– Если бы не Сэбин, вчера вечером я могла бы погибнуть. – Она перевернула руку ладонью вверх и ответила Кери теплым пожатием. – И, конечно, ты очень помог. Сэбин сказал, ты первый догадался, что Джеймс – убийца.
– Да, благодаря моему пытливому уму. Я не могу жить спокойно, если что-то не сходится в моей голове. Когда Делаж увидел меня в твоей комнате, у него перекосилось лицо, и я должен был выяснить, почему. – Он пристально посмотрел в глаза Мэлори. – Ты могла бы облегчить нашу задачу, если бы не уехала тайком. Сэбин чуть с ума не сошел, когда узнал от агента службы безопасности, которого приставил к тебе, что ты уже летишь в Нью-Йорк, да еще вместе с Делажем. У нас тогда еще не было неопровержимых доказательств, поэтому мы не могли связаться с полицией и попросить, чтобы вас встретили в аэропорту. Единственное, что смог сделать Сэбин, это позвонить в детективное агентство Рэндольфа и приказать им следить за вами от трапа самолета.
– Хорошо, что вы это сделали.
– Наш «Лэйр джет» приземлился в Нью-Йорке через полчаса после вашего отъезда из аэропорта. Сэбину пришлось нажать на все рычаги, чтобы полицейские пустились за вами в логоню, а люди Рэндольфа тем временем находились на связи по рации и объясняли, где вас искать.
Мэлори склонила голову. Глаза ее застилали слезы.
– Прямо кошмар наяву. Джеймс был моим другом, Кери, и я никогда не рассматривала его в каком-то ином качестве.
– Я знаю. – Он еще раз ободряюще сжал ладонь Мэлори и затем отпустил ее. – Он был больным человеком.
– А может, тут все-таки есть моя вина? Может, я, сама того не желая, дала ему какой-то повод?
– Не говори глупости!
– А Бен? Он бы остался в живых, если бы не… – Она отставила от себя чашку, оттолкнула стул и поднялась. – Пойду к себе, закончу собирать чемоданы.
– Собирать чемоданы? – ошеломленно переспросил Кери.
– Не могу же я оставаться здесь вечно! – Мэлори направилась к двери. – Сэбин был очень добр, привезя меня сюда вчера ночью, но мне неловко и дальше доставлять ему такие неудобства.
– Побойся Бога! Ты называешь свое присутствие здесь «неудобством» для Сэбина? – Кери рассмеялся. – Если он вернется и не застанет тебя здесь, то сломает мне вторую руку за то, что я позволил тебе уйти.
– Он не станет на тебя сердиться. – Мэлори обернулась и смотрела на Кери блестящими от слез глазами. – Он тебя любит. Ты – одна из немногих констант в его жизни.
– А ты, стало быть, нет?
Она отрицательно покачала головой:
– Ты же сам говорил: у Сэбина не бывает долгих романов.
– Я вообще слишком много говорю. Тебе это кто угодно подтвердит. – Кери встал из-за стола. – Дождись его возвращения и поговори с ним сама, Мэлори.
– Я не могу остаться. Как, по-твоему, почему я убежала от него в Нью-Йорк? В свое время он сказал мне, что я сделана из воска. – Она болезненно улыбнулась. – Тогда я начала с ним спорить. Сейчас я бы этого делать уже не стала.
– И куда же ты собралась?
– Я не могу тебе сказать. – Она подняла руку, словно останавливая его. – Ведь ты обязательно скажешь об этом Сэбину.
– Конечно, скажу, – неохотно кивнул Кери.
– Так что будет лучше, если я просто растворюсь в утренней мгле. – Она повернулась и приготовилась выйти. – Прощай, Кери. Мне будет недоставать тебя. И спасибо за все.
* * *
– А вот это черта с два! – рявкнул Сэбин, вырывая у таксиста чемодан, который тот уже собирался уложить в багажник, и ставя его на мостовую. – На сей раз ты от меня не сбежишь, Мэлори. Ни сегодня, ни завтра и вообще никогда.
