И все же… Когда он смотрел на нее, она не могла противостоять блеску восхищения, вспыхнувшему в его ледяных серебряных глазах. Она поклялась себе не реагировать на такие взгляды. Она ненавидела его за горе, которое он причинил ей и ее семье, и не собиралась становиться жертвой его мужской притягательности.
Рейна обошла дом, нашла в угловом сундуке волчью шкуру и свернулась калачиком на скамье. Но сон не шел к ней. Скамья была жесткой и неудобной. В доме отца она спала на настоящей кровати, устеленной мехами. А в Константинополе она жила в роскоши, о какой ранее не смела даже мечтать.
Рейна все еще пыталась устроиться поудобнее, когда вернулся Вульф. Она замерла, услышав, что он остановился возле скамьи, на которой она лежала. Она физически ощущала на себе его взгляд и не осмеливалась даже дышать. Прикажет ли он ей ублажать его в постели? Когда он направился в альков, она с облегчением выдохнула.
Прежде чем уснуть, Рейна вспомнила о парусах, которые заметила у входа во фьорд, и подумала, что не стоило так волноваться из-за них. Когда она увидела их, ее охватил ужас. Для Рейны паруса на горизонте означали приближение захватчиков. Она всю свою жизнь жила в страхе перед набегами викингов. Но поскольку Вульф, кажется, не встревожился, ей-то зачем беспокоиться?
Рейна уснула, но видение парусов не покидало ее.
Вульф ворочался на своем ложе, покрытом шкурами, страстно желая ощутить рядом податливое, роскошное тело, которое недавно держал в руках. Рейна, должно быть, настоящая ведьма, раз так скоро покорила его. На мгновение он даже позабыл о том, кто она и какое горе причинили ему ее соплеменники. Он вызвал в памяти ее образ – какой он увидел ее, когда она выходила из воды, ее гибкое совершенное тело, ее длинные волосы, сверкающие в лунном свете подобно бледному золоту… От одной мысли о ней чресла Вульфа напряглись.
Когда сон, наконец, овладел им, член у него по-прежнему стоял.
Рейну грубо вырвали из объятий сна – это была Ума.
– Вставай, лентяйка! Рабы не могут позволить себе роскошь дрыхнуть после рассвета.
Рейна открыла глаза.
– Что, уже рассвело?
– Давно. Сверни шкуры и положи их на место, в сундук. Со вчерашнего дня осталась овсянка. Можешь утолить голод после того, как натаскаешь воды из колодца.
Рейна встала, потянулась и свернула шкуры. Укладывая их в сундук, она заметила, что Лорн сидит за столом и поглощает большую порцию яичницы с ветчиной.
– Мне больше по душе то, что ест Лорн, – заявила она.
– Ты будешь есть то, что тебе дадут, – отрезала Ума. – Ты не сделала ничего такого, чтобы заслужить яичницу с ветчиной. Ведро возьмешь возле двери, а колодец во дворе. Уверена, ты легко найдешь его. Чтобы наполнить бочку, понадобится принести несколько ведер воды, так что тебе лучше сразу же приняться за работу.
Несмотря на неодобрительный взгляд Умы, Рейна сначала посетила уборную, помыла руки и сполоснула лицо, а потом принялась носить воду. Она действительно обнаружила деревянное ведро у двери и пошла с ним к колодцу, расположенному в центре двора.
Не успела она сделать и несколько шагов, как увидела Вульфа и его брата Хагара. Они выходили из строения, которое, как догадалась Рейна, было баней. Бани были на всех хуторах, даже на хуторе, где она выросла. Она решила не обращать на мужчин внимания, но они заметили ее и направились к ней.
– Куда это ты идешь? – спросил Вульф.
Она красноречивым жестом подняла ведро.
– Я думала, это очевидно.
– Носить воду входит в обязанности Лорна.
– Теперь это моя обязанность – по крайней мере, мне так сказали, – пояснила она и пошла дальше.
Вульф схватил ее за руку, заставив остановиться.
– Есть и другие дела, которыми ты могла бы заняться. Ты уже поела?
Рейна отрицательно покачала головой.
– Я тоже еще не завтракал. Возвращайся в дом. Ума приготовит мне завтрак и заодно покормит тебя.
– Но Ума сказала…
– Здесь я хозяин! – проревел Вульф. – Делай, что я говорю!
– Сам скажи Уме, – буркнула Рейна, резко развернулась и, сердитая, пошла к дому.
– Вижу, тебе нелегко, брат, и рад, что не оказался на твоем месте, – заметил Хагар, отчаянно пытаясь не рассмеяться.
Вульф недовольно уставился на него.
– Давай, смейся! Это ведь ты во всем виноват.
– Когда я покупал Рейну, я и представить себе не мог, что у тебя с ней уже что-то было. Я думал, с ней ты сможешь как следует поупражняться в постели. Тебе очень нужна женщина, она добавит остроты в твою жизнь.
Рассмеявшись, Хагар ушел.
Выругавшись вполголоса, Вульф вернулся в свой дом и увидел, как Ума бьет Рейну.
– Ведьма! – кричала Ума. – Когда я тебе приказываю, ты должна повиноваться. Почему ты вернулась с пустым ведром? За свое непослушание будешь ходить голодная весь день!
Женщины и не подозревали о присутствии Вульфа, пока он не спросил:
– С каких это пор ты стала здесь командовать, Ума? – от его тона, холодного и угрожающего, у Рейны по коже поползли мурашки. – В этом доме я единственный, кто может вершить суд.
– Я не имела в виду ничего плохого, господин, – проскулила Ума. – Ваша новая невольница ужасно своенравная, и с ней нужно быть построже.
– Это мне решать, Ума. К тому же приносить воду из колодца обязан Лорн, – и он пристально посмотрел на раба.
Тот понял намек, вырвал из рук Рейны пустое ведро и поспешно вышел.
– Какие же обязанности вы придумаете для своей новой рабыни? – поинтересовалась Ума. – Нельзя же ей весь день сидеть сложа руки.
– Я подумаю об этом, – ответил Вульф. – А пока я бы не прочь перекусить. Когда будешь готовить мне завтрак, сделай порцию и для Рейны. Она еще не ела.
– Я подогрела ей овсянки, – откликнулась Ума и потянулась за миской.
Вульф бросил взгляд на деревянные блюда, с которых ели Ума с Лорном, и заметил на них остатки яиц и мяса.
– Я вижу, ты и Лорн уже поели.
Рейна заметила, что Ума нервно сглотнула, и сдержала улыбку, уже готовую появиться на губах: рука у Умы была тяжелая.
– Да, мы позавтракали, когда Рейна еще спала, – невнятно произнесла Ума.
– Я понял, – бросил Вульф. – И что вы ели?
– Яичницу с ветчиной, хозяин.
– Мы с Рейной будем то же самое.
– Яиц больше нет. Я подумала, что вы позавтракаете со своей семьей, как обычно.
– На сей раз ты ошиблась, – он повернулся к Рейне. – Пойди в курятник и поищи там яйца, пока Ума готовит остальное.