– Почему? – Я объясню тебе позже, – загадочная улыбка пробежала по губам Джона. – Мне кажется, на тебя обрушилось слишком много новых сведений за последнее время. Тебе надо переварить все.
Гунер тем временем развернулся и выехал на дорогу.
– Быть может, ты прав, – вздохнула Элизабет, – у меня в голове такая каша. Но это не значит, что тебе удастся увильнуть от моих вопросов. Они переполняют меня, и чтобы все утряслось, тебе придется дать ответы на каждый из них.
– А я и не пытался увильнуть от них, – Джон закрыл дверь. – И готов говорить с тобой на любую тему. Так даже лучше. Когда ты будешь в курсе всего, то, быть может, начнешь снова мне доверять.
– Быть может.
На лбу его легла морщинка озабоченности, и Элизабет вдруг почувствовала, как горячая волна сочувствия к нему растопила лед, сковавший ее душу. А ей казалось, что после пережитого потрясения чувства не скоро смогут найти выход. Но след боли, что промелькнул в его глазах, исчез почти так же быстро, как и появился.
– Ну что ж, пойдем в гостиную и там будем дожидаться приезда Бардо? Минут через десять он уже будет здесь.
Элизабет покачала головой:
– Я буду ждать его в гостиной, а ты отправляйся наверх, в мою комнату. Когда я закончу разговор с ним, поднимусь к тебе.
– Черта с два, – нахмурился Джон. – Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя один на один с ним?
– А другого выхода у тебя нет. Это мой дом, и я хочу встретиться с Бардо без свидетелей. – Элизабет, сверкнув глазами, посмотрела на него. – Не советую тебе медлить, Джон. Меня втянули в это Дело, не спрашивая моего согласия. Теперь я больше не желаю выступать в роли марионетки. И я не позволю больше управлять мной.
– До чего же ты упрямая! Я всего лишь хотел сделать, как лучше для тебя.
– Упрямство – одна из самых характерных черт американцев, так что тебе придется смириться с ней. Она мне досталась от моих предков, и мне никуда не деться от своего генетического кода. – Печальная улыбка появилась на губах Элизабет. – Вы – гарванианцы – ведь так сведущи в этом. А теперь ступай. И не смей входить, пока я сама не позову тебя.
– Бет… – Он посмотрел на нее с огорчением и гневом, потом развернулся и вышел. Поднимаясь вверх по лестнице, Джон изо всех сил старался сдержать клокотавшие в нем чувства. – Прекрасно. Можешь биться с ним один на один. Я буду держать дверь открытой. И как только ты повысишь голос, я немедленно спущусь вниз.
– Не удивлюсь, если окажется, что ты при пистолете.
Он удивленно посмотрел на нее:
– И если я пущу его в ход, то и ты сделаешь то же самое?
– Н-не знаю. Когда-то мне казалось, что я никогда не смогу причинить вред другому человеку. А сейчас, когда Эндрю… – на лице ее промелькнула растерянность. – А сейчас я не знаю, как поступлю.
– У меня нет оружия, Элизабет. Нам оно и не нужно, – спокойно сказал Джон. – И, надеюсь, наступит день, когда оно больше никому не понадобится. – Он продолжал подниматься вверх по ступенькам. – И не позволяй Бардо запугивать тебя.
* * *
– Входите, мистер Бардо, я жду вас, – Элизабет посмотрела на двух мужчин, которые сопровождали его. – Но мое приглашение не относится к вашим спутникам. Попросите их подождать в машине.
– Для беззащитной женщины вы ведете себя слишком самонадеянно, – усмехнулся Бардо. Но, обернувшись, бросил сопровождавшим его:
– Посидите пока в машине. Скоро вам представится возможность познакомиться с леди поближе. – Улыбка его была отвратительной. – По существу, вы станете сожителями.
Тот, что был пониже ростом, фыркнул, а потом он и его напарник неторопливо направились к седану, оставленному у дороги.
– Удовлетворены? – медленно спросил Бардо.
Элизабет кивнула и отступила в сторону, пропуская его в дом.
– Не будем, мистер Бардо, водить друг друга за нос, – она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. – Я позволила вам войти в дом только по одной простой причине: мне нужно получить ответы на кое-какие вопросы.
– Вы позволили мне войти потому, что не смогли бы удержать меня. И я на короткое время позволил вам ощутить свою власть, потому что мне тоже нужно получить ответы на кое-какие вопросы. Что произошло с моими людьми?
– Вашими людьми?
– Не разыгрывайте святую невинность. Я говорил со своими людьми, которых оставил наблюдать за домом. Они передали мне по рации, что из дома вышел мужчина с ребенком. Я отдал им приказ задержать его.
У Элизабет перехватило дыхание.
– И…
Сквозь стиснутые зубы Бардо пробормотал:
– Где они, черт побери? Они не отвечают на позывные. И я не видел даже их следа на дороге. Что вы с ними сделали?
– Понятия не имею, куда они подевались, – выдохнула она с облегчением. Эндрю и Гунер были вне опасности. Как же Гунеру удалось обвести их вокруг пальца?
– Вы демонстративно вернулись в дом со своим выродком и…
– Я бы попросила вас говорить повежливее, когда речь идет о моем сыне. – Холодная улыбка заиграла на ее губах. – И почему бы мне не вернуться? Это мой собственный дом.
– Недолго он будет вашим. После того, как я смогу доказать, кто вы такая.
– И кто же я, мистер Бардо?
– Участница заговора.
– Какого?
– Заговора, который представляет угрозу безопасности страны.
Элизабет глубоко вздохнула. Она хотела одного: прояснить ситуацию. И добилась своего. Не было ничего более ясного, чем эти бледно-голубые глаза, смотревшие на нее с подозрением и злобой.
– Вы упомянули в прошлый раз об отчете вскрытия. Что так заинтересовало вас в этом отчете?
Бардо жестко засмеялся:
– Сами знаете, что я имел в виду. И вы прекрасно знаете, что было написано в отчете.
– Почему вы не можете прямо ответить на мой вопрос?
– Ваш муж не был такой, как мы все. Он был урод.
– Речь идет о физических отклонениях?
– Он был урод во всем. Аномалия. У него были некоторые особенности организма, в частности, его мозг отличался от мозга нормального человека.
– Но, может быть, в отчет вкралась ошибка?
– Так вот что вы хотите внушить нам! Вот почему вы с такой скоростью кремировали тело Рэмзи после катастрофы. В отчете не было никакой ошибки, но вы не хотели позволить нам во второй раз освидетельствовать тело, чтобы не появились и другие свидетели. Мы все эти годы следили за тем, что творилось в Саид-Абубе. И знали о том, что оттуда начали просачиваться к нам перебежчики.
– Я вам не верю. И даже если бы Марк был тем, за кого вы его пытаетесь выдать, какое право вы имели преследовать его? Разве он представлял какую-либо опасность для страны?