— Не волнуйся. Я слишком люблю жизнь, чтобы так просто покинуть этот мир. — Шандор устало покачал головой. — Во всяком случае, я твердо намерен дождаться конца этой проклятой войны. Спокойной ночи.
С этими словами он скрылся за дверью.
Склонившись к зеркалу, Алессандра Баллард прошлась по щекам пуховкой, нанося тонкий слой пудры. Скорее всего она старалась зря — все равно через несколько минут нос и щеки снова заблестят. Кожа никак не желает оценить ее усилия.
— Я буду готова через минуту, — не оборачиваясь, сказала Сандра одетому во фрак мужчине, который стоял на пороге ее спальни. — Извини, что заставляю себя ждать. Я не так давно вернулась во дворец.
— Поездка была успешной? — Войдя и комнату, Джеймс Брюнер опустился в кресло. — Надеюсь, что да. — Откинувшись на спинку, он испытывающе глянул на Сандру. — Уже третий день подряд ты предоставляешь мне в одиночку отбиваться от домогательств Налдоны. Я слишком стар для этих перегрузок.
— Так я и поверила! — Сандра улыбнулась его отражению в зеркале. — Мы оба знаем, что тебе доставляет огромное удовольствие водить диктатора на длинном поводке. К тому же я вряд ли смогла бы помочь тебе в этом. Налдона считает, что у женщин вообще не бывает мозгов. — Сандра поморщилась. — И в это не так трудно поверить, глядя на его молоденькую любовницу.
— Возможно, — пожал плечами Джеймс. — Впрочем, Налдона сейчас в отчаянном положении. Судя по всему Карпатан с каждым днем все ближе к победе. Думаю, нам пора покинуть Тамровию.
Сандра кивнула и поднялась с высокого стула перед туалетным столиком.
— Мне нужен еще один день. Я нашла священника, который берется все организовать, но нам надо обсудить детали работы сети распространения.
— Когда ты говоришь о своих проектах, — улыбнулся Джеймс, — это всегда звучит так, будто речь идет о сложной операции на сердце.
Подойдя к Брюнеру, Сандра взяла его под руку.
— Что ж, операция на сердце — не такое уж плохое сравнение.
— Да уж, — Джеймс похлопал девушку по руке. — Все это, дорогая, ты делаешь по зову сердца. Думаю, я смогу усмирить Налдону еще на один день. Но не больше.
— А больше и не потребуется, — заверила Сандра. — Что ж, теперь нам пора отправляться на эту дурацкую вечеринку. Я прилично выгляжу?
— Почти что, — Джеймс неодобрительно нахмурился. — Платье, которое на тебе надето, было в моде лет пять назад. По пути домой надо будет остановиться в Париже и поводить тебя по магазинам.
— Если у нас будет время, — улыбнулась в ответ Алессандра. — Не понимаю, почему тебе так хочется сделать из меня модницу и кокетку. Я думала, ты уже сообразил за эти годы, что за твердый орешек попал в твои руки.
— Не орешек, а алмаз, трудно поддающийся огранке, — поддержал шутку Джеймс.
— Что ж, смирись. Ты потрудился надо мной на славу, но большего блеска уже не добьешься. — Девушка нежно улыбнулась. — Ты ведь наверняка помнишь, из чего пришлось создавать то, что ты видишь сейчас перед собой.
Улыбка на губах Брюнера поблекла, в глазах мелькнула боль.
— Конечно, помню. Я всегда буду помнить об этом, Алессандра.
Девушка тут же пожалела о сказанном. Черт побери, когда она научится выбирать слова? Ведь Джеймс живет, постоянно казнясь чувством вины, — как можно забыть об этом?
— Пожалуй, я разрешу тебе купить мне новое платье, — сказала она вслух. — Не хочу, чтобы ты краснел за меня в Марибе.
— В Марибе? — изумился Брюнер. — Где это — Мариба?
— Это столица островной республики Кастеллано в Карибском море. Я навела справки, и мне кажется, что из Белахо стоит отправиться прямо туда. По жестокости режима Кастеллано вряд ли уступит Тамровии.
Брюнер усмехнулся и медленно покачал головой:
— Вечно ты опережаешь меня на шаг. Как думаешь, мы сумеем заглянуть на пару дней домой, дабы я мог убедиться, что все еще владею своими заводами?
Слава богу, Джеймс снова развеселился!
— Почему бы и нет? — отозвалась Алесандра. — Думаю, наше расписание позволяет это. — В темных глазах ее заплясал вдруг озорной огонек. — Если мы, конечно, не станем бегать по парижским магазинам.
Джеймс от души рассмеялся и словно помолодел лет на десять.
— Пожалуй, мы обсудим это.
— Да, конечно. Я ведь, знаешь ли, женщина здравомыслящая.
— Кроме тех случаев, когда тебе чего-то очень хочется. Тут все доводы рассудка отступают на задний план. — Он посмотрел на часы. — В одном ты права — нам, пора отправляться на коктейль-парти. Уже почти половина восьмого. Не стоит зря сердить Налдону — с ним и так не просто иметь дело.
Они вышли из спальни и, пройдя через гостиную, направились к двери, ведущей в коридор.
— Знаешь, — сказала Сандра, — глаза этого фанатика Налдоны напоминают мне портреты Ленина, развешанные по всему Кремлю.
— Налдона похож на Ленина не только глазами. Его политика наверняка понравилась бы вождю большевиков. — Джеймс нахмурился. — Мне хотелось бы поскорее убраться отсюда. Конечно, Тамровия очаровательна, и все же гражданская война — грязное дело, где бы она ни происходила, на Балканах или в Гватемале. — Он запнулся, на лицо его снова набежала тень, и Джеймс добавил почти шепотом: — Или и Саид-Абабе.
Пальцы Сандры крепко сжали его руку.
— Мы не в Саид-Абабе, Джеймс. Все это в прошлом. — Она стойко выдержала его пронизывающий взгляд. — Сейчас есть только Тамровия и то, что мы можем сделать здесь и сейчас. — Глубоко вздохнув, Сандра разжала пальцы. — И ради этого мы должны ближайшие два часа лучезарно улыбаться этому отвратительному Марку Налдоне.
Словно подавая пример, она ослепительно улыбнулась.
Брюнер нежно погладил по ее щеке.
Сандра бродила среди гостей в бальном зале, и ей казалось, что светская улыбка навеки приклеилась к ее лицу. Она ненавидела душную атмосферу дворцовых приемов, хотя и умела в обществе казаться веселой и непринужденной. На самом деле Сандра задыхалась от дыма сигар и запаха дорогих духов. И все же омерзительней всего было сознавать, что каждое слово, произнесенное на таких вечеринках, имеет двойной смысл. Господи, скорее бы пригласили к ужину! За столом ей по крайней мере, придется быть вежливой только с соседями.
— Мисс Баллард, не могли бы вы уделить мне минутку?
Обернувшись, девушка удивление взглянула на подтянутого молодого человека. Как же его имя? Ах да! Майкл Фонтейн, чиновник канцелярии Налдоны.
— Да, конечно, — извинившись перед прежним собеседником, Сандра вместе Фонтейном отошла к бару у стены.
Взяв с подноса бокал, Фонтейн улыбнулся, и его неприметное лицо стало на редкость обаятельным.