Ума подняла голову и зазывно посмотрела на Вульфа.
– Вам, должно быть, одиноко. Такому могучему мужчине обязательно нужна женская ласка. Я была бы счастлива как-то услужить вам.
– Ты хочешь занять место Рейны в моей постели, – ровным тоном произнес Вульф.
Ума просияла.
Вульф тяжело вздохнул: эта мысль даже не приходила ему в голову. Ума, конечно, была довольно привлекательна, но она не была Рейной.
– Вынужден отклонить твое предложение. Если бы я тебя хотел, я бы давно уже взял тебя в свою постель. На хуторе хватает рабов-мужчин. Выбери среди них кого-нибудь и примени к нему свои чары, а мне ты неинтересна.
Ума, опустив голову, отошла. Вульф задумчиво смотрел ей вслед, вдруг задавшись вопросом, почему она не вызывает у него никакого желания – да и никогда не вызывала. Может, потому что Вульф испытывал неутолимую страсть к Рейне? Чем больше он об этом думал, тем больше ему хотелось, чтобы Рейна не исчезла из его жизни. Несмотря на свою ненависть к датчанам, Вульф понял: Рейна нужна ему и в доме, и в постели.
В тот вечер, поужинав с семьей, Вульф удалился в свой дом, жалея, что не может забрать с собой Рейну. Она показалась ему уставшей и явно нуждающейся в отдыхе. Он пожелал всем спокойной ночи и пошел к себе, чтобы уснуть в одиночестве. Ночью он почувствовал, как Рейна скользнула под шкуры и прижалась к нему, ее тело было теплым и манящим.
– Рад, что ты решила присоединиться ко мне, – прошептал он ей на ухо. – Ты, должно быть, смертельно устала.
Когда она не ответила, он положил ее голову себе на грудь и быстро уснул, успев подумать о том, как хорошо будет заняться с ней любовью, когда они проснутся утром. Утреннее соитие – прекрасный способ подготовить тело к дневным заботам.
Рейна отошла от колыбельки Ролло. Первый раз за последние два дня она позволила себе расслабиться. Ребенок спокойно дышал и мирно спал. Больше она для него ничего сделать не сможет.
– Лучше тебе пойти домой, – посоветовала ей Ольга. – Ты вылечила моего ребенка, и я благодарна тебе. Ты так измучилась! Я пошлю за тобой, если понадобится, но сомневаюсь, что в этом возникнет необходимость. Возьми с собой факел, на улице уже темно.
Рейна последний раз бросила взгляд на спящего ребенка и кивнула. Она устала и с нетерпением ждала того момента, когда окажется в постели с Вульфом и ее согреет его большое тело.
Она набросила на плечи плащ, вынула факел из крепления в стене и тихо ушла, чтобы никого не разбудить. Воздух на улице был бодрящим, и она постаралась побыстрее пересечь двор. В доме было темно, если не считать догорающего в очаге огня. Рейна поставила факел в свободное крепление, повесила плащ на крючок и, обо что-то споткнувшись, пошла в альков Вульфа. Подавив зевок, она отдернула занавеску… и замерла.
В альков проникало достаточно света, чтобы разглядеть две фигуры, прижавшиеся друг к другу под шкурами: крупная, явно мужская фигура почти полностью закрывала собой меньшую фигуру женщины. Вульф и…
Рейна подобралась поближе, стараясь в тусклом свете рассмотреть женщину, занявшую ее место в постели Вульфа.
Ума!
– Пусть Хельм [5] заберет тебя, Вульф! – крикнула Рейна достаточно громко, чтобы разбудить спящих, уютно завернувшихся в меха.
Вульф резко выпрямился, на лице его читалось изумление.
– Рейна?
– Очевидно, ты не ожидал, что я вернусь сегодня, – прошипела Рейна. – Так значит, вот какой брак ждет меня с тобой? Но я не согласна! Можешь сделать Уму своей наложницей, мне все равно.
– Уму? О чем это ты?
Рядом с Вульфом выпрямилась Ума, ее обнаженные плечи белели в бледном свете. Вульф повернул голову и уставился на Уму.
– Молот Тора, Ума! Что ты делаешь в моей постели?
– Не прикидывайся невинным, Вульф, – потребовала Рейна. – Похоже, тебя устроит любая женщина. Я тебе не нужна.
Вульф стал на колени, схватил Уму за руки и сбросил ее с кровати.
Рейна окинула Уму оценивающим взглядом. Теперь, когда бесформенная рубаха не скрывала ее тело, оказалось, что в соответствующих местах у нее просто роскошные изгибы. Какой мужчина сможет устоять перед ней? Очевидно, не Вульф.
– Ты ничего не имел против, когда я забралась в твою постель! – Ума надула губы. – Я просто хотела утешить тебя.
– Пошла вон! Поговорим об этом завтра.
– Не вышвыривай наложницу из постели ради меня, – нежно проворковала Рейна. – Я могу поспать и в доме Хагара.
– Вон! – заорал Вульф, увидев, что Ума не торопится уходить.
Когда Рейна повернулась, чтобы вслед за Умой выйти из алькова, Вульф схватил жену за руку и рывком бросил ее на кровать.
– Я не звал Уму в свою постель, – прорычал он.
– Я не верю тебе, Вульф. Отпусти меня. Я возвращаюсь в дом твоего брата. Я лучше буду спать на скамье, чем займу место Умы рядом с тобой.
– Я уже сказал, что не звал Уму в свою постель, – повторил Вульф сквозь зубы.
– Только не говори, что Ума осмелилась залезть к тебе на свой страх и риск, – язвительно произнесла Рейна, – потому что в это мне как-то трудно поверить.
– Ложись. Разберемся утром. Я скучал по тебе, женушка.
– Нет, я ничего для тебя не значу. Я для тебя всего лишь лекарь твоей семьи.
– Рейна, будь благоразумна! Разве я не сказал, что женюсь на тебе, в присутствии всех твоих родичей? Зачем мне было так поступать, если бы я не хотел, чтобы ты стала моей женой?
– Тебе было нужно мое умение врачевать.
– И это тоже, но я также хотел получить тебя и для собственного пользования.
Рейна соскользнула с кровати. Вульф протянул к ней руку, но не поймал. Поняв, что свободна, она в два шага преодолела расстояние до занавески и выскочила в зал. Она уже успела покинуть дом Вульфа и дойти до середины двора, прежде чем Вульф сообразил, что произошло. Бросив взгляд через плечо, Рейна увидела, что он стоит в дверях – обнаженный бог во всем своем великолепии.
Вульф отвернулся. Он ничем не заслужил такого отношения Рейны. Затем на глаза ему попалась съежившаяся в углу Ума, и он направился к ней. В его серебряных глазах сверкал едва сдерживаемый гнев.
– Я жду объяснений, женщина! – проревел он.
– Рейна вас не заслуживает, – заскулила Ума. – Когда вы пустили меня в свою постель, я подумала, что вы хотите меня.
– Молот Тора! Я был сонный и принял тебя за Рейну. При первой же возможности я найду тебе нового хозяина.
– Нет, хозяин, умоляю! Я не хочу покидать вас. Я буду хорошо себя вести, обещаю.