— Да.
— Но столько не надо! Нескольких корзин вполне достаточно.
— У меня нет выбора.
— Но мы только потеряем…
— Вы собираетесь болтать весь день?
— Нет, если вы отказываетесь от здравого смысла. С чего бы мне беспокоиться, если вы будете выглядеть глупо перед вашими людьми? — Она замолчала и теснее приникла спиной к Вэру, отдаваясь блаженному состоянию покоя, радуясь солнцу, ласкающему ее лицо, запахам кипарисов и пальм.
Когда, часом позже, они достигли склона, ведущего к роще шелковицы, ей показалось, что они доехали слишком быстро.
Вэр спешился и снял ее с седла. Он вел себя очень напряженно, вглядываясь в скалы, деревья и оглядывая подножия холмов, окружавших их.
— Что там? — спросила она. — Я ничего не вижу. Там кто-то есть?
Он не сразу ответил ей, и через минуту, она увидела, что он успокоился.
— Нет, там пока никого нет.
Он отдал приказ солдатам, распределив силы таким образом: часть солдат обрывает листья, а другая — стоит в это время на страже. Tea спустилась вниз по склону и попала в рощу шелковичных деревьев. Здесь они вырастали выше, напоенные более щедрым солнцем, чем в Константинополе. Они будут давать тень и кормить своих обитателей еще многие годы…
Треск ломающихся ветвей заставил ее резко обернуться, тут она увидела, как Абдул, взмахнув мечом, единым ударом отсек от ствола ветку с мясистыми листьями.
— Нет, — закричала она и рванулась в его сторону. — Прекратите!
Он недоумевающе уставился на нее.
— Оставайтесь на месте. — Вэр в несколько шагов достиг ее. — Он всего лишь собирает ваши листья. — И указал на солдат, двинувшихся с мечами к деревьям. — Ради Бога, ведь это то, что вы хотели.
— Вам следует только обдирать листья, оставляя ветки в покое. Вы не должны уродовать эти прекрасные деревья белой шелковицы.
— Это займет в два раза больше времени, — сказал Абдул. — И у нас нет лестниц, чтобы забираться на деревья.
— Так вы именно так собирали для меня листья прошлый раз?
— А вы думали, я дунул на них и они слетели на землю? — вопросом на вопрос ответил Вэр.
— Полагаю, это моя вина. Мне надо было предупредить вас быть бережными с деревьями. — Она повернулась к Абдулу. — Но вы не должны обрубать ветки.
Абдул недоуменно посмотрел на Вэра.
— Я не собираюсь заставлять своих солдат, сняв доспехи, лезть на деревья, — мрачно сказал он.
— Тогда я сама буду обдирать листья, — заявила Tea. — Это займет немного больше времени, но я ведь говорила вам, мне не нужна их целая повозка.
— Я не хочу тратить на это занятие больше времени, чем нужно. — Вэр с удивлением посмотрел на ее упрямо выдвинутый подбородок и с раздражением отвернулся. — Ради Бога, Абдул, прикажи людям забраться на нижние ветки и обдирать листья с них. Только пусть они не снимают доспехов.
Абдул вздохнул и отошел к солдатам.
— Это не моя прихоть, хотя у меня есть основания говорить так. Эти деревья очень важны. Если бы вы видели, какая это красота… Белые плоды, листья тонкие, гладкие.
— Решение принято, — отрезал Вэр. — И теперь уже не имеет значения, обоснованно оно или нет. Я хочу лишь, чтобы все закончилось как можно быстрее… — Он поморщился. — Держу пари, мои люди думают так же. Эти доспехи очень тяжелые и не предназначены для лазанья в них по деревьям. Кроме того, в этой работе очень мало чести. Воину унизительно уподобляться обезьяне и собирать листья.
— Это достойное занятие, и не важно, кто это делает. Деревья дают нам красоту и условия для…
Сзади раздался громкий треск.
Она сердито обернулась, думая, что кто-то ослушался приказа Вэра.
Абдул растянулся под деревом, прижимая охапку листьев к своей груди, закрытой кольчугой.
— Я съехал с ветки, — оправдывался он перед Вэром.
— Я вижу, — серьезно отвечал Вэр.
— Этого больше не случится, мой господин.
Еще треск. Другой солдат свалился с дерева на землю. Абдул мрачно поправился:
— Или, быть может, случится.
— Надеюсь, что нет, — сказал Вэр.
— Я помогу им, — обеспокоенно нахмурилась Tea. — He хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
— Стойте, — проворчал Вэр. — Ветки расположены слишком низко над землей, так что самое большее, что им грозит, это заработать пару синяков.
Она почувствовала, что под внешним спокойствием Вэра скрывается напряженность и озабоченность. Его острый взгляд пристально следил за солдатами, с трудом взбирающимися на ветки деревьев. Казалось, он чего-то ждал.
Еще один солдат с треском свалился на землю.
Она услышала, как Вэр издал очень странный звук.
Минутой позже четвертый распростерся на земле.
— Они падают, словно созревшие апельсины, — прохрипел Вэр.
— Это несправедливо, что они… они не должны… — Она ринулась было к роще. — Я скажу им, пусть спускаются.
Вэр схватил ее за руку.
— Не беспокойтесь.
— Но я не хочу, чтобы…
Вэр смеялся. Все его тело сотрясалось от смеха. Он ухватился рукой за луку седла, чтобы удержаться на ногах.
— Вы считаете это забавным? — спросила она с удивлением.
— Как апельсины. — По его щекам текли слезы. — Как апельсины…
Смеялся не он один. Раскаты хохота сотрясали рощу. Смеялись все солдаты.
Пятый воин в полном вооружении слетел с ветки, раскинув руки, словно крылья, в попытке удержать равновесие.
Она обнаружила, что сама невольно улыбается.
— Я не должна была… Это моя вина… — Она уже ничего не могла с собой поделать. Как и все остальные, она смеялась и не могла остановиться. Наконец она смогла говорить.
— В Джеде мне казалось, что на земле уже умер смех, и я не думала, что я когда-нибудь смогу смеяться. А сегодня… Я чувствую, что мне стыдно.
— Это не правильно. Смеяться обязательно надо. — Он кивнул на солдат. — Они потеряли семьи и друзей. Вы думаете, они забыли о своих утратах только потому, что нашли что-то смешное в сегодняшнем приключении? Смех исцеляет. — И он почти неслышно добавил: — Я даже забыл…
Она смотрела на него как зачарованная. Это был совсем другой человек, не тот, которого она знала. Горькие складки возле рта разгладились, непроницаемое равнодушие сошло с его лица. Только в светлых, цвета яркого голубого неба, глазах задержались усталость и тоска. Вот нежность лишь мелькнула и пропала, но Tea видела ее, слышала его смех, и она знала, что никогда этого теперь не забудет. Он снова взглянул на нее.