Когда она решилась спросить об этом превратившегося в угрюмого незнакомца собственного мужа, то ответом ей была презрительная усмешка, которая ничего ей не объяснила, а лишь сильнее обеспокоила.
После приземления вертолета Донован не проронил ни слова. Освещая путь электрическим фонариком, он молча и решительно шагал по лесной тропинке впереди Бренны, не обращая ни малейшего внимания на то, что она едва поспевает за ним. Бренна так запыхалась, что у нее не осталось сил ни протестовать, ни задавать вопросы.
Они вошли в дом, Майкл включил свет, запер за Бренной дверь, повернулся к ней и пристально посмотрел на ее побледневшее лицо, растрепанные волосы и часто вздымающуюся от быстрой ходьбы грудь.
– Тебе не помешало бы немного выпить, – проговорил он в сторону, будто обращаясь к кому-то другому. Он подошел к бару, плеснул в стаканчик немного коньяка и протянул его девушке.
Она глотнула янтарной жидкости и поморщилась от непривычного вкуса. Однако коньяк сразу же оказал свое целебное действие, животворным теплом распространяясь по жилам. Донован тем временем подошел к камину и стал разводить в нем огонь. Бренна сделала второй глоток и, поставив пустой стаканчик на столик, забралась на стоящий напротив камина алый диван, по-детски подогнув под себя ноги. Она действительно чувствовала себя несправедливо наказанной маленькой девочкой, которой пришлось столкнуться с непонятно чем вызванным гневом взрослых.
Дрова в камине начали разгораться. Майкл подошел к дивану и так же холодно, как и прежде, спросил Бренну:
– Теперь тебе лучше?
Она кивнула. Донован снял пиджак и бросил его на велюровое кресло. За пиджаком последовал галстук. Он закатал рукава рубашки до локтей, подошел к бару и налил себе коньяка.
Взяв стаканчик, он вернулся к Бренне, но не стал садиться к ней на диван, а встал рядом, спиной к огню, широко расставив ноги. Бренна вздрогнула, заметив, что оранжевые языки пламени обрамляют его фигуру причудливым ореолом, делая ее единым целым с огнем. На мгновение Майкл показался ей Люцифером, повелителем ада, восставшим из своего огненного подземного царства. Постоянно излучаемая им энергия сегодня казалась особенно заметной и опасной. Ее измученные нервы, которые только начали немного отходить после успокаивающего действия коньяка и исходившего от камина тепла, снова напряглись.
Она отбросила с щеки локон и провела языком по пересохшим губам.
– Как ты узнал, где искать нас? – спросила она срывающимся голосом.
Под его щеками заходили желваки, и он одним глотком наполовину осушил стаканчик.
– А ты ничем не отличаешься от других женщин, – протянул он. – Тебе так же нужно все объяснить, все разжевать и выложить на тарелочке… На твоем месте я бы не слишком допытывался, как обнаружилось твое исчезновение. Не стоит испытывать мое терпение, я и так с большим трудом удерживаюсь от того, чтобы поступить с тобой так, как ты того заслуживаешь.
Бренна с удивлением взглянула на него.
– Я ничего не понимаю…
– Все еще притворяешься невинным созданием? – с иронией спросил он. – Да, тебе это удается очень хорошо, но теперь игра окончена. – Он отпил коньяка и прислонился к камину в расслабленной позе. – Однако я, пожалуй, удовлетворю твое любопытство. Боб Филипс возился в гараже с «Мерседесом», когда ты садилась в машину с Шадо. Он вас и увидел. Боб знал, что ты никуда не собиралась уезжать, и решил позвонить мне.
Я сразу же догадался из его описания, с кем ты уехала, и приказал Бобу ехать за вами и быть на постоянной связи со мной. Я приехал на взлетную площадку буквально через десять минут. Когда Боб доложил мне, что Шадо едет по направлению к аэропорту Портленда, я связался с Монти и сказал ему, чтобы он забрал Дорис Чарльз и как можно быстрее отправил ее в аэропорт.
Бренна задумчиво посмотрела на огонь, чувствуя, что получила ответы далеко не на все вопросы, роившиеся у нее в голове.
– А почему это вдруг Боб Филипс решил позвонить тебе?
– Это входило в его обязанности. Он должен был присматривать за тобой.
Бренна бросила на мужа негодующий взгляд.
– Ты хочешь сказать, что Филипс на самом деле никакой не водитель, а шпион, который следил за каждым моим шагом и докладывал обо всем тебе?
– Не шпион, а телохранитель, – ответил Майкл. – Когда ты вышла за меня замуж, ты автоматически превратилась в объект возможных нападок всякого сброда, начиная от похитителей ради выкупа и заканчивая ненормальными, которые имеют на меня зуб по какой-то причине. Я просто хотел защитить тебя. – Он невесело усмехнулся. – Я поверил тебе, и мы как будто обо всем договорились. Надо отдать тебе должное – ты действовала очень убедительно. Я редко верю женщине на слово…
Бренна вздрогнула от жалящего сарказма его замечания, но внутри нее начало подниматься чувство протеста против такого враждебного отношения. Хватит, она и так долго играла роль жертвы в этом сценарии, который сложился помимо ее воли. Сначала с негодяем Шадо, а теперь с Донованом и его непонятными обвинениями.
– Я уже устала от твоего издевательского тона и всяких двусмысленностей, – заявила она, подняв голову. – Мне нечего стыдиться, я перед тобой ни в чем не виновата. Если ты в чем-то меня обвиняешь, то говори прямо.
– Время разговоров прошло, – резко бросил ей Донован. – Нам больше нечего с тобой обсуждать. Пришло время платить по счету.
Он порывисто шагнул к ней и с дикой силой, которая до этого сдерживалась только необычайной силой воли, поднял ее с дивана, схватил в объятия и впился ртом в ее губы. У Бренны закружилась голова. Ей показалось, что она потеряла сознание. Это ощущение длилось целую вечность.
Когда он оторвался от ее губ, они оба тяжело дышали, и Бренна слабо прислонилась к нему, не в состоянии стоять на дрожащих ногах.
– Бренна, что произошло? – уже мягче и теперь только с обидой спросил Майкл. – Когда я сказал тебе, что пора выполнять обещания, ты в панике решила, что лучше снова отдаться этому мерзкому типу, который в прошлом использовал тебя, а потом бросил? Ты предпочла его мне? – Он снова крепко поцеловал ее, долго не отпуская ее губы, словно выпивая последние жизненные силы. – Когда я ушел от тебя вчера, ты позвонила ему и сказала, чтобы он приезжал за тобой?
– Нет, это не правда, – простонала Бренна. Она не могла даже представить, что Майкл верит в то, будто она уехала с Шадо по своей собственной воле. – Майкл, поверь мне, – умоляюще прошептала она, – я пошла с ним только потому, что он заставил меня. Он угрожал мне…
– Какие у тебя честные глаза, – с невеселой улыбкой произнес Донован. – Они такие наивные и невинные. Тебе, наверное, снова удалось бы обмануть меня, если бы я не видел тебя на кровати вместе с Шадо.
От мелькнувшего воспоминания об этой сцене у него потемнело лицо, черты исказились от гнева, что не на шутку перепугало Бренну.