Дэниел с отвращением осознал, что дрожит. Сейчас не время поддаваться слабости. Ему еще надо разобраться с Клэнси, а это никогда не было простым делом.
— Тем хуже, — холодно сказал он. — Можешь сказать Брэдфорду, что с этого момента она не должна его заботить.
— А как насчет Зайлы? Ее ты спрашивать не будешь?
— Ты что, думаешь, что я запру ее в комнате и изнасилую? — Лицо Дэниела было искажено мукой. — Никогда больше в своей жизни она не узнает ни боли, ни страха. Я об этом позабочусь. Но я не расстанусь с ней сейчас, Клэнси. Я не могу допустить, чтобы она и дальше продолжала бояться меня, как сегодня. Но цосле того, что с ней случилось, я не смогу просто ухаживать за ней.
— И что же ты предлагаешь?
— Я ничего не предлагаю, — тихо ответил Дэниел. — Я говорю, что мне нужно время, чтобы заслужить ее доверие, и ты обеспечишь мне его.
— Время?
Дэниел кивнул:
— Пусть Зайла останется здесь со мной на две недели. Я не хочу, чтобы кто-то вмешивался — Брэдфорд или ее мать. Даже ты, Клэнси. У меня достаточно проблем, чтобы еще бороться с кучей озабоченных защитников.
— Тебе это не удастся, Дэниел, — сухо сказал Клэнси. — Ты знаешь, организовать это не в моей власти.
— Ты приложишь все силы, чтобы помочь мне, — холодно улыбнулся Дэниел. — Иначе ты получишь тот самый дипломатический конфликт между Алексом и Филипом, которого так стремишься избежать.
Глаза Клэнси превратились в ледяные щелочки.
— Ты готов вовлечь в это Эль-Каббара?
— Если мне ничего другого не останется, — заявил Дэниел. — Это уж от тебя зависит. Ты ведь знаешь, Филип и глазом не моргнет — объявит свою границу закрытой и откажется выдавать Зайлу или же впускать кого-либо за ней. Он, возможно, не прочь будет потягаться силой с Бен-Рашидом.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — проворчал Клэнси. — Черт возьми, Дэниел, нельзя так мной манипулировать. Ты блефуешь.
— Так проверь! — Дэниел сверкнул глазами. — И жди последствий. Или дай мне две недели, а потом я сам отвезу Зайлу в Зеландан. — Он помолчал. — Если она все еще захочет туда ехать.
— И как, по-твоему, я должен организовать этот провал во времени? — Голос Клэнси был полон сарказма.
— А это уж твое дело. Мы оба знаем, что ты бываешь очень изобретательным, когда хочешь. Если это не поможет, Филип велит доктору сказать, что Зайлу нельзя трогать с места в течение двух недель.
— А я должен буду всего-навсего скрывать ото всех, что Зайлу удерживает человек, который не нашел ничего лучшего, как с ней переспать? Да это с ума может всех свести! — Клэнси сдвинул брови. — Обещай, что больше ничего подобного не случится.
Дэниел покачал головой.
— Я хочу ее больше, чем когда-либо хотел женщину, так что не могу ничего обещать. — Его лицо было мрачным. — Но я также хочу, чтобы она мне доверяла. А значит, я должен выбрать или то, или другое.
— Ну, это хоть что-то. Так и быть, ты получишь свои две недели. — Клэнси встал и аккуратно поставил свой стакан на стол. — Ты почти не оставил мне выбора. Честно говоря, я не люблю, когда меня загоняют в угол. Запомни это, Дэниел. Ты идешь по тонкому льду.
— Я знаю. — Неожиданно он широко улыбнулся. — Это доказывает только серьезность моих намерений. Ты всегда пугал меня до смерти, Клэнси.
Клэнси невольно улыбнулся и негромко выругался.
— Ну ладно, две недели. После этого я приеду за ней, и черт с ней, с дипломатией. — В его голосе послышалась угроза. — И тогда я пришпилю твой зад к «Башне слез» в Марасефе.
— Это мы еще посмотрим, — промолвил Дэниел с загадочной улыбкой. — Ты ведь раньше всегда играл со мной в одной команде, Клэнси, и ни разу против меня. Тебя может ожидать сюрприз. Ну ладно, теперь, когда мы пришли к соглашению, я пойду обратно к Зайле. — Он быстро направился к двери. — Дай мне знать, если от Хасана будет хоть слово.
— Дэниел!
Дэниел обернулся.
— По всей видимости, это значит для тебя очень много, — медленно сказал Клэнси. — Ты уверен, что из-за этого стоит ссориться с Алексом?
— Это стоит чего угодно, — заявил Дэниел с горькой улыбкой. — Я чувствую, что нашел то, что искал всю жизнь. И я знаю, что хорошее никогда не дается легко. — Он открыл дверь. — Но здесь, черт возьми, игра стоит свеч.
Открыв глаза, Зайла увидела Дэниела. На столике около кровати горел ночник, Дэниел сидел в кресле, придвинутом к ее кровати. На его лице застыло хмурое выражение, рассеянный взгляд был устремлен вдаль.
— Дэниел? — слабо прошептала она, поворачиваясь в постели лицом к нему. Она поняла, что совсем раздета и лишь укрыта атласной простыней. Но какое это имело значение?
Он выпрямился и наклонился к ней.
— Я здесь. Давай поспи еще, детка. Теперь ты в безопасности.
— Я знаю, — беззаботно ответила она. С Дэниелом она всегда была в безопасности. — Как ты? Все в порядке?
— Да, и с тобой тоже все в порядке, хотя доктор Мэдхен сказал, что ты будешь чувствовать слабость и сонливость еще несколько дней.
— Доктор Мэдхен?
Он замер:
— Ты не помнишь доктора?
Зайла покачала головой:
— Очень смутно. Я помню, как ты внес меня в холл. Я будто попала во дворец из «Тысячи и одной ночи». А потом все как-то смешалось. — Она сосредоточенно нахмурила брови. — Хотя нет, я припоминаю что-то еще.
В глазах Дэниела мелькнула тревога.
— Правда?
— Человек со странными глазами. Цвета бирюзы. Это был доктор?
Дэниел усмехнулся:
— Нет, это наш хозяин, Филип Эль-Каббар. Он будет польщен, когда узнает, что произвел на тебя сильное впечатление, хотя ты и была без сознания.
— С его стороны очень мило позволить нам вот так свалиться ему на голову. Я хотела бы его поблагодарить.
— У тебя будет прекрасная возможность это сделать. — Дэниел наклонился и взял ее за руку. — Доктор считает, что тебе следует переезжать в Зеландан недели через две. Он хочет убедиться, что у тебя все в порядке и не будет никаких осложнений.
Зайла нахмурилась:
— А почему он думает, что у меня могут быть осложнения?
Дэниел опустил глаза и стал машинально поглаживать ее запястье.
— Понимаешь, — уклончиво сказал он, — осложнения всегда появляются, когда их совсем не ждешь. Мы должны быть очень осторожны, Зайла. — Он поднял глаза и весело улыбнулся. — После того, как я справился с бандой Хасана, я не согласен потерять тебя из-за какого-то скорпиона.
Движения его пальца мгновенно зажгли в ней огонь, и Зайла вдруг ощутила чувственную пульсацию внизу живота.