Мэлори вздрогнула, обхватила себя руками и только после этого решилась повернуться и встретиться взглядом с Сэбином.
– Я уезжаю, Сэбин. Прошу тебя, положи чемодан в багажник.
– Черта с два! – Сэбин сунул в ладонь таксиста смятую банкноту. – Отнеси вещи обратно и скажи консьержу, чтобы отправил их в апартаменты Уайта. – Затем, не дожидаясь ответа, он схватил Мэлори за руку и потащил к стоявшему поодаль лимузину. – Не говори ни слова, – приказал он, открывая заднюю дверцу автомобиля. – Ни единого звука. – Заставив женщину забраться в машину, он устроился рядом с ней на мягком сиденье. – Дай мне время, чтобы успокоиться и подавить желание придушить тебя. – Сэбин подал знак шоферу трогаться и назвал место назначения:
– Центральный парк. – Затем он обернулся к ней. – Я не поверил ушам, когда Кери сказал мне, что ты повернулась и ушла.
– Кери сказал тебе? – недоуменно переспросила Мэлори, но затем поняла:
– Ах да, в машине есть телефон. Я и не подумала, что он может тебе позвонить.
Губы Сэбина упрямо сжались:
– Нет, ты подумала. Подумала о том, что тебе будет удобнее сбежать от меня, даже не попрощавшись.
Мэлори смотрела прямо перед собой, гордо подняв голову:
– Я знала, что мне будет трудно говорить с тобой.
– Вот здесь ты права. Еще как трудно, черт побери! Даже невозможно! Я поперея на Лонг-Айленд, чтобы спасти твою дружбу с Гердой, а ты…
– Ты мог бы спросить меня, и я сразу сказала бы тебе, что это безнадежно. – Она посмотрела на Сэбина. – Герда ведь даже не стала тебя слушать, разве не так?
– Еще как стала. Я заставил ее. – Сэбин помолчал. – Она, правда, не захотела сразу поверить мне. Придется предпринять еще одну попытку.
– Вряд ли у тебя что-нибудь получится. Она любила Джеймса. Ей проще думать, что во всем виновата я, нежели осуждать его.
– Судя по тому, что поведал мне Кери, тебе так тоже проще. – Он взял ее за плечи и потряс. – Пойми одно. Ты ни в чем не виновата. Ты не давала Делажу никаких поводов.
– Откуда тебе знать! – В ее голосе звучала мука. – Откуда мне самой знать!
– Это я тебе говорю. Я знаю тебя. В тебе много тепла и любви, но только безумец, подобный Делажу, мог истолковать проявления дружбы как нечто большее. – Сэбин горько улыбнулся. – У меня для этого было гораздо больше оснований, и то…
Мэлори смотрела поверх его плеча в тонированное стекло, за которым нескончаемой разноцветной лентой проносились улицы города.
– Ты как-то раз сказал, что женщины, подобные мне, пробуждают в мужчинах одержимость.
– Так и есть. – Сэбин отпустил плечо Мэлори и взял ее лицо в свои ладони. – Хватит смотреть в это дурацкое окно. Лучше послушай меня. – Взгляд его был пристальным и не отрывался от ее лица. – Ты настолько прекрасна, что я начинаю дрожать от одного только взгляда на тебя. Я как-то сказал Кери, что ты – возродившаяся Елена Прекрасная. Из-за таких женщин, как ты, мужчины начинают войны, пишут великие книги, но… – Он прервался, чтобы сделать глубокий вдох. – Но красота – не единственное, что в тебе есть, и даже не главное. Помимо этого, ты еще глубокий и умный человек, и ты имеешь право выбора. Ты не можешь судить себя за то, что Делаж полюбил тебя. – Он помолчал. – И не можешь винить себя за то, что тебя полюбил я.