Некоторое время на другом конце провода царила тишина. Вопрос достиг своей цели.
– Нет, – ответил Джон. – Нет.
– Эта организация была распущена?
– На этот счет не может быть сомнений. Мы провели очень тщательное расследование, прежде чем принять решение о… – Джон умолк. – Ты не согласен?
– Не знаю, как насчет разведывательного бюро, но Карл Бардо, возможно, вовсе не исчез. – Пальцы Гуннара сжали телефонную трубку. – И находится очень близко.
– Почему ты так решил?
– Я его почувствовал, черт побери! Хоть раз, коснувшись этой мерзости, ее не скоро забудешь. Думаю, ты понимаешь меня, Джон.
– Да, понимаю, – мрачно согласился Джон. – Ты уверен в том, что говоришь?
– Не знаю. Я что-то почувствовал на долю секунды. Может, просто воображение разыгралось. Воспоминания об этом месте и о Бардо слишком живы в моей памяти. – Он сделал глубокий вдох. – Может, нам вернуться?
– Тебе решать.
– Пока все шло так хорошо! Эндрю реагирует именно так, как я рассчитывал. Готов поспорить на что угодно: мой план сработает.
– По-моему, ты уже принял решение, Гуннар. Й надеюсь, оно окажется правильным, – с металлом в голосе добавил Джон.
– Иначе ты перережешь мне глотку, не так ли? Но тебе не придется затруднять себя. Если что-то будет не так, я сделаю это собственными руками. Не волнуйся. С Эндрю все будет в порядке. Если я почувствую угрозу, то сразу же отошлю его домой.
– Не сомневаюсь.
– Позвоню тебе завтра вечером. И вот еще что: мне понадобится человек, чтобы присматривать за Эндрю и Стивеном, когда они гуляют по лесу. Может быть, Джадд Уокер. Я с ним уже работал.
– Он будет у тебя завтра же вечером.
– Хорошо. – Помешкав секунду, Гуннар сказал:
– Я могу и ошибаться, Джон.
– Я знаю тебя не первый год и не припомню,
Чтобы интуиция когда-нибудь подводила тебя. Доверься ей. Так будет лучше всего.
– До свиданья, Джон.
Гуннар положил трубку, но продолжал стоять в эркере кабинета, глядя в окно. Ему было страшно. Он надеялся, что Джон снимет с его плеч эту огромную ответственность, приказав немедленно возвращаться в Седихан. Предчувствие беды, охватившее его возле машины, было столь мимолетным, что казалось не более чем игрой воображения, однако он не имеет права рисковать Эндрю, даже если опасность минимальна. Если бы три грядущих месяца не были так важны для самочувствия ребенка, он немедленно сунул бы всех в машину и погнал ее обратно в аэропорт.
И все же Гуннар отчетливо ощутил прикосновение «мерзости», как он ее называл, и ощущение это было, как и пять лет назад, очень сильным. Но теперь он мог защитить Эндрю и Квинби.
Мальчик закричал.
Квинби рывком села в постели. В этом крике прозвучал ужас, и сразу же вслед за ним последовали всхлипывания.
Она спустила ноги на пол, схватила халат со стула, стоявшего возле кровати, и выбежала из комнаты.
Через несколько секунд Квинби уже распахнула дверь в детскую и включила свет.
– Эндрю!
Мальчик сидел на постели. По щекам его струились слезы, в широко раскрытых глазах застыл испуг, худенькие плечи содрогались от рыданий.
Квинби бросилась к постели и обняла ребенка, крепко прижав его голову к груди.
– Все хорошо, я с тобой. – Она принялась покачиваться из стороны в сторону, баюкая малыша и гладя его по волосам. – Все в порядке. Тебе приснился страшный сон?
Он кивнул. Дыхание толчками вырывалось из его худенькой груди.
– Да. – Судорожно обвив руками Квинби, он добавил:
– Тени…
– На новом месте всегда плохо спится, к тому же ты устал с дороги. – Квинби коснулась губами виска ребенка. – Не бойся, это всего лишь сон. Плохой сон, Эндрю.
– Нет, они меня ждут. – Эндрю судорожно вздохнул и доверчиво прижался к ней. – Ты такая же мягкая, как моя мама. С тобой мне спокойно.
Квинби почувствовала, как внутри нее прокатилась теплая волна.
– Тебе и должно быть спокойно. – Она внезапно засмеялась. – И мне нравится, что ты считаешь меня… мягкой. Знаешь, о чем думает Гуннар, когда смотрит на меня? О большой мягкой и удобной подушке. Смешно, правда?
Эндрю перестал всхлипывать и поднял голову, чтобы посмотреть на Квинби.
– Ты нравишься Гуннару. – На ресницах малыша повисли слезы, щеки были мокрыми. – На самом деле ты не напоминаешь ему подушку. – Эндрю наморщил лоб, будто пытаясь что-то припомнить. – Хотя он и вправду говорил что-то про кровать.
Квинби рассмеялась.
– О Господи! По-моему, ты наполовину спишь. Мальчик насупился.
– Я не сплю. – Он освободился от ее рук. К нему, похоже, вернулось прежнее достоинство. – Я сожалею, что разбудил тебя. Со мной уже все в порядке.
Квинби хотела снова обнять и приласкать мальчика, но почувствовала, что он уже преодолел в себе слабость и сделать это ей не позволит.
– Тебе часто снятся кошмары? – спросила она.
Он вытер глаза рукавом своей пижамы, на которой тоже красовалась большая надпись «ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ».
– Нет, не очень.
И все же один кошмар у него сегодня уже был – когда он спал в самолете, припомнила Квинби. И тогда он тоже пробормотал это загадочное слово – «тени».
– Если тебе приснится плохой сон, лучше его рассказать, – осторожно сказала она. – Это всегда помогает. Вытащи кошмар на свет, и он растает. Расскажи мне, что тебе приснилось.
Эндрю отрицательно покачал головой.
– Все уже позади. – Он лег и натянул покрывало до самого подбородка. – Сегодня ночью он уже не вернется.
Сегодня ночью – может, и нет, а потом? Судя по всему, мальчику постоянно снится один и тот же сон.
– Я бы с радостью послушала, если, конечно, ты захочешь рассказать мне об этом. Эндрю закрыл глаза.
– Нет, спасибо.
Квинби поняла, что тема закрыта. Протянув руку, она погладила мальчика по голове.
– Может, принести тебе что-нибудь попить? Чашку горячего шоколада?
– Нет, спасибо.
– Или воды?
Он мотнул головой.
Квинби вздохнула и поднялась с постели. Момент слабости миновал, и Эндрю снова держал себя в руках.
– Может, я посижу рядом с тобой, пока ты снова не заснешь?
Он снова мотнул головой.
Помешкав около кровати, Квинби направилась к двери.