным средством. «Утку» понесло поперек Бойлстон-стрит под дикие крики перепуганных туристов, цепляющихся за стойки по открытым бортам. Амфибия выехала на противоположный тротуар в пятидесяти ярдах от того места, где «Мистер Софти» последний раз звякнул колокольчиками, и врезалась в низкую кирпичную стену под панорамной витриной магазина фешенебельной мебели «Огни города». С громким немузыкальным треском витрина разлетелась вдребезги. Широкий зад «утки» (с надписью «ХОЗЯЙКА БУХТЫ» розовыми буквами) поднялся на пять футов. Инерция стояла за то, чтобы перевернуть амфибию. Масса этого не допустила. Задние колеса вновь коснулись тротуара, «утка» застыла, зарывшись носом в дорогущие диваны и стулья для гостиной, но уже после того, как порядка двенадцати человек продолжили поступательное движение, исчезнув как с борта «утки», так и из виду. В недрах «Огней города» завыла охранная сигнализация.
— Господи Иисусе, — повторил кроткий голос у правого локтя Клая. Он повернулся и увидел невысокого мужчину, с редеющими темными волосами, крошечными черными усиками и в очках с золотой оправой. — Что происходит?
— Не знаю, — ответил Клай. Разговор давался ему с трудом. С большим трудом. Он обнаружил, что слова приходится выталкивать из себя. Предположил, что причина — шок. По другой стороне улицы бежали люди, одни из отеля «Времена года», другие из разбитой «утки». У него на глазах мужчина, покинувший борт «утки» на своих двоих, лоб в лоб столкнулся с мужчиной, выбежавшим из отеля. От удара оба рухнули на тротуар. Клаю не оставалось ничего другого, как задаться вопросом: а может, он сошел с ума и видит галлюцинации, запертый в палате какого-нибудь дурдома? Скажем, Джунипер-Хилл [16] в Огасте, между уколами торазина. — Парень из этого вот магазинчика мороженого сказал, может, террористы.
— Я не вижу людей с оружием, — указал невысокий мужчина с усами. — Или парней в бомбами в рюкзаках.
Не мог углядеть их и Клай, зато видел свои пакет для покупок с надписью «маленькие сокровища» и портфель с рисунками, стоящие на тротуаре. И кровь, которая, вытекая из прогрызенной шеи женщины во «властном костюме» (Боже, подумал он, как много крови), почти добралась да портфеля. В нем осталась всего лишь дюжина рисунков к «Темному скитальцу», на, конечно, рисунки эти тут же заняли все его мысли. Быстрым шагом он направился к портфелю. Невысокий мужчина не отставал. Когда включилась вторая охранная (может, и какая другая) сигнализация, добавив хрипловатой резкости к трескотне первой, коротышка подпрыгнул.
— Это в отеле, — уточнил Клай.
— Я знаю, просто… Боже. — Он увидел женщину во «властном костюме», теперь лежащую в озере волшебного вещества, которое вращало все ее шестеренки… когда? четыре минуты назад? или две?
— Она мертва. — Клай вздохнул. — Во всяком случае, я практически уверен, что она мертва. Эта девочка… — Он указал на фею Светлую. — Она это сделала. Зубами.
— Вы шутите.
— Хотелось бы.
Дальше по Бойлстон-стрит что-то громыхнуло. Мужчины вздрогнули. Клай понял, что до него доносится запах дыма. Он поднял с асфальта пакет «маленькие сокровища» и портфель, переставил подальше от лужи крови, все увеличивающейся в размерах.
— Это мое. — Еще произнося слова, удивился, что счел необходимым объяснять свои действия.
Коротышка в твидовом костюме (Одет-то он с иголочки, подумал Клай) все еще с ужасом смотрел на лежащее на тротуаре тело женщины, которая остановилась, чтобы купить мороженое, и потеряла сначала собаку, а потом и жизнь. Трое молодых парней пробежали мимо них по тротуару. Смеялись, издавали восторженные крики. Двое в бейсболках «Ред сокс», повернутых козырьком назад. Один нес картонную коробку с напечатанной синим надписью «Panasonic» на боковой поверхности. Он-то и наступил правой кроссовкой в разливающуюся по асфальту кровь женщины во «властном костюме» и какое-то время оставлял за собой сходящий на нет одноногий след. Вся троица продолжила путь к восточному краю Коммон и лежащему за парком Чайнатауну.
Клай опустился на одно колено и свободной рукой, той, что не сжимала ручки портфеля (увидев парня, бегущего с коробкой «Panasonic», он все больше тревожился из-за того, что может потерять портфель), взял фею Светлую за запястье. Пульс нащупал сразу. Медленный, но сильный и регулярный. Почувствовал огромное облегчение. Чего бы ни сделала девочка, она была всего лишь ребенком. Не хотелось думать, что он убил ее ударом стеклянного пресс-папье, купленного в подарок жене.
— Посмотрите, посмотрите, — чуть ли не пропел усатый коротышка. Смотреть у Клая времени не было. К счастью, в этот раз быстрота реакции значения не имела. Автомобиль, один из тех большущих внедорожников, что льют воду на мельницу ОПЕК, свернул с Бойлстон-стрит как минимум в двадцати ярдах от того места, где он опустился на колено, снес секцию железного забора и нашел покой, въехав передним бампером в пруд для уток.
Дверца распахнулась, из салона вышел молодой парень, что-то выкрикнув в небо, упал на колени в воду, зачерпнул часть сложенными лодочкой руками и отправил в рот (в голове Клал мелькнула мысль, что утки многие годы радостно срали в этот пруд), потом поднялся и побрел к дальнему берегу. Исчез среди деревьев, размахивая руками и выкрикивая что-то нечленораздельное,
— Нам нужно помочь этой девочке. — Клай повернулся к невысокому мужчине. — Она без сознания, но жива.
— Нам нужно убраться с этой улицы, прежде чем нас задавят насмерть, — ответил мужчина, и словно в доказательство его слов такси врезалось в длинный лимузин неподалеку от заехавшей в мебельный магазин «утки». Лимузин тоже пострадал, но досталось в основном такси. Клай увидел, как водитель вылетел через проем на месте лобового стекла (само стекло вылетело раньше) и приземлился на тротуаре, прижимая к груди окровавленную руку и крича.