Book.

– Очень мило с твоей стороны. – Словно бы не заметив горькой иронии Флетчера, Саманта закрыла за собой дверь.

Флетч угрюмо смотрел на телефон. На секун­ду у него мелькнула мысль не звонить Пьеру, а броситься за Самантой и силой затащить ее об­ратно в постель. Он снова хотел ее. Тело его из­нывало от желания, словно они не занимались любовью всю ночь напролет. Боже, что это с ним? Он дрожит как в лихорадке. Сколько бы он ни любил эту женщину, он не насытится ею.

Медленно протянув руку, Флетч взял трубку и набрал номер шофера. Он не должен подда­ваться этому безумию. Он поборет эту страсть. Он давно понял, как это опасно – попасть в за­висимость от кого бы то ни было. Он даст ей уйти, чтобы доказать самому себе, что Саманта вовсе не имеет над его телом такой уж безгра­ничной власти. Но как заставить себя не думать о ней?

Быстро отдав распоряжения Пьеру, Флетч повесил трубку.

К тому же, сказал он себе, вечером Саманта обещала вернуться.

– Я хочу, чтобы ты переехала в этот дом, – губы Флетча щекотали ее висок. – Глупо каж­дый день мотаться туда-сюда.

– А мне нравится ездить на машине. Это дает время подумать.

– Зато мне это не нравится. Вот уже шесть ночей подряд ты приезжаешь после полуночи, а потом уходишь ни свет ни заря. Такой напря­женный ритм отрицательно сказывается на тво­ем здоровье. Ты выглядишь утомленной.

Рассмеявшись, Саманта придвинулась к нему поближе.

– Ты тоже. К тому же я выкраиваю часок по­среди дня, чтобы поспать немного, а ты навер­няка эксплуатируешь свой несчастный организм целый день без отдыха. Ведь так?

– У меня очень жесткий график, – признал Флетч.

– Может быть, мне остаться завтра дома, чтобы ты мог отдохнуть?

Рука, обнимавшая Саманту, тут же напря­глась.

–Нет!

– Но было бы разумно… Губы его с неистовой силой завладели ее гу­бами.

– Замолчи, – пробормотал Флетч. – Разум­ным с твоей стороны было бы перебраться сюда, чтобы мы могли заниматься любовью двадцать четыре часа в сутки.

– Разве это возможно? Флетч снова поцеловал ее.

– Пожалуй, невозможно, потому что на са­мом деле я буду хотеть тебя каждую минуту. Я буду бросаться на тебя на веранде, в коридо­рах, – снова поцелуй. – И даже в кладовке для съестных припасов.

– Звучит соблазнительно. Особенно насчет кладовки.

– Значит, ты переедешь? Саманта покачала головой.

– Мне здесь не место.

– Черта с два! Ты – моя жена!

– Разве? – Саманта печально улыбнулась. – Но я вовсе не чувствую себя замужней женщи­ной. Может быть, когда я забеременею, я и перееду сюда жить, пока не родится ребенок. Для бе­ременной женщины, наверное, полезнее жить за городом.

– А когда ребенок родится?

– Я не знаю, – тихо сказала Саманта. – Все изменилось. Я стараюсь не заглядывать так да­леко.

Флетч молчал, но Саманта чувствовала, как напряглось его тело.

– Ты же говорила, что не сможешь оставить своего ребенка.

– Я помню, – она закрыла глаза. – Но мне не хочется говорить об этом сейчас, Флетч.

– Что плохого, если ты переедешь сюда пря­мо сейчас?

Открыв глаза, Саманта сокрушенно покачала головой.

– Господи, какой же ты упрямый!

– Я хочу, чтобы ты была рядом.

– Мы не всегда получаем то, чего хотим. Даже великий Флетчер Бронсон. Придется тебе довольствоваться нашими ночными свида­ниями.

Уткнувшись лицом ей в волосы, Флетч тихо произнес:

– Но ведь это только секс. А я, черт побери, хочу большего. Я хочу видеть тебя как можно чаще, разговаривать с тобой. Вчера мне вспом­нилось вдруг то утро возле пещеры, когда я при­нес тебе дыню и смотрел, как ты ешь ее. Я хочу встречаться с тобой за завтраком, за обедом, за ленчем.

– Как романтично! – как ни в чем не быва­ло произнесла Саманта, изо всех сил стараясь скрыть, как запело ее сердце при новых проблес­ках надежды. Ведь из слов Флетча явно следова­ло, что он стремится к более близким отношени­ям. – Но я хорошо помню, как ты ворчал на меня, пока я ела эту самую дыню. Мне захоте­лось в конце концов задушить тебя.

– Ты ела тогда слишком мало.

– Думаю, лучше оставить все как сейчас. И не стоит встречаться за завтраком.

– Ты очень упрямая женщина. Что ж, при­дется играть по твоим правилам, чтобы заставить тебя переселиться сюда.

– Что ты имеешь в виду?

Снова оказавшись сверху, он внимательно посмотрел на Саманту и, не сводя глаз с ее лица, медленно вошел в нее.

– Ребенка, конечно же. Надо удвоить свои усилия, чтобы ты поскорее забеременела.

Саманта рассмеялась.

– Наверное, это невозможно. Всему же есть предел.

– Нет, – пробормотал Флетч. – Только не с тобой, Саманта.

Куда она, черт побери, подевалась?

Уже три часа ночи, а ее еще нет.

Рука Флетчера непроизвольно скомкала про­стыню. Как он хотел ее! Что за игру она с ним затеяла? Сначала заставила привыкнуть к тому, что он спит не один, а теперь вдруг не явилась, когда она так нужна ему.

Было уже почти четыре, когда Флетч вдруг отчетливо понял, что Саманта не придет.

Он не пойдет, ни за что не пойдет к ней сам. Ни за что не признает, что ее присутствие стало необходимо ему как воздух. Если Саманта не хочет его, он найдет себе другую женщину. Монетт снимается в каком-то фильме в нескольких часах лету отсюда. Он пошлет за ней, и пусть…

Но Флетчу не нужна Монетт. Ему никто боль­ше не нужен, кроме Саманты.

Нет-нет, это пройдет. Должно пройти. Про­тянув руку, Флетч выключил свет.

Он лежал, глядя в темноту, пока первые лучи солнца не проникли в комнату. Флетч ждал. Ждал, хотя уже не верил, что Саманта придет. Но разве мог он ошибаться все это время? Ведь Саманта хотела его так же сильно, как и он ее. Значит, она должна прийти.

Но Саманта не пришла ни в эту ночь, ни на следующую. И на третий день она тоже не при­шла.

Стук, разбудивший ее, был таким громким, что походил на серию взрывов.

– Черт побери, впусти же меня, Саманта!

Флетч!

Откинув простыню, Саманта вскочила с кро­вати. Она ждала этого стука четыре дня, и все же он застиг ее врасплох и поверг в состояние, близкое к панике.

– Открой дверь!

– Перестань кричать. Я уже иду. – Надев ха­латик, Саманта торопливо подошла к двери. – Ты перебудишь весь пансион. – Отперев замок, она открыла дверь. – Ради бога, ведь уже два ча­са ночи. Ты не мог бы… – Она запнулась, взгля­нув ему в лицо. В глазах Флетчера горела дикая ярость, он не касался ее, но Саманта чувствовала даже на расстоянии, как напряжено его тело.