— Что мы будем теперь делать? — задал вопрос Брэди.
Ему не нравилось это место. Во-первых, Сент-Луис был гораздо больше и приятнее, чем маленький и грязный Додж-Сити. А во-вторых, этот городок просто переполняли зловещего вида мужчины, пугавшие Брэди. Впечатления мальчика были весьма близки к истине. В Додж, где закон влачил жалкое существование, действительно стекались подонки со всей округи, а убийства считались здесь самым тривиальным делом.
— Перво-наперво я собираюсь найти сиротский приют, где смогу вас оставить. А затем я — один! — поеду на Каменное ранчо.
— Что такое Каменное ранчо? — с любопытством спросила Эми.
— Огромная и чертовски преуспевающая ферма.
— Добрая леди сказала, чтобы ты не выражался в присутствии своих детей, — голоском пай-мальчика проговорил Брэди.
Коуди пренебрежительно взглянул на него.
— Послушай, парень, хватит дурака валять! Я не ваш отец. У меня вообще нет детей.
— А вы хотели бы? — оживилась Эми.
— Не больше, чем иметь жену, — заявил Коуди с нарастающим раздражением. — А вы всегда задаете столько вопросов?
— Только тогда, когда нам на них отвечают, — ответил Брэди, проказливо улыбаясь.
— Значит, так, ребятки. Мне нужно забежать к шерифу. Это вон там, — указал Коуди. — Подождите здесь, пока я с ним поговорю. Договорились?
— Обещаешь, что ты вернешься? — с тревогой спросила Эми. Девочка подумала, что быть брошенными на произвол судьбы в этом незнакомом и опасном городке даже хуже, чем находиться сейчас одним в Сент-Луисе.
— Да, я вернусь, — ответил Коуди, пытаясь придать голосу оттенок угрозы. Но у него это почему-то не получилось. Вместо недовольства в словах прозвучали нотки тепла, о наличии какового в своем сердце он даже не подозревал.
— Тогда мы подождем, — согласно кивнула Эми. Оставив свою сумку на крыльце, Коуди вошел в контору шерифа. Шериф, здоровенный мужчина лет сорока, чьи мускулы тем не менее уже изрядно обросли жирком, рассматривал присланные с почтой объявления о розыске преступников. Подняв глаза на Коуди, он недовольно нахмурился, сразу же признав в посетителе метиса: в городе хватало забот и без этого полукровки, отнюдь не внушающего доверия.
— Я шериф Херманн. Чему обязан, мистер?
— Мне нужна информация, шериф. Не могли бы вы сказать, где у вас тут поблизости находится сиротский приют?
Херманн жестко взглянул на Коуди, но, поняв, что тот говорит вполне серьезно, разразился смехом:
— Вы шутите? В Додже нет ничего подобного. Возможно, есть в Канзас-Сити или Уичито, но только не у нас. Откуда ему тут взяться?
— Да пропади оно все пропадом, дерьмо собачье! — возопил Коуди.
Что же ему теперь делать? Ведь не может он просто так бросить детей в этой паршивой дыре, где они вряд ли найдут защиту!
— А нет ли у вас, шериф, на примете семьи, которая взяла бы парочку ребят?
— Ваших? — глаза шерифа сузились.
— Да нет, просто двух сирот, прицепившихся ко мне в Сент-Луисе. Никак не могу от них избавиться.
В этот момент приоткрылась дверь, и показалась голова Брэди.
— Что ты так долго, папа? Коуди застонал.
Шериф откашлялся.
— А ну, как тебя зовут, приятель, и почему ты хочешь избавиться от своих детей?
Коуди в бессильной ярости взмахнул руками. Неужели этот кошмар никогда не кончится?
— Меня зовут Коуди Картер! Коуди Картер! И я уже сказал; это не мои дети!
— Сдается, они думают по-другому. Постой-ка… ты говоришь, Картер? Ты, случаем, не ублюдок старины Бака от индейской скво? Я слышал, что тебя ждут на ранчо для оглашения завещания. Да, жаль твоего отца. Док сказал, что в последние годы у него было хреново с сердцем.
— Попридержи язык в присутствии детей! — процедил Коуди и покраснел, осознав смысл сказанного: оказывается, к нему прицепились не только двое бродяжек, но и наставления «женщины в черном».
— Извини, — пробормотал шериф. — Но ты действительно сын старины Бака?
— Да. И я как раз собираюсь ехать на ранчо, но мне необходимо куда-то пристроить детей!
В дверях появилась Эми — с несчастным и обиженным выражением лица — и встала рядом с братом. Шериф Херманн изучающе посмотрел на их перепачканные физиономии.
— Та-ак… И что ты собираешься предпринять, Картер? Хочешь выбросить их в грязь?
— Не знаю, что и сказать, — напряженно выговорил Коуди. Его удивляло, что он так долго все это терпит.
— Мне кажется, для таких ребятишек ранчо — самое подходящее место. Простор, свежий воздух, много свободных комнат… Ирен примет их с распростертыми объятиями.
— Какая Ирен?
— Ирен Томпсон, хромая экономка Бака. Она работала у него последний десяток лет. Чертовски хреново ей с этой ногой. До сих пор не может найти себе мужа. Да ты, видать, давненько не был на ранчо, а?
— Дела мешали, — коротко ответил Коуди, не желая ворошить прошлое.
— Мы поедем на ранчо, да? — спросил Брэди, обрадованный возможностью остаться с Картером.
— Да, мы поедем на ранчо! — заорал Коуди, давая выход накопившемуся раздражению. — Только вы там надолго не задержитесь, даже и не мечтайте!
Он повернулся к шерифу:
— Есть здесь какая-нибудь конюшня, где можно арендовать фургон?
Вообще-то Коуди поначалу намеревался взять в аренду лошадь, но теперь, имея на руках двух детей, понял, что в планы придется вносить коррективы.
— В конце улицы, вы ее сразу увидите, — указал дорогу Херманн.
Коуди попрощался и вышел на улицу. Дети не отставали от него ни на шаг.
— А что это за ранчо, папа? — прыгая вокруг Коуди, тараторил Брэди, которого просто распирало от радости. — А там есть лошади? Я никогда еще не катался на лошадях. А какие еще животные там есть? А мне можно будет…
— Черт по… э-э, помолчи, ради Бога! — сорвался Коуди. — У тебя язык болтается быстрее, чем мочало на ветру!
Грязное личико Брэди сморщилось: мальчик сразу вспомнил, сколько раз приказывал ему заткнуться и не задавать лишних вопросов дядя Джулиан. Коуди заметил, как его замечание подействовало на паренька, и почувствовал раскаяние.
— Ну, а вот и конюшня, — нарочито бодро сказал он, надеясь поднять настроение Брэди.
Тот оживился и бросился к ближайшему стойлу, чтобы хорошенько рассмотреть лошадь. Эми последовала за ним; в отличие от своего отважного брата девочка старалась держаться от животного на почтительном расстоянии.
Владельца конюшни Коуди нашел в одном из денников, где тот менял лошадям подстилку. Он помнил этого человека еще с детства. Франц Фогельман уже тогда был стариком, а сейчас и вовсе выглядел древней развалиной.