– Нет! – Голова ее закружилась, она почувствовала приступ тошноты. Неужели Марк обманывал ее? Почему? Он должен был знать, что в его прошлом нет ничего такого, чего бы она не смогла принять. Впрочем, по какой бы причине он это ни сделал, у него были основания поступить именно так. Марк не мог заниматься дурным делом. – Значит, произошла какая-то ошибка. Мой муж не мог быть преступником.
– Вы Хорошая актриса. Рэмзи сделал правильный выбор. – Бардо помолчал и затем коротко спросил:
– Где вы были сегодня утром? У вас ведь нет занятий по пятницам?
– А откуда вам это известно? – Она замолчала. Ну конечно, он не мог не знать этого. Если уж он сумел вытащить такие сведения про Марка, то выяснить расписание занятий для него – плевое дело. – Возила собаку к ветеринару.
– Собаку? – легкая тень удивления пробежала по его лицу.
Она кивнула с отсутствующим видом:
– Как ни странно, но я не имею представления ни о каких заговорах, которые могли бы грозить национальной безопасности. Точно так же, как и Марк.
– Имеете. И не надейтесь, что вам удастся обвести нас вокруг пальца. Кое-кого там, наверху, вам удалось одурачить. Они считают, что я свихнулся, доверяя донесениям внешней разведки, что поступают из Саид-Абубы. – В его голубых глазах вспыхнул фанатичный огонь. – Но вам меня не одурачить. Я знаю, кто вы, и сумею встать у вас на пути.
Элизабет смотрела на него, не веря своим глазам:
– Ваш начальник прав. Вы сумасшедший. Здесь некого останавливать. Может быть, Марк по какой-то причине умалчивал о своем прошлом, но я уверена: ему нечего было стыдиться своих поступков. – Голос Элизабет дрогнул, и она попыталась овладеть собой. – Вы просто ничего не понимаете. Марк был совершенно особым человеком.
Смех Бардо походил то ли на лай, то ли на кашель.
– Замечательно сказано. Боюсь, вы даже не представляете, насколько «особенным» человеком был ваш муж. У меня есть отчет, в котором говорится о том, какими уникальными качествами он обладал.
Она непонимающе покачала головой:
– О чем вы говорите?
– Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь, – отрезал он. – И будет лучше, если вы перестанете изображать дурочку. Мне пришлось ждать довольно долго, и я потерял терпение. Если вы не собираетесь сотрудничать со мной, тогда я допрошу вас у себя в кабинете. Соберите необходимые вещи.
За последние несколько часов, подумала Элизабет, ее во второй раз просят собрать вещи. Но на этот раз предложение прозвучало в весьма грубой форме.
– Вы говорите так, словно собираетесь задержать меня… – сказала Элизабет, вспомнив, что она обещала Джону никуда не ехать с Бардо. Сейчас она не могла точно восстановить в памяти детали об их разговора, но вряд ли правительственный чиновник может причинить ей вред. На то есть закон, обеспечивающий… Хота она слышала рассказы о том, как сплошь и рядом нарушают законы.
Рука ее инстинктивно легла на живот:
– Нет. Я не собираюсь идти с вами. Мне предстоит скоро рожать, В нашей стране существуют законы, охраняющие права граждан.
– Которые в военное время перестают действовать.
– Но сейчас не военное время, – сказала Элизабет, чувствуя, что ее слова, не возымели никакого действия на этого человека. Он продолжал смотреть на нее, словно… Господи! Словно он ее ненавидел. Но ведь он даже не знает ее. Ненависть влечет за собой насилие. Как она может подвергнуть своего малыша такой опасности? Сейчас они оба настолько уязвимы… – И мне кажется, вам лучше уйти.
– Я могу увести вас против вашей воли.
– Попробуйте. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Но я буду сопротивляться. И думаю, вы знаете, что у меня на кухне дог, который кинется защищать меня. Это очень большая собака.
Странное выражение промелькнуло на лице Бардо, когда он посмотрел краем глаза в сторону кухни и повернулся к двери:
– Я вернусь. И как вы понимаете, довольно скоро. Дорога будет находиться под наблюдением.
Серый седан. Элизабет вздрогнула и скрестила руки на груди:
– Вы не имеете права вести за мной слежку. Это незаконно. Я позвоню своему адвокату.
В его взгляде проскользнула едкая насмешка:
– Все уловки вам известны. Недаром вы так быстро подписали медицинское заключение о гибели вашего мужа после автокатастрофы. Неужто вы считаете, что прокурор маленького городка сможет обеспечить вашу безопасность? К тому же он слишком большой проходимец. Элизабет почувствовала, как лицо ее вспыхнуло.
– Вы что – обвиняете меня в убийстве?
– Вы знаете, в чем я обвиняю вас. Кремировав его, вы поступили очень умно.
– Умно?! Он оставил письмо, в котором просил, чтобы его кремировали после смерти. И я лишь выполнила его просьбу.
– Что оказалось очень удобным для вас. – Он улыбнулся загадочной улыбкой. – До свидания, миссис Рэмзи. И на вашем месте я бы принялся незамедлительно паковать вещички. Мои люди не станут раздумывать, что вам пригодится, а что нет, когда я вернусь обратно. – Входная дверь за ним захлопнулась.
Элизабет какое-то время стояла неподвижно. Она чувствовала себя совершенно раздавленной, словно по ней проехал бульдозер. Каждое сказанное слово Бар-до, несомненно, тщательно взвешивал. Его злоба была ничем не прикрытой. И ошибиться на этот счет она не могла. Но почему он питал к ней такую ненависть?
Сэм рычал и царапался в дверь кухни, и Элизабет, ничего не видя перед собой, направилась к двери. Что ей делать? Оказаться в руках Бардо – смертельно опасно. Ей доводилось слышать о том, что федеральное агентство и местные власти действуют рука об руку, так что надеяться на защиту полиции вряд ли стоит.
Сэм лаял и царапался все сильнее, когда она подошла к двери. Он бросался на дверь с такой силой, словно хотел выломать ее. Элизабет распахнула ее:
– Сэм, ты же расшибешься! Перестань… – Она замолчала, потому что дог как пушечное ядро пронесся мимо и бросился к входной двери. И, остановившись перед ней, яростно зарычал.
– Сэм? Что с тобой? – И вдруг Элизабет все поняла. Бардо! Она вспомнила удивленное выражение, промелькнувшее у него на лице, когда она сказала, что возила собаку к ветеринару. Его это удивило по той причине, что он был уверен, что застрелил пса. – О нет! – Из-за слабости, охватившей ее, она вынуждена была сесть. И не смотрела на Сэма, который бился в дверь, пытаясь добраться до человека, который оставил его умирать в роще. Как получилось, что вся ее жизнь вдруг перевернулась с ног на голову за последние двадцать четыре часа? В дверь уверенно постучали.
– Бет, это я. Можно войти? У нас очень мало времени.
– Джон!
Вскочив на ноги, она бросилась к двери мимо Сэма и открыла ее.