— Я дала тебе слово, — горько ответила Весс, — и можешь быть уверена, что обещание для меня свято. Пусть твое дело принесет выгоду, — Весс повернулась и с подернутыми дымкой глазами взялась за ручку двери.
— Вестерли, — нежно произнес Литанде, — неужели ты думаешь, что я вернулся лишь за тем, чтобы вырвать у тебя клятву?
— Это не имеет значения.
— Возможно, что нет, ибо немногим я могу отплатить тебе.
Весс снова обернулась:
— Неужели ты думаешь, что я дала тебе обещание лишь потому, что надеялась на твою помощь?
— Нет, — донеслось в ответ. — Фреджоджан, жаль, что у меня мало времени, но вот что я хочу тебе сообщить. Вчера ночью я разговаривал с Джабалом.
— Почему ты мне ничего не сказал? Что он ответил? Он знает, где Сэтан? — Весс не могла не спросить о нем, хотя и знала, что ничего утешительного от Литанде не услышит. — Он примет нас?
— Сестренка, он не видел вашего друга. Он сказал, что у него нет времени встретиться с вами.
— Понятно.
— Я нажал на него. За ним остался должок, но вчера он весьма странно вел себя. Похоже, что он боится не меня, а чего-то другого, и это весьма подозрительно, — Литанде посмотрел назад.
— Но хоть что-то он сообщил?
— Он ответил… сегодня вечером вам следует прийти к дворцу губернатора.
— Зачем?
— Вестерли… это может не иметь отношения к Сэтану, но там проходят торги.
Весс растерянно опустила голову.
— Там выставляют на продажу рабов.
Ярость, унижение и надежда с такой силой вспыхнули в душе Весс, что она не могла и слова молвить. Поднявшись на ступеньку, Литанде обнял ее. Дрожа, Весс прижалась к нему, и он погладил ее по голове.
— Если он там, то как же законы, Литанде? Неужели свободного человека можно выкрасть из дома, и… и…
Литанде посмотрел на небо. Солнце уже сияло над крышей одного из зданий.
— Фреджоджан, я должен идти. Если вашего друга будут продавать, то вы можете попытаться его купить. Здешним торговцам не тягаться мошной со столичными, но деньги у них водятся. Вам понадобится крупная сумма, и мне кажется, что вам стоит обратиться к губернатору. Он молодой человек, и пускай глуп, но в нем нет зла, — Литанде снова сжал Весс в объятьях и спустился с крыльца. — Прощай, сестренка. Поверь, я остался бы, если б мог.
— Я знаю, — прошептала она.
Литанде пошел прочь, ни разу не обернувшись, оставив Весс одну среди утренних теней.
Поднявшись по ступенькам, Весс вошла в комнату. Завидев ее, Чан приподнялся на локте.
— Я начал волноваться, — заметил он.
— Я могу позаботиться о себе, — огрызнулась Весс.
— Весс, дорогая, что произошло?
Она пыталась ответить, но не могла. В молчании она уставилась на дверь, повернувшись спиной к лучшему другу.
Когда Чан встал с постели. Весс обернулась. В лучах солнца, пробивавшихся сквозь занавеску, был виден его торс. Как и все. Чан изменился за время долгого путешествия. Он был по-прежнему красив, но стал более худым и жилистым.
Чан мягко коснулся ее плеча. Весс отшатнулась.
Его взгляд упал на застывшие капли крови на воротнике.
— Ты ранена! — ахнул он. — Кварц!
Лежа в постели, та что-то сонно пробормотала. Чан попытался подвести Весс к окну, где было больше света.
— Не касайся меня!
— Весс…
— Что случилось? — спросила Кварц.
— Весс ранена.
Кварц прошлепала по полу босиком, и тут Весс разразилась рыданиями, почти падая в ее объятая.
Кварц держала Весс так же, как несколько недель назад она сама беззвучно плакала в ее объятьях, не в силах более сносить разлуку с детьми и родным домом.
— Скажи, что случилось, — тихо попросила Кварц.
Все, что смогла рассказать Весс, относилось больше к объяснениям Литанде жизни и нравов Санктуария, нежели к описанию нападения.
— Я понимаю, — произнесла Кварц, выслушав ее короткий рассказ. Женщина погладила ее по голове и смахнула с лица слезы.
— Я, нет, — ответила Весс. — Я, наверное, схожу с ума, что веду себя так! — Слезы снова полились из глаз, и Кварц усадила Весс на одеяло. Сонно мигая, Эйри поднялась с кровати, не понимая, в чем дело и вместе с озадаченным Чаном присоединилась к Кварц и Весс. Усевшись с Весс рядом. Кварц обняла плачущую подругу, а Эйри тем временем распростерла над ними крылья.
— Ты не сходишь с ума, — попыталась найти слова утешения Кварц, — ты просто не привыкла к подобному образу жизни.
— Я не желаю привыкать к такому существованию. Я ненавижу это место, я хочу найти Сэтана и отправиться домой.
— Я знаю, — прошептала Кварц, — я знаю.
— Но я — нет, — ответил Чан.
Весс прижалась к Кварц, не в силах сказать что-либо, дабы смягчить обиду, нанесенную Чану.
— Оставь ее ненадолго одну, — ответила Чану Кварц. — Дай ей отдохнуть. Все будет хорошо.
Кварц опустила Весс на кровать и прилегла рядом сама. Устроившись между Эйри и Кварц, под сенью крыл Весс быстро погрузилась в сон.
Проснулась она лишь к полудню. Голова страшно болела, а черная ссадина на ребрах причиняла боль при каждом вдохе. Весс огляделась по сторонам. Сидевшая неподалеку Кварц, занятая починкой лямки, улыбнулась ей. Эйри прихорашивала короткий мягкий мех, а Чан устроился у окна, положив руку на подоконник. Он смотрел куда-то вдаль, рубашка небрежно лежала на колене.
Весс пересекла комнату и присела на колени рядом с Чаном. Он бросил на нее взгляд, отвернулся к окну, но затем снова повернулся к девушке.
— Кварц мне объяснила немного…
— Я была в ярости, — ответила Весс.
— Но даже если варвары ведут себя как… варвары, не стоило сердиться на меня.
Весс прекрасно понимала, что Чан прав, но гнев и смущение, переполнявшие ее, были слишком сильны, чтобы найти простые слова.
— Ты знаешь, — продолжил Чан, — ты прекрасно знаешь, что я не мог бы вести себя подобным образом…
Лишь на мгновение Весс и впрямь попыталась вообразить Чана, ведущего себя подобно хозяину таверны или Бучелу Мейну, таким же заносчивым, слепым, занятым лишь собственными интересами и удовольствиями. Эта мысль показалась Весс настолько нелепой, что она разразилась смехом.
— Я знаю, что нет, — Весс злилась бы на того, кем мог быть Чан, сложись обстоятельства жизни иначе, а еще более злилась бы на себя, родись она в городе. Она быстро обняла Чана.