– Вам больно! Простите меня, пожалуйста, – прошептала она дрожащим голосом. – Но ведь вы сами напали на меня…
На ее глаза навернулись слезы, в голосе звучало такое искреннее сожаление, что даже недоверчивый Доминик не смог обнаружить ни тени притворства.
Он удивленно улыбнулся, темные глаза насмешливо заблестели:
– Террористка из тебя явно не получилась, – заметил он и мягко подтолкнул девушку к двери в другом конце каюты. – Посмотрим, может, роль доброй самаритянки тебе больше подходит?
Доминик распахнул дверь в ванную комнату, которая сияла всеми оттенками синего и голубого, и Джейн послушно вошла. Найдя на полке антисептик, она начала бережно промывать его губу. В какой-то момент Доминик слегка дернулся от боли, и девушка испуганно вскрикнула; в глазах ее тоже промелькнула боль. Эта способность так остро переживать чужую боль, казалось, настолько удивила владельца яхты, что он до конца процедуры не сводил с нее своих внимательных и насмешливых глаз.
Когда кровотечение остановилось, Доминик отвесил ей насмешливый поклон:
– Премного благодарен. Похоже, мне стало намного лучше.
Джейн облегченно вздохнула.
– Я рада, – просто сказала она и робко попросила:
– А теперь не могли бы и вы сделать для меня кое-что?
– И что же именно? – вкрадчиво спросил он, удивленно вскинув брови.
– Наденьте что-нибудь, пожалуйста, – попросила Джейн, и стыдливый румянец вновь вспыхнул на ее щеках.
Доминик хмыкнул:
– Ах, да! Совсем забыл, какое впечатление это на тебя производит. Но тебе придется пойти со мной: к сожалению, я не могу оставить тебя без присмотра.
Доминик неторопливо вышел из ванной и направился к стенному шкафу. Отодвинув дверцу, он снял с вешалки брюки и натянул их на себя, после чего облачился в кремового цвета спортивную рубашку. Сунув ноги в легкие мокасины, он поинтересовался все тем же насмешливым тоном:
– Довольна?
Джейн кивнула, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– Я так и думал. Еще бы! Теперь моя задница не сверкает… Уверяю тебя, я не извращенец; это не в моем вкусе, – добавил Доминик уже серьезнее, жестом указав на обтянутое черным бархатом легкое кресло, стоявшее в двух шагах от исписанной ею стены. – Проходи, садись. Хочу задать тебе парочку вопросов.
– А разве мы не будем дожидаться полиции? – испуганно спросила Джейн, покорно усаживаясь в кресло.
– Думаю, сначала ты должна объяснить все мне. В конце концов, это ведь моя стена пострадала, а не чья-то другая.
Джейн снова окинула надпись огорченным взглядом:
– Неужели панель безнадежно пропала? Нельзя ли будет потом как-нибудь очистить ее? Она такая красивая…
Джейк Доминик вздохнул:
– Боюсь, уже ничего не поделаешь; можно только заменить облицовку. Ты неплохо поработала!
– А кто была та, другая? – неожиданно выпалила Джейн, ее золотисто-карие глаза с любопытством смотрели на него.
– Не понял? – озадаченно переспросил Доминик, присаживаясь на край кровати.
– Ну… вы обмолвились, что я была второй женщиной за эту ночь. А кто та, другая?
– С моей стороны было бы крайне неделикатно называть ее имя, – сухо ответил владелец яхты. – Могу сказать только, что вечером я общался с одной леди, у которой себялюбия намного больше, чем ума. – Его губы изогнула циничная усмешка. – Она рассчитывала, что сумеет заставить вспыхнуть угасшие угольки!
Джейн тут же догадалась, что он имеет в виду Денизу Паттерсон – ослепительную блондинку, популярную ведущую ток-шоу. Именно о ней шла речь в той заметке, из которой они с Люком сделали вывод, что Доминика нет на яхте. Неужели она ему надоела и он выпроводил ее? На мгновение Джейн ощутила сочувствие к этой женщине, которая хотела добиться внимания человека, потерявшего к ней интерес. Впрочем, судя по газетным сплетням, любовные связи Доминика обычно длились не более двух недель. И, глядя на его невозмутимое лицо и циничную улыбку, Джейн поняла, что так оно и есть. У этого человека было все, что только можно пожелать, он мог удовлетворить любую свою прихоть! Должно быть, это неизбежно вызывает пресыщение.
Доминик слегка нахмурился, заметив, с каким изучающим видом смотрит на него девушка.
– Я оставил тебя здесь не для того, чтобы удовлетворять твое любопытство! И все же не теряю надежды получить ответы на свои вопросы. Итак, как тебя зовут?
– Джейн Смит, – ответила она, размышляя о том, каким образом расстегнутая рубашка, приоткрывающая грудь, создает ощущение большей обнаженности, чем голое тело.
– Можно было бы придумать что-нибудь более оригинальное…
– Но так оно и есть на самом деле! – воскликнула Джейн, глядя ему в глаза. – Почему вы решили, что я обманываю? Ведь это так легко проверить.
Доминик пожал плечами:
– Ладно. А сейчас главный вопрос – почему ты выбрала именно меня?
– Дело в вашем новом фильме, – пробормотала Джейн. – В нем упоминается атомная станция.
Доминик недоверчиво покачал головой:
– Но это самый обыкновенный пошлый триллер, не претендующий ни на что большее!
Джейн стало ясно, что его не проведешь.
– Видите ли, мы хотели привлечь внимание общественности. И надеялись, что информация об этом появится на первых полосах газет…
Доминик поморщился:
– Наверняка. А могу я спросить, кто это «мы»?
Джейн встревоженно посмотрела на него округлившимися глазами и быстро проговорила:
– Это моя собственная идея, и ничья больше. К ней никто не имеет никакого отношения.
– Если ты честно признаешься полиции во всем и назовешь соучастников, они обойдутся с тобой помягче, – холодно обронил Доминик.
Джейн в ответ затрясла головой и снова упрямо повторила:
– Я не могу. Это моя идея. Никого со мной не было.
Странное дело, но упорное запирательство девушки, казалось, понравилось владельцу яхты, он с явной симпатией окинул взглядом ее хрупкую фигурку.
– Ты знаешь, что тебя ждут большие неприятности?
В глазах девушки промелькнул страх. Детские пухлые губы дрогнули.
– Да, знаю, – ответила она, – но… но все-таки к этому делу никто больше не имеет отношения.
Дверь каюты распахнулась. Трое здоровых мужчин ворвались внутрь и стремительно огляделись, ища злоумышленника. Джейн вздрогнула и подняла голову. Один из вошедших, в синем форменном кителе, с проседью в волосах и грубым обветренным лицом, видно был главным в этой троице. Двое других, одетые в джинсы и водолазки, были значительно моложе.