Шина замерла, потрясенная. Нет, это не может быть правдой! Она не хотела этого слышать.
— Рори был для меня всем, — с чувством сказал О'Ши. — Он был прекраснейшим мальчиком на свете. Сильным, смелым, верным. — В его глазах читалось волнение. — Боже, я так им гордился!
Шина закрыла глаза, затопленная болью. «Дядя Донал гордится мной!» — говорил Рори. Она тогда не поняла. Она думала, что дядя так же поддержал умирающего паренька, как и она, чтобы морально облегчить его последние часы, но оказывается, его истинные чувства были иными. Да, все, что сказал Рэнд, было правдой, и какое-то время Шина не знала, как вынести эту правду.
— Ну вот, я опять тебя расстроил, — сказал О'Ши с деланным сочувствием, увидев ее мертвенно-бледное лицо. — Ты молодец, что еще терпишь ворчание старика, когда приходится нести свой собственный крест.
Последняя фраза возродила из памяти Шины слова Рэнда, что дядя посылает ее на сцену, как на распятие. Теперь все прояснилось. Что никак не укладывалось у нее в голове, так это искренняя любовь дяди к Рори. Шина не могла представить себе такую степень фанатизма, которая заставила бы человека принести в жертву самое дорогое. Но сейчас у нее уже не осталось сомнений, что дядя поступил именно так. Она, наверное, никогда не узнает, не сам ли О'Ши организовал эту голодовку, но было совершенно очевидно, что он и не пытался отговорить от нее Рори, даже когда остальные сдались. Шину передернуло от отвращения, когда она осознала, как много лет целенаправленной пропаганды и тщательно вливаемого яда привели к этой ужасной ночи в Бэлликрэй.
— Мы отвезем тебя в Нью-Йорк как можно скорее, — заботливо сказал ее дядя. — Ты можешь оставаться в постели и отдыхать весь завтрашний день. На концерте тебе отведено только три номера, так что тебе даже не придется репетировать.
Три номера.
— И «Песня о Рори»? — спросила Шина, зная ответ еще до того, как дядя кивнул. Да, если она хотела, чтобы все кусочки мозаики встали на места, то «Песня о Рори» обязательно должна быть исполнена. Значит, ей предназначено быть послушным инструментом дядиного фанатизма так же, как им был Рори. Неожиданно Шину захлестнула волна слепящего гнева, которая смела всю боль и растерянность, наполнив душу неведомой ей раньше уверенностью. Ну нет, никогда больше она не позволит ему использовать ни себя, ни смерть своего брата!
О'Ши наклонился вперед и деловито заговорил с Рейли.
— Теперь можешь вызывать по радио вертолет, Шон. Поезжай прямо к аэродрому Челлона.
— Хорошо, Донал, — ответил Рейли, вынимая портативное переговорное устройство. Он подчинился своему начальнику с той безоговорочной готовностью, которая обычно отличает военных. Как же она была слепа! А теперь еще и радио для переговоров с воздухом, горько подумала Шина. Ей казалось, что она попала в какой-то шпионский боевик.
— Вертолет? — осторожно спросила она, как бы невзначай забирая свою руку у дяди. Теперь его прикосновение вызывало у нее отвращение.
О'Ши кивнул.
— У нас есть поблизости вертолет. Мы оставим машину на аэродроме и пересядем в вертолет. — На его губах заиграла самодовольная улыбка. — Мы взлетим прежде, чем Челлон вообще узнает о нашей посадке. А в Хьюстоне пересядем на обычный рейс в Нью-Йорк.
— Понятно, — протянула Шина. — А я думала, что сегодня мы доберемся только до Хьюстона.
О'Ши весело ухмыльнулась.
— А какой смысл задерживаться, если ты опять с нами? Уж лучше сразу полететь в Нью-Йорк. — Он ласково погладил ее по щеке, не в силах скрыть торжество. — Ты ведь хочешь ехать с нами, разве не так, девочка?
Он был так уверен, что победил! Он считал, что теперь все ниточки, управляющие его марионеткой, опять сосредоточены в его руках.
— Да, дядя Донал, — спокойно ответила Шина, твердо встречая его взгляд. — Я и правда очень хочу поехать с вами.
Когда они добрались до частного аэродрома, было уже совсем темно, но взлетное поле отлично освещалось, так что ярко-красный вертолет, который как раз садился, не испытывал трудностей. Несанкционированная посадка, однако, не прошла незамеченной — из бетонного здания около ангара выбежала толпа механиков и охранников.
— Нам лучше приготовиться к разговорам, — прошептал дядя Донал Рейли, помогавшему Шине выйти из машины.
— Возможно, все будет даже серьезнее, — с усмешкой ответил Шон, и в его глазах блеснуло что-то хищное. Интересно, почему она никогда не пыталась понять, что кроется за его светскими манерами? В каждом его движении читалась теперь готовность к схватке и угроза.
— И не думай! — предостерегающе оборвал О'Ши, с тревогой взглянув на напряженное лицо племянницы. — Я сам обо всем позабочусь.
Они быстро пересекли взлетную полосу, мужчины по обе стороны Шины.
— Боже мой, Шина, у тебя сегодня сплошные приключения! — раздался впереди знакомый голос. Навстречу им непринужденной походкой шел Ник О'Брайен. — Интересно, Рэнд знает о вашей маленькой прогулке?
Шина почувствовала, как напряглись ее спутники, словно кошки, готовящиеся прыгнуть. О'Брайен, видимо, тоже почувствовал опасность, потому что в его движениях появилась еле заметная угроза.
Шина поспешно вышла вперед, стараясь избежать опасного противостояния.
— Рэнд знает, что я уезжаю, Ник, — быстро сказала она, пытаясь предостеречь его своими расширенными глазами. — Мы только что расстались с ним. — Она выдавила почти естественный смешок. — Я и не предполагала, что опять тебя увижу сегодня. Я думала, что ты вернулся в Кресент-Крик. Что ты здесь делаешь?
— А здесь всегда по средам идет игра в покер по-крупному, — ответил он, переводя внимательный взгляд на ее спутников. — Твой отъезд выглядит несколько поспешным, правда? — тихо спросил он. — Ты уверена, что Рэнд об этом знает?
Шина кивнула.
— Поверь мне Ник, Рэнд знает, что я улетаю в Нью-Йорк, — очень серьезно сказала она. Понятно было, что разговор будет немедленно передан Рэнду, на это она и рассчитывала. Упоминание Нью-Йорка поможет ему не тратить попусту времени в Хьюстоне. Она услышала, как О'Ши что-то пробормотал вполголоса за ее спиной, и мрачно улыбнулась. Наверняка он решит, что она проговорилась совершенно случайно. Его послушная глупая куколка никогда не взяла бы на себя смелость нарочно расстроить его планы.
О'Брайен долго испытующе всматривался в ее лицо.
— Я все еще не понимаю, почему он тебя отпускает, но я не вправе тебе мешать, — медленно сказал он. — Это опять какая-то загадка.
Шина радостно улыбнулась.
— Я знаю, как ты любишь загадки, Ник. Я тоже недавно пыталась решить загадку, и неожиданно все фрагменты сложились.
— Это самый приятный момент в разгадывании головоломок.
— Ну, мне, правда, помогли, — призналась она. — Рэнд тоже мастер отгадывать загадки, ты же знаешь.