Лайза рассеянно смотрела на воду.
– Ты, наверное, будешь ужасно скучать по работе после всех этих лет. Мне кажется, тебе не нужно спешить менять свою жизнь.
– Конечно, я буду скучать, но в Седихане есть люди, которых я люблю. Было бы прекрасно иметь побольше времени, чтобы общаться с ними.
– Ты имеешь в виду Алекса?
– Алекса и Сабрину, Лэнса и Хани, Дэвида и Билли, Карима… – Он задумчиво улыбнулся. – И многих-многих других. Это действительно замечательные люди, Лайза. Я хотел бы познакомить тебя с ними.
На его лице вдруг отразилась такая теплая нежность, что Лайзе тоже захотелось этого. Она грустно покачала головой.
– Я не сомневаюсь, что они такие, как ты про них говоришь, но вряд ли мы когда-нибудь встретимся. От Нью-Йорка до Седихана долгий путь.
– Не такой уж долгий. Я могу нанять самолет, и мы будем там через шесть часов. Хочешь?
Лайза рассмеялась.
– Так просто?
– Да. – Он остановил ее, положив руку на ее локоть. Его глаза смотрели нежно, но настойчиво.
– Я хочу привезти тебя к себе домой. Возможно, это немного старомодно, но я хочу, чтобы ты узнала тех, кто мне дорог. Ты приедешь?
Лайза смущенно покачала головой.
– Я не могу. Это ничего не даст, Клэнси.
– Ты приедешь? – Он спросил это так резко, что она вздрогнула. Минуту он молчал, как будто борясь с эмоциями. – Ну ладно, а если я скажу тебе, что я очень богат? Алекс очень щедр в отношении тех, кого любит. Раньше это мало что для меня значило, но теперь мне нравится, что я могу дать тебе все. Все, что угодно. К черту башню из слоновой кости! Я могу дать тебе дворец, если ты захочешь.
– Ты хочешь купить меня?
– Я готов бороться за тебя любыми способами. Деньги, личная свобода, слава. – Он бесшабашно улыбнулся. – Желаешь стать второй Стрейзанд? Я устрою тебе это.
Она покачала головой.
– Я уже взрослая и ничего не жду на серебряном блюдечке, я же говорила.
Клэнси крепче сжал ее локоть.
– Но ведь что-то тебя интересует в этой жизни! Я просто должен выяснить, что это, и дать тебе.
Лайза недоверчиво смотрела на него.
– И тебя бы это устроило?
– Нет, – ответил он. – Я хотел бы, чтобы ты любила меня так же безумно, как и я тебя. Но я согласен и на меньшее.
– Лучше отпусти меня, – мягко сказала она. – Боюсь, что ты мне начинаешь нравиться, Клэнси Донахью, но я никогда не полюблю тебя.
Он вздохнул.
– Ну что ж, это уже кое-что. Ты хотя бы не хочешь четвертовать меня. – Он широко улыбнулся. – Зачем бы я стал сейчас отказываться от борьбы? Я и не ожидал, что победа будет легкой. Просто подожди несколько дней, и ты увидишь, что даже у сурового агента службы безопасности могут быть привлекательные черты.
Именно этого Лайза и боялась. Она уже чувствовала, что физическое притяжение к Клэнси начинало сопровождаться эмоциональным. Она подняла брови.
– Ты что, хочешь поразить меня роскошью?
Его улыбка угасла.
– Нет, я просто люблю тебя, дорогая, – тихо сказал он. – И хочу сделать так, чтобы и ты меня полюбила.
Лайза молча смотрела на него, чувствуя, как сжимается горло. Ну что на это ответить? Особенно если знаешь, что каждое слово сказано искренне.
Клэнси протянул руку и легко коснулся пальцами ее щеки.
– Не волнуйся. Со временем ты к этому привыкнешь. Я уже привык. – Опять взяв за локоть, он повел ее к находящемуся рядом капитанскому мостику.
– Ну давай уйдем в тень и будем возвращаться. На ближайшие два дня надо найти какие-то занятия для дома. Ты наверняка обгорела. – Неожиданно он улыбнулся с видом заговорщика. – Ты играешь в шашки?
Клэнси Донахью прекрасно играл в шашки, и Лайза скоро поняла, почему он так улыбался, предлагая ей сыграть. Поскольку она действительно обгорела на солнце, то не имела ни малейшего желания выходить из дома, и следующие два дня они провели за играми. Лайза обнаружила, что Клэнси был мастером не только в шашках и шахматах, но и в игре в покер, а также многих других. В игре он проявлял тихую сосредоточенность и такой мальчишеский азарт, что Лайза получала удовольствие даже тогда, когда проигрывала, а это случалось чаще всего.
К концу второго дня этих сплошных поражений Лайза откинулась в кресле с видом полного отчаяния.
– Ну вот, опять ты меня разделал под орех. И где ты научился так играть? Трудно поверить, что ты говорил мне правду о своей жизни, Клэнси. Никто не смог бы одновременно делать карьеру в службе безопасности и научиться так играть.
– Шахматам я научился в восемнадцать лет, участвуя в кампании в Юго-Восточной Азии. Карим был фанатиком шахмат и всегда искал себе партнеров. Филипп Эль-Каббар научил меня ма-джонгу. Что касается покера, то мне всегда нравилась эта игра…
Лайза подняла руку, прерывая его.
– Зря я спросила. А есть хоть одна игра, в которой ты не был бы экспертом?
Клэнси задумался.
– Наверное, «Монополия». Я играл в нее всего раз или два с сыном Сабрины. Хочешь, я пошлю за ней в город?
– Ты что, смеешься? Это же игра в бизнес, а ты играешь в нее по жизни с самого детства. По этой же причине мы не можем играть в «Ключ». – Улыбаясь, она поднялась на ноги. – Я подумаю о «Тик-таке», пока готовлю кофе. Там хотя бы не будет победителя.
Клэнси встревоженно посмотрел на нее.
– А что, надо было дать тебе выиграть? Мне казалось, что тебе это не понравится.
Лайза покачала головой.
– Да нет, я могу это пережить. Хотя столько поражений подряд – это немного чересчур. Когда я обгорю в следующий раз, я буду читать, чтобы повышать свое образование.
Клэнси поднялся, и они вместе пошли на кухню.
– В следующий раз я, возможно, смогу развлечь тебя другим способом. Это игра, в которой только одно правило, зато два победителя.
Лайза подозрительно посмотрела на него.
– И что же это за игра?
– Удовольствие, – многозначительно понизив голос, сказал он. – Хочешь сыграем?
Она сердито отвела глаза. Опять он ее поймал! Клэнси мог часами изображать из себя прекрасного компаньона, он был непринужденным, веселым, добродушным. Но затем, когда она меньше всего ожидала, он бросал замечание вроде этого, которое будоражило ее, словно чувственное прикосновение. Лучше не думать об этом. За последние два дня она не раз сидела, наблюдая, как его руки переставляли фигуры на доске или лениво барабанили по столу в ожидании, пока она сделает ход. Эти большие, умелые руки, которые недавно скользили по ее бедру, обжигая кожу своим прикосновением… Лайза быстро приказала себе остановиться.