– Хорошо… – Его пальцы чуть дальше прошли в нее, осторожно поглаживая и надавливая на чувствительные бугорки. – Продолжать?
– Да! – Это было похоже на дикарский вопль.
Его пальцы двигались медленно, ритмично, и каждое: движение отзывалось в ней томительной, сладкой болью.
– Еще?
– Еще.
Ей казалось, что он дразнит ее. Но рука Алекса двигалась теперь чаще, быстрее, заставляя ее выгибаться навстречу ему, она дышала прерывисто, хрипло, и наконец с ее губ сорвался вопль наслаждения…
Тогда он глубоко вошел в нее. Теперь она отвечала ему каждым движением тела. Он ходил в ней яростно, бешено, заставляя подчиниться мощному ритму.
– Дай мне это, – хрипло бормотал Алекс. – Дай, сейчас.
Но прошло еще немало времени, прежде чем она почувствовала, как он рухнул на нее всей своей тяжестью. Его грудь продолжала содрогаться от прерывистого дыхания, эхом отдававшегося от каменных стен.
Но вот Алекс медленно поднялся и нашел фонарь, тут же передав его Кэтлин. Она недоумевала, что он собирается делать. В следующий момент он взял ее на руки и посадил на валун рядом с горячим источником.
– Посиди так минутку.
Он взял у нее из рук фонарь и поставил на камень рядом с ней.
Облачка пара поднимались вокруг него, и его темные волосы ложились мягкими влажными завитками, прозрачные капли поблескивали на смуглом лице. Две огромные тени, ее и Алекса, виднелись на стене. Они были таинственные и странные…
Алекс попробовал воду рукой, потом поднял Кэтлин и осторожно опустил в источник. Прикосновение теплой воды к телу было настолько приятным, что это вывело Кэтлин из состояния оцепенения.
В растерянности она уставилась на Алекса.
– Я был грубоват с тобой, – усмехнулся он. – Не хочу, чтобы утром ты начала упрекать меня.
Как он был самоуверен. И она еще отдавалась ему с такой страстью, как животное, в этой темноте. Кэтлин стыдилась самой себя.
– Все это ничего не значит. – Она старалась, чтобы голос ее звучал равнодушно, но в глубине души Кэтлин рассчитывала, что он будет уязвлен.
– Нет, значит, – сказал Алекс, усаживаясь на выступ скалы и наблюдая за ее плесканием в теплом источнике. – Это значит, что ты снова ожила. – Он спокойно выдержал ее взгляд. – Ты жива, хотя и умерла твоя мать, и тебе кажется, что и Вазаро тоже умерло. Ты по-прежнему можешь испытывать желания, подъем и усталость. Это значит, что жизнь идет своим чередом.
Кэтлин уставилась на него в изумлении.
– Может быть, ты снова собираешься заявить, что делал все это, чтобы помочь мне?
– Нет, черт возьми! – Он беспечно улыбнулся. – У меня не было никаких благородных побуждений. Я хочу, чтобы ты знала это.
– Я никогда и не рассчитывала на твое благородство!
– Ну конечно, ты воспринимаешь меня как опереточного злодея. Я поджег твое Вазаро своими собственными руками.
– Я никогда не упрекала тебя в этом.
– Разве? – Он устало пожал плечами. – Впрочем, я казню себя за твое Вазаро больше, чем ты можешь себе представить. Ладно, хватит, поднимайся. – Он держал наготове ее рубашку.
Она стояла в теплом бассейне, чувствуя, как постепенно уходит боль из ее усталого тела. Он поднял ее и на руках вынес оттуда, потом быстро начал растирать рубашкой. После этого он бережно перенес ее и уложил.
Сам он улегся с другой стороны пещеры.
Кэтлин лежала без сна, уставившись в темный свод над головой. Что она наделала? Нельзя было позволять, чтобы это случилось. Теперь ее защитные укрепления пали, и она больше не чувствовала себя в безопасности.
Кэтлин ощущала себя растерянной, одинокой, ранимой и… живой.
Снежные хлопья летали в воздухе, когда в полдень Алекс с Кэтлин спустились с горы. Их джип был покрыт слоем ледяной пыли, а рядом с ним стоял еще один, совершенно такой же, и Кемаль сидел на бампере, помахивая ногами.
– А, прибыли наконец. – Он легко соскочил на землю. – Я уже собирался идти по вашим следам. Рад, что вы все же снизошли до меня.
– Что ты здесь делаешь, Кемаль? – спросила Кэтлин.
– Вы не звонили. – Он усмехнулся. – И я решил, что пора идти выручать вас.
– Зачем ты явился сюда? – вслед за Кэтлин спросил Алекс, стаскивая с плеч рюкзак.
– Ты недоволен мной? И это после того, как я оставил ваш удобный дом и проделал тысячи миль по этой жалкой дороге, дыша пылью и выхлопами, чтобы в конце концов попасть под этот ужасный снегопад? – Он достал газету из кармана и протянул ее Алексу. – Я решил, что ты должен познакомиться с этим. Вчера Краков сделал заявление и пригласил всех видных политиков на встречу по консолидации сил Объединенной Европы. Она состоится в некоем доме в Стамбуле. – Он улыбнулся и добавил: – Ты, наверное, догадываешься где?
– Выходит, ты прав, Алекс, – сказала Кэтлин, заглядывая через его плечо в газету. – Что здесь говорится? Написано на турецком, и все, что я могу прочитать, это лишь имя Кракова.
Кемаль покачал головой.
– Нет, это вечерняя газета, и в ней говорится, что «Черная Медина» угрожает расправиться с участниками митинга.
– Очень умно, – заметил Алекс. – Уверен, что британский лев ощетинился.
Кемаль кивнул.
– А также и главы других государств.
– Ледфорд не оставил им выбора, – сказала Кэтлин. – Они или должны будут собраться, или признать свою капитуляцию перед лицом террористов.
– Да, – задумчиво произнес Алекс, – угроза «Черной Медины» участникам конференции означает угрозу Объединенной Европе. Если у Картрайт и не было намерения присутствовать на этой встрече, то теперь ей просто придется это сделать.
– Совершенно верно, – согласился Кемаль.
– К тому же это означает, что Краков не несет никакой ответственности за то, что может произойти во время конференции.
– Ты полагаешь, «Черная Медина» решится на открытое нападение? – спросил Кемаль.
– А что полагаешь ты? – Алекс сложил газету и бросил ее на сиденье джипа. – Смерть нескольких лидеров во время встречи повергнет всю Европу в панику.
– Именно это и даст возможность Кракову подняться на вершину власти, – заметила Кэтлин.
Кемаль вздохнул:
– Для меня это означает, что пора приниматься за работу. С завтрашнего дня я сам начну наблюдать за особняком Ледфорда. Но моя жертва должна быть вознаграждена: обещайте каждый вечер приглашать меня на ужин. Я буду докладывать обо всем, потом петь песни и…
Алекс прервал его:
– Когда откроют дом, попытайся проникнуть в него и разведать обстановку.
– И на что я должен обратить внимание?